На холмах любви - Эйна Ли

Элизабет повернулась и бросилась вниз по лестнице.

Глава 5

Наконец, когда все попрощались, когда Анна Барди и Дэвид Керкленд уже сидели на лошадях, граф Бэллантайн заключил дочь в объятия. Элизабет, с распухшими от слез и бессонной ночи глазами, в последний раз умоляюще посмотрела на отца: она до самого последнего мгновения надеялась, что он смягчится.

– Бет. – Старик крепко обнял дочь. – Бет, не нужно ненавидеть меня за это.

– Отец, как я могу ненавидеть того, кого любила всю жизнь? Да будь это так, прощение не причинило бы мне таких страданий. – Элизабет изо всех сил старалась не заплакать. – Я знаю, что вы меня любите. Если бы я только могла понять, почему вы так поступаете! От этого союза вы не получите никакой выгоды!

– Бет, постарайся понять. Честь для человека – самое главное. И ради этого иногда приходится отдавать то, что больше всего любишь. Я обещаю тебе, если это замужество станет для тебя невыносимым, я приложу все усилия, чтобы расторгнуть ваш брак. Клянусь тебе.

Он в последний раз заключил дочь в объятия и отпустил.

Впрочем, глядя, как дочь выезжает за ворота, лорд Скотт на мгновение передумал и поднял руку, чтобы остановить процессию. Но тут же опустил ее. Что решено, то будет исполнено. Старик улыбнулся. Он поступил правильно. Он знал это. Бет едет к своему счастью.

Шли дни, и Элизабет замечала, как холмы ее родного Лоуленда постепенно сменяются горными отрогами. Широкие прямые дороги сменились узкими, крутыми, извилистыми тропами. Пышная зелень лоулендских холмов сменилась темным пурпуром вересковых полян, словно Создатель, окрашивая Хайленд в этот царственный цвет, хотел подчеркнуть их величие.

По узким горным долинам, вспениваясь водоворотами, петляли речки, подобные огромным голубым змеям. Временами встречались узкие озера, расположенные в глубоких впадинах. В некоторых местах еще сохранились древние дамбы из обветшалого камня, напоминавшие о пиктах[10] и римлянах, которые когда-то ездили по этим же дорогам.

Элизабет залюбовалась красавицей рябиной. Как этому дереву удается сохранять свои плоды – пышные алые гроздья? Из года в год оно терпит промозглость туманов, которые приносят западные ветры с просторов Атлантики, страдает от ледяных ветров, дующих с Северного моря. Ни Гебридские острова, ни Грампианские горы не останавливают их.

Не напоминает ли эта рябина жителей Хайленда, где само существование является непрерывным испытанием стойкости, где сама жизнь уходит корнями в горы? Эта стойкость превратила голый камень в плодородную землю. Эта славная, ни на минуту не прекращающаяся борьба с суровой действительностью так же дика и прекрасна, как скала, которую деревце оплетает своими корнями.

И несмотря на свое мрачное настроение – ведь каждый день приближал ее к Эшкерку, – Элизабет не могла не любоваться царственными картинами, раскрывающимися перед ней.

Элизабет закрыла глаза и прислонилась головой к стволу березы. Мысли ее летели словно птицы.

Завтра путешествие окончится в замке Эшкерк. И завтра же начнется новая жизнь. Она станет женой Роберта Керкленда. Странно – как быстро промелькнули последние недели! Всю жизнь она знала о существовании брачного договора, но ей всегда казалось, что замуж она выйдет еще не скоро. И вдруг – все происходит здесь и сейчас. Девушка все еще не могла поверить, что отец выполнил этот бессмысленный договор. Почему молодость должна быть принесена в жертву старой дружбе?

Господи, если бы Сайм был жив, он бы заступился за нее! Он вмешался бы! Он не дал бы заключить этот брак.

Она вспомнила детство, и слеза скатилась по ее щеке. Потеряв мать при своем появлении на свет, она и ее брат-близнец Эндрю выросли под ласковым руководством отца и под заботливым присмотром старшего брата Саймона. Лучшие учителя преподавали Элизабет все изящные дисциплины, необходимые знатной леди; братья же обучили ее множеству других, неизящных, вещей. Она обожала верховую езду, ее умение в этой области было равно ее безрассудной смелости. Девушка прекрасно стреляла из лука и не раз отправлялась с братьями на охоту.

Элизабет гордилась своими умениями, равно как и своей независимостью, не сознавая, что выросла страшно испорченной тремя мужчинами, обожавшими ее. Они жили дружно, любили друг друга, и смерть Саймона в прошлом году была страшным ударом для всей семьи.

– Госпожа, вам нехорошо? – обеспокоенно спросил чей-то робкий голос.

Элизабет открыла глаза и ласково улыбнулась мальчику, опустившемуся перед ней на колени.

– Нет, Тимз, все в порядке.

На веснушчатом лице девятилетнего мальчишки появилась широкая улыбка. Это был сын одного из воинов Керкленда; он сразу привязался к Элизабет, и ей всегда было приятно видеть его мальчишескую улыбку и рыжую голову. Когда бы она ни собиралась спешиться или сесть в седло, Тимз всякий раз оказывался тут как тут, всегда готовый помочь ей. По ночам он спал у входа в ее палатку, словно охранял ее сон.

– А как ты, мой юный паж? – ласково спросила Элизабет. – Ты рад, что едешь домой?

Тимз покраснел от удовольствия, услышав столь лестное обращение. Мальчик с первого взгляда безнадежно влюбился в эту красивую леди, которая скоро обвенчается с его обожаемым господином.

– Да, госпожа, я и не знал, что могу так соскучиться по дому.

– Я тебя прекрасно понимаю, – вздохнула Элизабет. Сама она, к сожалению, не возвращалась домой, а все больше отдалялась от него.

Юный Тимз сердцем почувствовал, что госпожа его несчастна.

– Когда вы обвенчаетесь с сэром Робертом, вы перестанете горевать. Он храбрый человек, госпожа, он будет любить вас, он будет с вами добр.

– Ох, юный мой Тимз, хотелось бы мне верить в это так же, как веришь ты.

Мальчик, немного помешкав, сунул руку в карман и вытащил колесико от шпоры.

– Это его, – благоговейно прошептал он. – От его шпоры.

Потом, не говоря ни слова, подал девушке маленькую кокарду из черной ленты.

– Это что, тоже его? – спросила Элизабет и снова улыбнулась.

– Да, госпожа. Случайно упала, я и подобрал, – ответил Тимз.

Элизабет вернула мальчику его драгоценности, и, прежде чем положить их обратно в карман, тот некоторое время с любовью смотрел на них.

– Когда я вырасту, отец позволит мне сражаться вместе с сэром Робертом и генералом Монтрозом, – гордо заявил он с таким видом, будто день этот наступит завтра.

– Но, Тимз, я думала, что клан Керкленда не воюет.

– Да, госпожа, но старый лэрд болеет, и мой отец сказывал мне, что, когда старый лэрд помрет, сэр Роберт приведет свой клан к Монтрозу. И тогда я смогу поехать с ними.