Мистика: загадочное и необъяснимое - разные

В научных кругах М.Е. Терешенков был известен как серьезный историк, о себе он писал, что ни в какие НЛО и аномальные явления никогда не верил. Тем не менее картина, открывшаяся ему в результате проведенных им изысканий, получилась такой, что пришлось обратиться не к историкам, а к уфологам.

Оказывается, странных рогатых субъектов жители Белгород-Днестровского видели еще перед войной. Первые свидетельства относятся к 1935 году. Поздно вечером на безлюдной тропе какие-то «черти», как выразилась потерпевшая, вогнали ее в состояние беспамятства и истребили стадо гусей. Женщина окончательно пришла в себя только через месяц.

Тогда же, в конце 1930-х, до жителей одного из домов из-под пола стали доноситься чьи-то шаги и глухие голоса. А когда начали копать, случайно обрушили свод древнего туннеля. Внутри он выглядел необитаемым и давно заброшенным. Пройти по подземелью не решились, пробоину в тот же день замуровали. Через какое-то время странные звуки из подполья возобновились.

Поразительное свидетельство относится к периоду оккупации. Два паренька на пустыре наткнулись в сумерках на серебристый дискообразный аппарат, возле которого суетились какие-то люди в шлемах с рогами (именно шлемах, а не касках). Мальчики решили, что это немцы. Потом аппарат поднялся в воздух и улетел. Рассказать о своем наблюдении ребята осмелились только в 1946 году.

Не менее странно обстоят дела с трупами животных. Те свидетели, которые видели останки, утверждают, что в них не оставалось ни капли крови, а мясо было срезано аккуратно и ровно, как бритвой. Все это очень напоминает случаи убийств животных в середине 1960-х годов в США, а потом и в других странах.

Среди эпизодов, связанных с рогатыми существами, есть несколько, которые кажутся совершенно невероятными. Два случая произошли в присутствии многих свидетелей, включая представителей власти. Рано утром, еще затемно, доярки заметили, что из окон хлева вырывается синий свет. Коровы тревожно мычали. Заглянув в помещение, женщины увидели рогатых людей. На испуганные крики доярок прибежали мужчины.

Хлев сразу окружили. Странным незнакомцам просто некуда было деться. Но когда люди ворвались в здание, то никого, кроме коров, там не обнаружили.

В другой раз поздно вечером рогатые фигуры, словно бы не идущие, а плывущие по воздуху, увидели около двух десятков человек, возвращавшихся с затянувшегося собрания. Над фигурами светились голубоватые нимбы. И, кстати, странные головные уборы с рогами очень мало походили на пилотки. Милиция попыталась догнать подозрительных субъектов, но те растворились в темноте. Об этом событии сохранился официальный рапорт.

Позднее предположили, что у дезертиров есть фонари, светящие голубым светом.

Немало странного произошло и в памятную январскую ночь 1951 года, после которой рогатые люди перестали являться горожанам. Пока под землей грохотало, в небе над городом наблюдались крупные оранжевые и белые светящиеся пятна.

«Тайна загадочных подземных людей до сих пор остается тайной, — пишет в заключение своей работы М.Е. Терещенков, — и по мере того как идут годы, все меньше у нас надежды, что она когда-нибудь будет раскрыта».

Глава 5

ПРИЗРАКИ ЕКАТЕРИНБУРГА

Самые красивые особняки дореволюционной эпохи принадлежали в Екатеринбурге промышленникам и купцам, среди которых было много ярких, интересных личностей. Вот только законопослушностью они зачастую не отличались…

Одним из самых богатых олигархов считался тогда Лев Иванович Расторгуев, владелец двух Кыштымских, Каслинского и Нязе-Петровского заводов. И было у него две дочери: Марья да Екатерина. Марья вышла замуж за купца-старовера Петра Харитонова, а младшая Екатерина — тоже за купца, Александра Зотова. Зятьям руководить расторгуевскими предприятиями не хотелось, а потому их жены после смерти своего отца вручили бразды правления отцу Александра — Григорию Зотову. Благо опыт у того имелся: он некоторое время работал управляющим Верх-Исетским заводом.

Григорий Зотов был человек суровый. Он нещадно эксплуатировал пролетариат и притеснял крестьян, живших при заводах. Но как-то, на беду Зотова, на Урал прибыл статский советник Пасенко — для расследования воровства на государственных золотых приисках. Он-то и выслушал поток жалоб на управляющего. Пасенко, в частности, поведали, как двое крестьян решили пожаловаться на притеснения государю императору, но за одно это намерение Зотов в присутствии заводского исправника приказал их расстрелять, что и было сделано. Тогда Пасенко сам сообщил царю о бесчинствах, творящихся на уральских заводах. Для проверки этой информации Николай I направил в Кыштым своего флигель-адъютанта графа Александра Строганова.

