«Тигры» на Красной площади. Вся наша СМЕРТЬ - игра - Алексей Ивакин

— И куда он это бабло девал, с его-то запросами?

— Никуда. Они просто лежат на его счету. Причем электронном счету, который не привязан ни к одной из карточек или банковских счетов. С него можно оплачивать только в Интернете. Правда, можно оплачивать практически все. Даже в нашей дыре. Вплоть до коммунальных платежей. Шлюхи, правда, до сих пор только за нал работают, но он, похоже, ими не интересовался. Порнодрочер обыкновенный.

И тут Лисицын расслабился:

— Так это ж банальный грабеж получается. Кому-то там в своих тырнетах ляпнул о заработках, приехали ребятки, прессанули по методикам девяностых, те не смогли воспользоваться электрическими манями — и аут. А свастику нарисовали для понта. Кстати, пальчики пробили?

— Пробили. В базе нет. Сережа, слушай дальше… Кликуха, в смысле погоняло, то есть ник, у этого нашего жмурика была в сети «Сержант». Этот «Сержант» был одним из лучших в этой конторе… Девушка! — вдруг отвернулся Прохоров и подозвал официантку. — Барышня! Милая…

Официантка с бейджиком «Катя» на пышной груди почему-то покраснела.

— Еще двести пятьдесят водочки… И… Мясо нормальное у вас есть?

Девушка заученно начала тараторить:

— Стейки из телятины, шашлык по-карски, мраморное мясо в банановом подливе…

— Стейки. Просто стейки. И без «бананового подлива», если можно.

Девушка, медленно виляя нижней полусферой, удалилась в сторону кухни. На полпути оглянулась. Потом еще раз оглянулась. Двое мужиков без обручальных колец… Мррр…

Потом Прохоров повернулся к Лисицыну:

— А сервера у этой компании находятся в США.

— ОООО!!! — протянул майор и поднял руки вверх. — Это точно не моя епархия. Это к кровавой гебне, к контрразведке, к армейцам, но точно не к нам, экстремистам.

— Серег, смежники сообщили вот такую фигню. Из десяти лучших бета-тестеров за последние сутки погибли трое. Наш вятский «Сержант», «Мастер» из Днепропетровска и «Карабин» из Малаги, это Испания, если что. «Сержанта» зарезали. «Мастера» — просто пристрелили. «Карабин» был найден задохнувшимся в машине. ВНЕЗАПНО, да?

— Песдец… — выдохнул Лисицын и с грустью подумал, что спокойная жизнь, похоже, заканчивается.

И тут она действительно закончилась. Почти одновременно взревели мобильники. Один майорский, другой старшего советника.

Похоже, и тому, и другому сказали одно и то же, только разные начальники. Переглянувшись, мужики лихорадочно метнули по сине-зеленой купюре на стол и рванули к выходу.

Лисицын вдруг тормознул и подмигнул грудастой Катеньке, а потом снова взял старт.

Через пару минут взвизгнули шины таксомотора, дежурившего около японского ресторана почти круглосуточно. На плите тем временем доходили до жареной кондиции куски мяса, а на подносе потела водочка. Официантка Катя обиженно выпятила нижнюю губу — мужики, блин… Вечно они суетятся по бестолковым свои делам!

ГЛАВА 7

После того как все, даже самые медленные тормоза из прибалтов… Обана? Тут и прибалты есть? Надо же! А на общем сборище Мутабор как-то пропустил их наличие. Ну, конечно, в полном составе за Германскую школу рубиться пришли. Как же без них-то?

Тем временем, Зепп объявил, что демократия на войне, даже на игрушечной, это зло. Потому он формирует штаб армии, в который войдут…

В список штабных Мутабор не попал. Рядовым же бойцам онлайн-войны приказано было идти и спать.

— И не пить перед боем, — добавил Раббит. — Вы мне виртуально живыми нужны.

Мог бы и не говорить, Митька так догнало похмелье, что только спать он и мог сегодня. «Блин, Римму бы повидать…»

С этой мыслью он и уснул.

И снился ему странный сон…

— Поднять подняли, а разбудить забыли! — буркнул Мутабор, усевшись в кресло. Посмотрел по сторонам. Слева сидел длинно-тощий рыжий чувак, вспотевший как слон. Справа — белобрысый, какой-то заторможенный парень, мигавший со скоростью обкуренной улитки. Соседи не отреагировали на его слова. Небось латыши. Или эстонцы. Или литовцы. Или… А хрен на них на всех. На экране монитора горела надпись:

«Введите свой логинпароль!».

Митёк ввел, громко клацая клавишами.

Ага… Инструкция перед боем. Так… Митьку предстояло начать бой на «Гриле». Свои пятнадцать снарядов он просто выпускал по квадрату Е-9. И все. Квадрат на карте оказался просто куском пустыни перед Тобруком. После чего он мгновенно пересаживался на свой «Леопард» и несся по этому же квадрату в узкие улочки арабского городишки. Задача — выжить как можно дольше. Можно не стрелять, главное — выжить как можно дольше. ВЫЖИТЬ КАК МОЖНО ДОЛЬШЕ!

