Корсар - Джордж Байрон

IX

Она исчезла; опоздал ответ,Но пламенно корсар глядел ей вслед,Потом оковы подтянул, как мог,Чтоб не звенели, волочась у ног,И (нет засова, путь ему открыт)Вслед за Гюльнар, закованный, спешит.Куда ведет извилистый проход?Повсюду мрак; никто не стережет.Вот слабый свет стал вдалеке мерцать,Идти ль к нему? иль от него бежать?Он наугад идет. Вдруг холодокПредутренний коснулся ветром щек;Вот на открытой галерее он;В последних звездах блекнет небосклон;Но он не смотрит: на него другойСтруится свет из двери запертой:Сквозь щель лампады брезжит огонек,Но различить он ничего не мог.Скользнула вдруг фигура из дверей,Метнулась, стала — то Гюльнар! Он к ней,Глядит: о счастье! с нею нет клинка!Смягчилась, значит, гневная рука!Но с ужасом вдруг взор ее, горя,Взлетел туда, где льет багрец заря!Она волос откинула волнуЕй грудь скрывающую пелену:Казалось, что недавно лишь онаБыла над чем-то страшным склонена,К чему-то прикоснулась, и у нейОстался след кровавый меж бровей;И Конрад вздрогнул, мукой полон вновь:То был знак злодеянья верный — кровь!

X

Он был в боях; он думал, глядя в тьму,О пытке страшной, что грозит ему;Он знал соблазны и возмездья; онМог быть навек в цепях похоронен;Но, зная битвы, ужас, муки, плен,Вихрь всех страстей, — ни разу в глуби венОн льда того не чуял, как сейчасПред алой точкой меж горящих глаз!След крови, чуть заметная чертаНо вся в Гюльнар померкла красота!Пред кровью не дрожал он, но такой,Что в битвах пролита мужской рукой!

XI

«Конец! Проснуться не успев, он пал!Корсар, он мертв!.. Ты дорого мне стал.Но ни к чему слова теперь. Вперед!День наступает. В бухте лодка ждет.Те, кто мне предан, — тоже с нами в путь:К твоим бойцам они хотят примкнуть.Я мой поступок оправдать смогуНе здесь, на ненавистном берегу!»

XII

В ладони хлопнув, ждет; вдоль галерейВсе слуги — греки, мавры — мчатся к ней,С корсара цепи молча снять спешат;Вновь волен он, как ветер горных гряд,Но на душе столь тяжкий гнет и груз,Как будто в ней железо этих уз.Молчат. Гюльнар безмолвно знак дает;Открыт ведущий к морю тайный ход.Покинут город; вот у ног — прибой,Играя, брызжет в берег золотой.Гюльнар покорный, Конрад брел вослед:Не все ль равно — в плену он или нет?Он холоден, как в дни, когда пашаМечтал о пытках, ревностью дыша.

XIII

В бот сели. Бриз помчал их в кипень воли.Корсар сидел, воспоминаний полн,Пока вблизи громадой не возникМыс, где недавно укрывался бриг.Ах! с ночи той в такой ничтожный срокВместилась вечность крови, и тревог,И ужаса! Когда же скрылся мыс,Он замер весь, лицо склоняя вниз.Он вспоминал Гонзальво, свой отряд,Триумф минутный, счастья лживый взгляд.И вдруг, о милой думая, корсарВзглянул: пред ним — преступница Гюльнар!

XIV

Та не смогла снести прямой, в упорУставленный и леденящий взор;В ее глазах жестокий блеск погас,И разом слезы хлынули из глаз.Моля, она склоняется у ног:«Пусть мстит Алла, но ты простить бы мог!Чем стал бы ты, не будь повержен зверь?Кляни меня, но только не теперь!Я не такая; за три этих дняМой ум померк; не добивай меня!Я, не любя, не занесла б кинжал,И ты — мертвец — меня б не проклинал!»