О дальнейшем развитии событий так рассказывалось в очерке знаменитого писателя Мамина-Сибиряка:

«Как ни силен был Зотов, сколько милостивцев ни было у него в Петербурге, но строгановское следствие свалило его с ног, а дело об убитых крестьянах довело его до ссылки. По тогдашним порядкам он подлежал наказанию шпицрутенами и ссылке в каторгу, но все наказание ограничилось только ссылкой в Финляндию в город Кексгольм. Вместе с Зотовым был сослан и П.Я. Харитонов, как гласит молва, совсем неповинный в зотовских злодействах, но пострадавший как ответственное по заводам лицо. Так печально закончилась необыкновенная фортуна двух наших магнатов, и с тех пор расторгуевский дворец в Екатеринбурге (Харитоновский дом) пустует целых 50 лет. Зотов и Харитонов не вернулись в Екатеринбург — оба умерли в чухонском городке лет через 10».

Этот самый расторгуевский дворец — особняк на Вознесенской горке — стал своеобразным памятником былого величия уральских олигархов. Однако в социалистические времена здание было отдано под Дворец пионеров. Правда, у детворы оказалось не вполне приятное соседство в виде… призраков, давно уже облюбовавших помещения особняка.

Когда Лев Расторгуев начинал строительство, он в качестве архитектора подрядил каторжного из тобольской тюрьмы, которому пообещал свободу за хорошую работу. Расторгуев дал слово, что если не получится освободить архитектора официально, то он устроит ему побег. Но своего купеческого слова не сдержал. Оказавшись вновь на каторге в кандалах, несчастный проклял свое творение и его хозяев, после чего повесился.

Лев Расторгуев, говорят, имел на совести и другие грехи. Он якобы уморил свою первую жену, чтобы жениться на цыганке. И проклятья погубленных им людей не прошли бесследно. От двух жен заводчик имел 21 ребенка, большая часть которых умерли в младенчестве (как мы знаем, в живых остались только две дочери). В 1822 году на его заводах рабочие и крестьяне начали бунтовать. Для их усмирения был направлен армейский карательный отряд. То ли Расторгуева от этих событий хватил апоплексический удар, то ли заводчик выпал из окна.

После смерти Льва Ивановича усадьбой стал заправлять его зять Петр Харитонов. Он нанял известного екатеринбургского архитектора Малахова, который достроил и облагородил дом, превратив его в настоящий дворец, который получил название усадьба Расторгуевых-Харитоновых. В этом особняке в 1824 году останавливался даже сам император Александр I.

О Петре Харитонове говорили разное. По одной из версий, он был человеком скромным и миролюбивым, ставшим жертвой гонений на старообрядчество. Однако городские легенды называли Харитонова кутилой, пропивавшим и спускавшим в карты весьма приличные суммы. В своей усадьбе он якобы устраивал грандиозные попойки, и даже лошадей в конюшне там поили шампанским из ведер. Но несмотря на то что Петр Яковлевич швырял деньгами направо и налево, с должниками он поступал весьма жестко. Поговаривали о том, что они навсегда исчезали в подвалах дома Харитонова. А служивший у него садовник перед смертью покаялся, что «загубил по приказанию хозяина много людей в подвалах дворца».

Жестокость Расторгуева, Харитонова и Зотова оставила свой след. Их уже давно нет, а в усадьбе на Вознесенской горке, по слухам, до сих пор обитают призраки замученных ими людей, в том числе привидения первой жены Расторгуева и архитектора-каторжника. Подземелья из дома Расторгуева-Харитонова тянутся через парк, окружающий усадьбу.

Те, кто гуляет в парке с собаками, замечают, что животные подчас ведут себя в нем странно: словно бы видят кого-то невидимого.

Дом из красного кирпича, принадлежавший купцу Алексею Железнову, когда-то выделялся среди окружавших его деревянных строений. Стоит здание на улице, носящей ныне имя Розы Люксембург, и сейчас нестандартная архитектура дома, конечно, померкла на фоне его соседа — «Атриум Палас Отеля». Но зато в здании водится призрак, с присутствием которого приходится мириться сотрудникам Института истории и архитектуры УрО РАН, ныне расположенного в доме купца.