Чертовщина за свой счет - Валентина Андреева

Из каюты я уходила последней. Как нельзя не вовремя, опять пришла в голову мысль, что недавно ее занимала молодая женщина с сыном, так странно исчезнувшие. Светлана говорила, что Игорь заметил в голосе жены что-то странное. Последний звонок был сделан сквозь слезы. Но в то же время она сказала, что у них все хорошо. Значит, она либо чего-то боялась, но надеялась на «авось, пронесет», либо рядом с ней кто-то стоял и контролировал разговор. Если это похищение с целью выкупа, похитители уже дали бы о себе знать. А если не похищение, то какой смысл разрешать звонить мужу? Додумать дальше я не успела – за мной принеслась разъяренная Наталья. В легкой перебранке было решено, что идти в милицию не имеет смысла. Скорее всего, подумают, что у нас крыша поехала. А если не подумают, могут оставить на неопределенное время в своем городке. Для разбирательства. И чем все это кончится, спрогнозировать трудно. Из этого следовало одно… нет, два… Господи, совсем запуталась… Да! Два вывода: подождать развития событий и попытаться разобраться самим. И, в первую очередь, найти Игоря. Скорее всего, Наталья права. Игорь перехватил Светлану и теперь держит ее в своей каюте. Наверное, решение было правильным. Я это почувствовала интуитивно, поскольку мне сразу стало как-то легче.

Молодежь нетерпеливо ждала нас на пристани. Мы с Натальей притормозили и удивленно переглянулись. Наш прикид – далеко не новые джинсы, легкие блузки и кроссовки – составлял резкий контраст с нарядом Алены и Лешика. Дочь в легких серых брюках, белом топике и белых же босоножках выглядела фотомоделью. Лешик в своих белых брюках, фирменной черной рубашке с короткими рукавами и фирменных же мокасинах от Гуччи выглядел под стать ей. И они определенно подходили друг другу. А мы определенно не подходили к ним. Но как приятно было видеть, что эта пара пользовалась повышенным вниманием пассажиров.

Незапланированная экскурсия оказалась платной. Деваться было некуда – не на теплоходе же сидеть более пяти часов. Желающих прокатиться к колокольне оказалось порядочно. Лихо скинувшись в чью-то кепку, мы заняли места на небольшом катере. Рядом с нами сел заслуженный работник пароходства, которого мы незаслуженно приняли за бомжа. Чтобы хоть как-то загладить свою вину, я сделала комплимент его бравому виду. Как тут же выяснилось, он своим видом тоже был доволен. Вот только зубные протезы неудачно сделал – натирают. Детальная демонстрация натертых мест и самих протезов заняла все время до отплытия.

Катерок вынес нас «на простор речной волны». Пожилой капитан, он же рулевой, он же вахтенный матрос плавсредства, оказался еще и гидом. Что-то там не сложилось с экскурсоводом. Хотя он и не был профессионалом, не обладал хорошо поставленным голосом этого обязательного представителя экскурсионных поездок. Но как он говорил! Неторопливо, ласково и как-то по-домашнему. Создавалось впечатление, что сидишь и слушаешь хорошо знакомого тебе доброго человека. Я, пытаясь сесть поудобнее – локоть Алены все время упирался в бок, – дважды наступила Наталье на ногу, но она даже не фыркнула. Просто удивленно окидывала меня туманным взглядом.

Все коллективно вздрогнули, когда капитан, закончив краткий экскурс в историю города Калязина, без всякого перехода сказал: «Сейчас мы с вами идем по бывшей центральной улице затопленного города – улице Тверской». Я намертво вцепилась в поручень. Алена вцепилась в меня, недоверчиво посмотрев на безмятежную воду. Капитан печальным голосом продолжал травить душу:

– Сама колокольня стояла на торговой площади, примыкавшей к пристани…

Успокоились мы, только причалив к колокольне. Она уже «была поставлена» на коммерческую основу. В полном смысле этого слова. Теперь для удобства туристов, и, соответственно, пополнения казны, вокруг нее была сделана солидная насыпь из песка и камней. Можно было гулять, фотографироваться и любоваться красотами берегов. О трагедии уже не думалось. Видя нашу растерянность, капитан подошел и тихонько шепнул:

– Пойдите помочите ладони в воде. Место-то святое. А строили эту колокольню крепостные крестьяне Ушаковых. За два года возвели. И с гарантией. Если, мол, в течение пяти лет рухнет, они ее возведут снова и за свой счет.