XV

Она ошиблась: он себя винил,Что ей беду невольно причинил;Но тяжко немы, сплошь в кровавой тьме,Бродили чувства в сердце, как в тюрьме.Вокруг кормы, играя синью волн,Попутный бриз все дальше гонит челн;Вдали вдруг точка, пятнышко, пятно:То парус, бриг — и пушек там полно;Челнок замечен с вахтенных мостков;Прибавили немедля парусов;Бриг величаво мчится, все скорей,И грозно смотрят жерла батарей.Вдруг — блеск! Ядро, давая перелет,С шипеньем тонет в глуби темных вод.Выходит Конрад из оцепененья. ВзорС восторгом устремляется в простор:«То он — мой алый флаг! Я не один!Я не покинут средь морских пучин!»Он машет им. Там узнают сигнал:Убавив ход, спускают мигом ял.«Наш Конрад! Конрад!» — с палубы гремит,И дисциплина крик не заглушит!С восторгом все и с гордостью глядят,Как всходит вновь на свой корабль пират;В любой улыбке блещет торжество;Всем хочется в объятьях сжать его.А он, забыв несчастный свой поход,Как вождь, привет им гордо отдает,Ансельмо руку жмет он — и опятьГотов сражаться и повелевать!

XVI

Порыв утих; всех втайне мучит стыд,Что не был силой атаман отбит:Все ждали мести. А узнай они,Что женщина свершила в эти дниСтать ей царицей: им была всегдаРазборчивость надменная чужда.Перед Гюльнар они столпились в ряд,С улыбкой вопрошающей глядят;Она слабее женщин и сильней,И знает кровь — и все же робость в ней|На Конрада она с мольбой глядитИ, на лицо спустив чадру, молчит;Скрестив ладони, кротко ждет она:Раз он спасен, судьба ей не страшна.Хоть все в ней буйно: ненависть и дрожь,Добро и зло, любовь, коварство, ножВ ней женщина не исчезала все ж!

XVII

И дрогнул Конрад: гнусно дело рук.Но грешница жалка в минуты мук.Нет слез таких, чтоб грех ее омыть,И небу должно суд над ней творить.Свершилось! Пусть вина тяжка — он знал:Лишь для него ту пролил кровь кинжал,И принесла его свободе в дарВсе на земле, все в небесах Гюльнар!Потупиться ее принудив, взорК рабыне черноокой он простер;Совсем иной теперь была она:Робка, слаба, смиренна и бледна,И в этой смертной бледности — багрец,Кровавый след запечатлел мертвец!Он руку взял, дрожит (теперь!) рука,Нежна в любви, а в гневе жестока:Он сжал ее — дрожит! И в нем самомНет сил, нет звука в голосе глухом.«Гюльнар!» Безмолвна. «Милая Гюльнар!»Она взглянула взором, полным чар,И ринулась в объятия к нему.Чудовищем бы надо быть тому,Кто б в этом ей приюте отказал!Добро ль в том, зло ль, но Конрад крепко сжалЕе в объятьях. И, не будь томимТревогой он; — сошла бы измена к ним!Тут и Медору б гнев не охватил:Их поцелуй столь братски-нежен был,Что — первый и последний! — он не могВзять Ветреность у Верности, хоть жегДыхание Гюльнар, как ветер тот,Что навевает крыльями Эрот!

XVIII

В вечерний час их остров встал из вод.Скала, казалось, им улыбки шлет;Над гаванью стоит веселый гул;Огонь сигнальный, где всегда, блеснул;Скользят по волнам шлюпки, и дельфин,Резвясь, их обгоняет средь пучин;Крикливых чаек резкий стон — и тот,Казалось, всем приветствие несет!За ставнями, что озарились вдруг,Фантазия друзей рисует круг;Огонь священный, пламенный очаг,Надежды взор, простертый в бурный мрак!

XIX

Огни в домах, на маяке горят;Медоры башню разглядел пират;Глядит он — странно! Видят все: одноЕе во мрак погружено окно!Как странно! В первый раз ему приветНе шлет Медора. Иль завешен свет?Он первым сходит в поданный челнок,Гребцов торопит… О, когда б он мог,Как легкий сокол, развернуть крыла,Помчаться на вершину, как стрела!Гребцы хотят передохнуть — и вот,Не в силах ждать, он выпрыгнул — плывет,На берегу — и быстрою стопойБежит наверх знакомою тропой.Он у дверей; прислушался: весь домВнутри безмолвен. Все во тьме кругом.Он стукнул громко, но знакомый шагНе прозвучал в ответ на этот знак.Весь холодея, стукнул он опять,Но слабо: руку еле смог поднять.Открыли; женщина — увы! — не та,Которую обнять влечет мечта.Она молчит; и дважды он хотелЗадать вопрос, и все ж не смог, не смел!Он выхватил у ней лампаду; вдругТа выскользнула из неверных рук,Разбилась: а другого ждать огня,Не то же ли, что наступленья дня?Но, вглядываясь в темный коридор,Мерцанье слабое приметил взор;Увидел Конрад, в тот войдя покой,Все, что уже угадано душой!

XX