— И на хрен три раза повторять? — не понял Митёк.

После потери «Леопарда» — вероятность гибели легкого танка составляла сто процентов — пересаживаться на «Тигру» и его дальнобойной лапой медленно и неторопливо когтить «Матильд» и «Черчиллей» противника. При потере тяжелого танка — пересаживаться на «Пантеру». Свою противотанковую самоходку не трогать ни при каких обстоятельствах — исключение одно: все погибли и Мутабор остался один.

Мутабор надел наушники. Воткнул в комп флешку с любимым музлом… Оглянулся на соседей…

— До старта игры — двадцать секунд! — перебив немецкий могучий рэп, произнес холодный женский голос.

Митёк нашел свой квадрат на карте. Подмигнул виртуальному экипажу.

— Десять секунд!

Блин, а смысл по этим пескам фуячить? Дальность вполне себе позволяет аж до портовых кранов достать! Там наверняка британские САУ сидят — на самой границе дальности.

— Семь секунд!

Мутабор лихорадочно открыл общий канал связи:

— Кролик, тьфу, Раббит, Мутабор вызывает. А если мне по площадям у моря долбануть? Я же достаю их!

— Три секунды!

Ответ был прост и многообещающ:

— Звездюлей от меня? Приказ выполняй!

— Две! Одна! Бой начинается!

И понеслась по кочкам душа в рай!

Первые десять минут были скучны.

Звездюли Митька не устраивали. Поэтому он просто швырял чемоданами по пустому и безжизненному квадрату.

Однако вместе с ним английскую оборону начали крушить и десятки других гаубиц. Виртуальный песок словно взлетел к небу, кружась в огненных вихрях. Да так, что у Мутабора в горле запершило, глядя на взбушевавшиеся пиксели. Каково же было удивление Митька, когда после седьмого из его снарядов раздался сухой голос компа:

— Уничтожено отделение пехоты! Враг отступает.

Ну хоть что-то… На карте тем временем прорисовалась траншея, разрушенная пятнадцатисантиметровым снарядом. И разорванные на клочья трупы вокруг.

Когда снаряды закончились, Мутабор немедленно вышел из боя.

Снял наушники. Огляделся вокруг…

Инфернальная, однако, картина… Десятки мониторов. Десятки людей за этими мониторами… Лица… То синим, то красным, то оранжевым отсвечивают… И губы у них шевелятся одновременно. А по краям стояли юсовские организаторы, внимательно наблюдая за происходящим. Время от времени они подходили к игрокам и приносили им бумажные салфетки или подавали стакан воды. Митька почему-то передернуло. Но он не стал вдаваться в причины. Он снова надел наушники и погрузился в бой. На этот раз на легком и скоростном «Леопарде».

Танк взревел. Легким движением пальца Мутабор отправил его на тот квадрат, который совсем недавно вспахивал самоходной гаубицей.

— Мин — нет, — хихикнул он, перепрыгивая через воронки. Мелькнула развороченная траншея, и Мутабор ворвался в город. Изображение слегка притормаживало, когда он, не успевая за инерцией быстрого танка, сносил дома. Интересно… Из чего арабы свои хижины строят? Надо бы загуглить…

Додумать Митёк не успел.

Его «Лео», своротив очередной смешной домишко, внезапно выскочил в бок английскому «Арчеру».[13] Эта противотанковая самоходка когда-то делалась на основе британского же «Валентайна»[14] — легкого танка английских империалистов. Совершенно рефлекторно Мутабор влепил обычной бронебойной болванкой «Лучнику» в бок. Тот не задымил, но и не дернулся. Только зачем-то плюнул огнем из своей непомерно длинной пушки. И еще одну! И еще! Рывком перепрыгнув через низенький забор, Митёк догадался, наконец, сменить бронебойный на фугас, пара секунд выстрел в открытую задницу «Арчера»… Кстати, какой-то из наших прибалтийских друзей такой же ник имеет. Или нет?

— Уничтожен! — торжествующе крикнул комп.

— Вот это я понимаю! По-нашему, по-мексикански все!

И скорость, скорость!

Пальцы Мутабора нещадно били по клавиатуре, заставляя нарисованный танк вихлять, дергаться, нестись, маневрировать, не обращая внимания на падающие пальмы и рушащиеся стены домов. Он стрелял на любое шевеление, прекрасно понимая, что его снаряды только поцарапают краску на бортах тяжелых английских «Матильд». Сознание вдруг раздвоилось. Главная его часть носилась в безумном танце по улицам Тобрука, а маленькая, совсем не заметная, думала и думала: «А сверни я на пару метров раньше и он втопил бы мне в лобешник семнадцатифунтовым снарядом…»