– Да-а-а, – протянула Алена. – У нас на даче гарантированный фундамент каждый год после зимы фортели выкидывает. То тут перекосило, то там выперло… А это, полузатопленное, столько лет стоит и рушиться, слава богу, не собирается…

Экскурсия заняла чуть больше получаса. Вернувшись, решили пойти в магазин. Кто-то из теплоходных знатоков посоветовал нам пойти по бережку в сторону улицы Чехова, а потом по улице Чехова все прямо, прямо и прямо. И почему мы решили, что улица Чехова должна быть заасфальтирована? Узенькой тропинкой, мимо зарослей гигантской крапивы и лебеды мы пошли искать эту самую улицу. Не смутило даже, что отправились почти в одиночестве. «Почти», поскольку следом двинулись двое молодых людей. На всякий случай решили пропустить их вперед. Благо повод представился – красивая усадьба помещика Ушакова. Кажется, в одну из его дочерей – Екатерину Александр Сергеевич Пушкин в свое время тоже был влюблен…

Кроме усадьбы ничего не напоминало о бывшем селе Никитском. С фасада здание обновлялось. Ремонтные работы, судя ко количеству работающих – два человека – и темпам, грозили затянуться надолго.

– Скажите, пожалуйста, – вежливо обратилась Наталья к рабочим, – а что сейчас находится в этом доме?

– В этом доме, – последовал не менее вежливый ответ, – сейчас находится дурдом. Только он временно закрыт. В связи с ремонтом.

– Во, блин! – забыв про вежливость, выдала подруга. – Это как же тогда здесь живут рядовые граждане, если психи живут в дворянском гнезде?

– Хреново. Хуже психов, – последовал ответ, приправленный тяжелым вздохом.

– Может, пристроишься сюда после окончания института? – заботливо спросил Лешик Алену.

– Только после вас. Тут, наверное, с количеством психбольных плоховато, – рассудила Алена. – Вот если пополнишь собой…

Как ни странно, но двое молодых людей совсем не торопились уходить вперед. Упорно делая вид, что любуются кучей строительного мусора, они явно тормозили. Не помню, видела ли я их на нашем лайнере. После краткого совещания мы с Натальей решили идти в быстром темпе, чтобы как можно скорее попасть с безлюдной тропинки в цивилизацию. Почти бегом понеслись дальше. Ничего не подозревавшая молодежь взвыла. Особенно туго приходилось Алене в ее босоножках, мечтавших о твердом дорожном покрытии. Пара незнакомцев не отставала.

Бежать по размокшей после дождя тропинке – занятие трудоемкое. Надо еще успеть сконцентрироваться и устоять на разъезжающихся ногах. И все бы ничего, но откуда-то сбоку радостно выкатилось пять мохнатых шариков – щенят.

– Ой, какие обаяшки! – восторженно засюсюкала Аленка, быстро ковыляя по едва просохшим местам тропинки. – Ну просто устоять невозможно.

Первым не устоял Лешик в своих белых брюках. Какая жалость! Они только под утро высохли. Поскользнувшись, он, на мой взгляд, чересчур прямолинейно шлепнулся в грязь. Мог бы как-нибудь постараться побалансировать или вывернуться, что ли… При этом еще ухитрился ободрать руку о валявшийся, наверное, еще со времен села Никитского обломок кирпичной кладки. Все пять толстопузиков с восторгом кинулись к нему, для начала проскакав по уже не совсем белым брюкам вдоль и поперек. Он взвыл.

– Молчи, – успокоила его Алена. – Тебе лапы помощи предлагают, а ты?

Обаяшки рассредоточились: кто-то увлеченно хватал Лешика за фирменные мокасины от Гуччи. Кто-то, умильно повизгивая, облизывал ему физиономию. Одного больше всего заинтересовал ремень на брюках. Наверное, он решил оставить его себе. На память. Этого щенка отрывали с большим трудом. Пока мы оттаскивали компанию неожиданных налетчиков, норовивших продолжить развлечение, Лешику помогли встать на ноги все те же двое незнакомцев. У одного из них неожиданно прорезался голос, и он застенчиво попросил нас с Натальей не торопиться. Времени до отплытия достаточно. Мы вполне успеем дойти до магазина.

– Откуда вы знаете, что мы идем в магазин? – тоном следователя спросила Наталья.

– Ну а куда здесь можно еще податься? Мы так поняли, что вы именно туда и идете. Вот и решили…

– Решили, решили… – проворчала подруга и переключилась на Лешика: – Снимай штиблеты и становись в воду, стираться.

– Какой смысл? – расстроенно спросил Лешик. – Весь в грязи и собачьих лапах.

Как вскоре выяснилось, очищали мы Лешика действительно зря. Улица Чехова оказалась обыкновенной деревенской улицей с рытвинами и канавами. Обратно возвращаться не хотелось, и вся процессия, провожаемая любопытными взглядами местных аборигенов, медленно скользила по грязной дороге. Поднимать ноги было довольно тяжело – мешали огромные ошметки грязи, налипшие на обувь. Лешкины брюки совсем перестали соответствовать его модной рубашке, но зато хорошо гармонировали с ботинками. Лучше всех выглядела дочь. Через особо грязные места Лешик ее перетаскивал. А так как этих мест было много, он сильно притомился.