Гуд бай, Америка! Книга 2 (СИ) - Юрий Цой

class="p1">— А! — Она пренебрежительно махнула рукой. — Это я тренировалась. Надо же знать устройство мужских гениталий. Боб то мне ничего не показал!

— Я тебе покажу, — миролюбиво сказала жена. — Выйдешь замуж и все увидишь и почувствуешь. Хе-хе…

— Ты что⁈ Разводишься?

— При чем тут я?

— Так я же сказала, что выйду за Боба, когда ты ему надоешь! Ха-ха-ха!

— Ну, тебя! Детство у тебя в попе играет!

— Ага! В симпатичной, между прочим! Э-э! — Розовый язычок подразнил и скрылся за жемчугом зубок.

— Ну, рассказывай! Как ты в телевизор попал?

Пришлось рассказывать отрепетированную историю, отвечать на вопросы как одеваются московские дамочки, сестры посмеялись над моим жильем с тремя соседями и удивились, что его получают бесплатно. Я высыпал в ладошку Китти горсть сохранившейся мелочи, а Мери положил на колени черный футляр с брильянтовым колье.

— Что это? — Китти наклонилась над сестрой. — Открывай давай! О майн го-од! Это что? Бриллианты⁈

Дальше начались визги, писки переодевания под примерку украшения и получение эстетического «оргазма» перед зеркалом.

— Все! Срочно покупаем черное платье в обтяжку! Мери! Ты будешь выглядеть как принцесса! Нет! Как королева!

Глава 5

На следующий день я отправился в университет увидеться с профессором, а Мери спряталась в доме от жаждущих приема клиенток косметического салона, репортеров и всяких агентов, предлагающих написать, издать и снять фильм о приключениях ее мужа в СССР.

— Привет, проф! Я вернулся! — Бодро выкрикнул, распахивая дверь кабинета.

Профессор обрадованно вышел из-за стола и обнял меня как родного. Отстранившись и глядя с удовольствием снизу вверх на вернувшегося блудного сына сказал:

— Здравствуй, Бобби! Рад тебя видеть таким же здоровым и даже больше! Присаживайся! Я тебе налью чая. Или может что покрепче?

— Нет. Чай в самый раз!

Мы сели рядышком за журнальный столик и проф начал рассказывать, что произошло за время моего отсутствия.

— Мы написали письмо от имени университета, которое подписало много ученых, знакомых с твоими работами. Правительству было озвучено о значимости этих работ и их автор для науки и страны в целом. Надеюсь, это помогло в твоих поисках!

— Спасибо профессор! Может именно поэтому меня и встречали как героя?

— А ты разве не герой⁈ Посмотри на себя! Да тебе завидуют все парни Америки! Особенно когда видят твою жену! Ха-ха! Даже я завидую! И это не шутка! Ну, рассказывай!

Опять «мочало» — начинай сначала! Отработанный рассказ не занял много времени, и профессор стал интересоваться всякими мелочами о жизни людей в далекой стране.

— Значит, они более общественные в быту. Общественное — важнее личного! В этом что-то есть… А женщины?

Понятно, что все мужские разговоры этим обычно заканчиваются, и я себе позволил слегка просветить профессора в тонкостях интимной жизни далекой страны.

—… короче, делаешь ей подножку, и в койку!

— Эх! Завидую тебе! Но по-доброму! Такие приключения! Чем займешься? Конечно позже, когда отдохнешь немного, пообщаешься с женой, ха-ха-ха!

После посещения своего патрона вернулся домой, где две «кумушки» держали оборону от репортеров.

— Милый! Это просто ужас! Я даже к телефону не подхожу! Как так жить⁈

— А ты еще хотела в кино сниматься! У знаменитостей вся жизнь такая! — Сказал, обнимая жену.

— Ужас! Давай отвезем Китти домой! Заодно повидаемся с родителями и поживем немного в нашем домике, пока вся эта шумиха не уляжется.

— Ура! Чур, я впереди поеду! — Обрадовалась младшая.

— Там можно сидеть вдвоем, если захотите. Я должен только отпроситься у профессора. Кстати, а где наш секретный аппарат?

— Я его спрятала. Под кроватью…

— О, боже! — Я хлопнул себя по лбу. — Я тебя люблю! — Обнял расстроившуюся жену и поцеловал.

— А кристаллы убрала в сейф!

— Молодец! Чмок! Умница, чмок!

— Эй, эй! Хватит целоваться! Я еще несовершеннолетняя! — Китти опять принялась за свое, доставая свою сестру. — В гостиницу сегодня не поеду! Так что вы не сильно скрипите кроватью, хи-хи!

— Прилипала! Иди собирай свои вещи!

Рано утром я поднял жену до рассвета, и мы как шпионы спешно покинули свой блок кондоминимума, погрузив спящую младшую на заднее сиденье, пока ушлые репортеры не сели нам на хвост.

