Убийственная красота. 69 - Алиса Клевер

– Если бы я увидел тебя лет пятьсот назад, непременно купил бы. Хочу иметь бумагу, подтверждающую, что ты моя и у тебя нет никакого права голоса.

– Рабство, значит, заводит тебя? – ухмыльнулась я.

– Еще как. Меня буквально бесит мысль, что ты свободна, – сообщил он, намыливая мне груди. – Но ведь я здесь, с тобой.

– Да, но еще днем ты пыталась сбежать, – напрягся Андре. – Сейчас ты здесь, и тебе нравится то, что я хочу с тобой сделать, но завтра все может измениться. Я – твоя прихоть, слабость, не больше. – Слабость? – удивилась я и выгнула поясницу, повинуясь движениям его рук. – Выходит, эта слабость так велика, что я просто не могу ей противиться.

– Допивай, пожалуйста, – сказал Андре вместо ответа, и снова поднес бокал к моим губам. – По-моему, ты уже достаточно чистая.

– Тебе решать, мой властолюбивый хозяин.

– Досмеешься, – шутливо-обиженно бросил Андре, распаковывая новенькую зубную щетку.

– Ну хоть это-то я могу сделать сама? – спросила я, глядя на то, как Андре выдавливает на щетку пасту. Но он только покачал головой и склонился, велев мне открыть рот. Я пожала плечами и сделала, как велено. Андре старательно вычистил мне зубы, напоминая в этот момент стоматолога, проводящего ревизию.

– Нужно будет как-нибудь показать тебя доктору, – произнес он так, словно напоминал себе то, что запланировал для своей любимой игрушки. – Но вообще у тебя отличные зубки.

– Это потому, что я и сама в состоянии заботиться о них, – сказала я назидательным тоном, но, казалось, Андре не заметил моего раздражения. А может быть, ему нравилось меня бесить. Он помог мне сполоснуть рот, потом велел встать и смыл остатки шампуня, тщательно споласкивая волосы.

– Сейчас посмотрим, – проворчал он, помогая мне выбраться из ванны, и поставив меня на коврик с длинным ворсом, принялся вытирать – тоже старательно и методично, не позволяя мне участвовать в происходящем. Он по очереди поднял каждую руку, вытер под грудью, между ягодиц, между ног, ступни и каждый пальчик. Затем поднялся и резко, одним движением, прижал меня к стене ванной комнаты.

Буквально впечатав меня в стену, он грубо раздвинул мои ноги коленом и с силой прижался ко мне бедрами, держа за плечи. Я дышала глубоко и прерывисто, чувствуя его колено между своих ног. Его лицо было так близко, скулы напряжены, тонкие черты искажены гримасой, в которой было что-то неуловимо жестокое, как у бойцов, выходящих на ринг. Губы чуть приоткрыты, никакой улыбки. Во взгляде вызов. Я инстинктивно подалась вперед, целуя его в губы. Тогда Андре чуть отстранился и засунул руку мне между ног. Его пальцы скользнули внутрь, грубо раздвинув мои нижние губы, он ввел палец резко и глубоко, словно проверяя, насколько я готова.

– Ты хочешь меня, – произнес он тихо и удивленно, вынимая палец.

Я знала это и так, мое тело дрожало от нетерпения. Весь этот вечер, начиная с нашей молчаливой игры в машине, и потом, сидя на диване, подчиняясь его странным, бессмысленным приказам, я хотела его.

– Что ты прикажешь мне сделать? – пробормотала я, нежно касаясь его губами. Андре не шевелился, молча принимая мою ласку, первое, что мне было позволено сделать самой.

– Ты пахнешь клубникой. Тебе не холодно?

– Нет, мне очень жарко, – улыбнулась я, только усиливая двусмысленность сказанного.

Тогда Андре положил обе руки мне на плечи и слегка надавил. Несильно, скорее, как намек, как побуждение к действию, но я поняла его. Он хочет, чтобы я опустилась на колени, и сделала это по доброй воле. Мысль, что Андре, возможно, считает, будто я против этого, показалась мне смешной. О, неужели он не понимает, насколько сильно я хочу его? Он сделал свое тело зоной «табу» на весь вечер, и я изнывала от желания разрушить это табу, доставить ему хоть немного удовольствия. Мой высокий, сильный мужчина, странный, грубый и властный, он был, как брутальный пилот из рекламы крутых мотоциклов. Я бы что угодно сделала для него сейчас.

Я медленно опустилась вниз, продолжая удерживать глазами взгляд Андре. Стоя на коленях и глядя на его потемневшее от страсти лицо, я раскрыла губы и расставила ноги чуть в стороны, давая понять, что готова ко всему. Я знала, что сейчас у него самого между ног пожар, но не хотела делать ничего без его приказа. Андре улыбнулся – хищно и жадно – и, не отводя глаз, принялся расстегивать брюки. Мне так хотелось ему помочь, прикоснуться руками к его твердому, темному от напряжения члену, но я стояла, не двигаясь, и ждала. Андре высвободил член и поднес его к моим губам. Я потянулась навстречу, но он покачал головой, и я остановилась на полпути.

– Нет? – прошептала я.

– Раскрой губы, – сказал он низким охрипшим голосом. Он был возбужден до предела. – Больше пока ничего. Я хочу просто смотреть.

– Да, конечно…

Я раскрыла рот и дала ему вдоволь наиграться, насмотреться на меня – покорную, меня – покоренную, готовую принять его член, раскрытую, стоящую перед ним на коленях. Затем он надавил членом, и я раскрыла рот еще шире, чтобы позволить ему заполнить себя. Член был таким огромным и крепким, что я боялась задохнуться, но это не остановило меня. Я хотела, чтобы он продолжал, войдя как можно глубже. Быть покоренной и униженной – это возбуждало меня сильнее всего.

Я сосредоточилась только на том, чтобы мой рот был открыт достаточно широко и давал все, что требовалось захватившему его жезлу. Смотреть вверх больше не получалось, но я чувствовала все, что чувствовал Андре. Его член был чуть солоноватым на вкус, теплым, даже горячим, он заполнял меня и выходил обратно, но не до конца и только для того, чтобы вернуться в следующее же мгновение. Удары были грубыми, жесткими, я чувствовала руки Андре на своей голове, он управлял мною, не давая уклониться, заставляя раскрываться еще и еще, пока я всерьез не начала задыхаться. Теперь от меня ничего не зависело по-настоящему. Опьянение от вина почти прошло; страх, адреналин, возбуждение, неконтролируемо текущая слюна – все перемешалось, и я почти падала под этими конвульсивными ударами мужских бедер. После долгих часов нежности и заботы бешеные желания Андре вырвались наконец наружу. Колени саднили, так сильно мне приходилось упираться в пол. Я держалась, сколько могла, но в какой-то момент почти потерялась в этом жестоком акте любви, в этом грубом сексе, чистой, животной власти надо мной. Я стала для него только ртом, инструментом для его наслаждения. Я закрыла глаза и отдалась уносящей меня стихии.

– Молодец, девочка, умница моя.

Его тихий восторженный шепот заставил прийти в себя, я раскрыла глаза и увидела перед собой лицо Андре. Мой рот оказался временно свободен и, странно, это ощущалось как потеря. Андре жадно, щедро поцеловал меня в губы, словно награждая за перенесенную атаку, а затем взял меня на руки и понес в гостиную.