— Кажется за нами никого! — Оглянулась на пустую дорогу проснувшаяся через час езды Китти. — А когда мы остановимся на завтрак? А еще я хочу в туалет? Кто мне трусы одевал? У-а-а…

Китти принялась зевать сладко потягиваясь, не привыкшая к таким ранним подъемам.

— Не волнуйся! Твою волшебную попку видела только я! — Улыбнулась Мери.

— А жаль! — Парировала младшая и сестренки затеяли шутливую возню на заднем сиденье.

Примерно через пол часа после рассвета остановились на пустынной заправке, и добрая работница сделала нам яичницу и кофе, чтобы накормить ранних путешественников.

— А вы вчера совсем не шумели! Я даже заволновалась слегка. — Китти быстро слопала свою порцию и дула на горячий напиток. — Заглянула в щелочку… Смотрю — двигается! Классная попа! А-ха-ха!

— Китти! Я тебя убью! — Покраснела щечками Мери.

— Не-ет! Ты меня любишь! И вообще! Кто тебя заменит, если вдруг ты сбежишь от одного озабоченного, не скажу кого? Нельзя же столько времени трахаться, да еще каждый день!

Терпение Мери лопнула, и она погналась за хохочущей сестрой выскочив на стоянку под удивленным взглядом заправщицы.

— Не волнуйтесь! Это они так веселятся. Сестры!

Спустя час на дороге.

— Мери! Я больше не буду! Можно я сяду рядом с тобой! Мне тут скучно!

— Ты наказана!

— Ну, пожалуйста! Я всю дорогу буду паинька! Клянусь!

Через десять минут Мери сдалась, и довольная сестренка прямо на ходу полезла через верх сиденья, засветив свои трусы, уткнувшись головой в седушку. Жена хлопнула сестру по попе и натянула задравшийся подол.

— На дорогу смотри! Милый!.. — И уже тише. — Кобель. И ты кобелиха! Была бы я парнем вдула бы тебе, чтобы не маялась дурью!

— Хи-хи! А я молчу! Я маленькая, послушная, почти как ты когда-то… Ой! — Китти сделала испуганные глаза и зажала рот ладошкой, чтобы не засмеяться.

Мери вздохнула и обняла маленькое недоразумение, выросшее на пол головы выше сестры.

— Ой, виноград! — Полуденное солнце слепило глаза, а вдоль дороги потянулись виноградные плантации. — Давайте остановимся! Вон там домик!

Местный плантатор организовал придорожную забегаловку и параллельно продавал свежий виноград и вино.

— Ешьте, ешьте! Это бесплатно! И вино попробуйте! Здесь прошлогоднее сладкое, а тут выдержанное. Если понравится можете купить.

Девушкам понравилось, я понятно не пил и из харчевни мы уехали, звеня бутылками и с двумя ящиками только сорванного винограда.

— Йо хо-хо! И Бутылка Рома! — Пела жена вместе с сестрой, которым выпитое ударило в голову. — Требуем остановки!

— Да! И купаться! Ик!

Пришлось останавливаться в тени растущих у прозрачной речки ив и ждать, когда девушки накупаются, а заодно прогонят действие коварных градусов.

— Ой! А у тебя трусы просвечивают! — Засмеялась над сестрой Китти, так как купальников с собой они не взяли.

— Можно подумать у тебя — нет! Боб, не смотри! Хи-хи! Я вечером тебе все покажу, ха-ха-ха! — Сестры веселились как могли, и дальше девушки поехали практически трезвыми, суша на теплом ветру мокрые волосы.

Доехали до усадьбы уже глубоким вечером. Поздоровались с не спавшими родителями и после недолгих объятий, согласились остаться на ночь, устав от дневной дороги. Моя женушка, как и обещала показала свой пирожочек, но так и заснула со спущенными штанишками для сна, пока я думал что с этим делать. Вздохнул и обняв милую тоже быстро уснул, слушая мерное сопение своей благоверной.

Утром неугомонный организм опять разбудил ни свет ни заря и потребовал слить избыток энергии. Поколебавшись, пожалел мирно спящую женушку и одев кроссовки побежал вокруг усадьбы усмиряя бушующую в жилах энергию, требующую выхода.

— Да на! — Махнул рукой как мечом, пытаясь избавиться от внутреннего давления. С веток зеленого забора посыпались листья вместе с веточками, а я испытал долгожданное облегчение. Наконец то! Джедай хренов! А энергия то растет! Надо сделать ударную инъекцию кристаллов. Бедная Мери! Придется ей пострадать во имя науки. Ха-ха!

В хорошем настроении вернулся после душа под бочек к женушке и долго смотрел на ее мирно спящее лицо, плавясь от нежности и любви. Не знаю сколько это продлилось, когда наконец густые реснички дрогнули и принялись открывать зеленые озера, затянутые пеленой сна.

— У-а-а! — Милая потянулась и опустила вытянутые руки мне за шею. — Давно