Стреляй, напарник! - Андрей Олегович Белянин

эта ведьма. Так же как доктор Борменталь, официальный медиум Комитета. Так же как Всеволод, прошедший спецподготовку в Комитете. И так же как теперь могу видеть метки я, тоже завербованный и обученный Комитетом. Однако…»

Однако и он, и Всеволод были способны разглядеть лишь открытые метки. На голой, так сказать, коже. А вот видеть метку через одежду могут только очень сильные медиумы. Получалось, что Эмма Гордеевна из их числа. Странно, что Комитет про неё до сих пор не знает. Или знает?

Александр покосился на Надю, которая так увлеклась, что рассказывала уже в лицах, словно эстрадная актриса. «А ведь на её живот эта Эмма так не смотрела. Не заинтересовала её Надя, – будто камень с плеч, пришло понимание. – Значит, девушка чиста. Никакой метки на ней нет». Довольный Тимохин откинулся на спинку кресла, беззвучно бормоча:

– Теперь берёмся за бритву Окамма и методом исключения определяем истинную цель охоты. Надя чиста. Их сынишка эмиссарам неинтересен. Остаётся муж объелся груш. Всё! Задание выполнено, можно докладывать Сулинову.

Осознание выполненной работы наполнило его лёгким куражом. Его покинули все негативные мысли и чувства, терзавшие душу с момента вызова на работу. Он даже без сожаления вспомнил нетронутый завтрак, так старательно приготовленный, и пропущенный из-за неотложных дел обед.

– Ничего, отыграюсь на ужине! – Увидев округлившиеся глаза женщин, понял, что эту мысль ляпнул уже вслух. – Упс! Пардон. Задумался о своём, умолкаю и веду себя тише воды ниже травы.

– Зачем же молчать? – вдруг обратилась к нему крашеная медиум. – Наоборот, нам пора поговорить. Я достаточно выслушала вашу жену, чтобы понять, с какой проблемой столкнулось ваше семейство. И теперь…

– О нет, нет! Эмма Гордеевна, – краснея, перебила её Надя, – Александр мне не муж, он мой давний приятель. У него своя проблема, не связанная с нашей.

– Вот как? – В голосе медиума звучала крайняя степень удивления, а в глазах загорелся неподдельный интерес. – Что же это за «своя» проблема?

– Вы же экстрасенс, – с иронией парировал Тимохин. – Вы мне скажите.

– Молодой человек! – Теперь в голосе хозяйки салона зазвучало раздражение. – Я вам не гадалка цыганская. Я учёный! Магистр белой магии. И потому играть с вами в угадайку не собираюсь. Как учёному, мне нужны факты, на основе которых я смогу сделать анализ вашего недуга и поставить диагноз. Поэтому прекращайте паясничать и изложите суть вашей проблемы.

– А суть его проблемы в том, что он прихвостень Комитета, – раздался голос от входной двери.

Саша с Надей резко обернулись.

В дверях стояла красавица Элла – секретарь Эммы Гордеевны. На её лице, бывшем вначале таким приветливым и обходительным, теперь читались ненависть и презрение. В правой руке она держала автоматический пистолет «глок», направленный на Александра.

– Комитетчик! – В голосе медиума проявилась целая гамма чувств, от негодования до брезгливости. – Ты уверена?

– Да. Я пробила его по нашей базе. Он их внештатный сотрудник.

– Но он же меченый!

– Значит, его перехватили и завербовали.

Поток нецензурной брани вырвался из глотки «учёного и магистра». Как нелепо было убранство комнаты, как нелеп был наряд экстрасенса, так вот так же нелепо выглядело грязное выплёскивание мата на головы Саши, Нади, Комитета, а также всей России в целом!

Вся суть этих словоизлияний могла быть сведена к одному-единственному вопросу: какого чёрта вы все здесь вынюхиваете?

– Элла! – наконец осмысленно заговорила Эмма Гордеевна. – Выведи их за дверь и дай пинка под зад. А ещё лучше отведи в уборную и грохни там обоих!

– Ну да! – праведно возмутилась секретарь. – А с трупами потом опять мне возиться?!

– Ничего, не надорвёшься! За что тебе деньги платят?!

– Вот только не надо меня баблом попрекать! За ту мелочь, что ты мне с барского стола скидываешь, я стопроцентно на ресепшене отрабатываю. А за покрывательство твоих тёмных делишек мне давно пора брать отдельно…

– Размечталась, кобыла бесхвостая! – выругалась хозяйка, едва не лопаясь от возмущения. – Ни копейкой больше того, что указано в контракте!

– Тогда сама их и вали, – чуть не зарычала Элла, обидевшаяся на сравнение с кобылой. – Это твой бизнес, а у меня в трудовом договоре убийство не прописано.

Хозяйка офиса надулась как жаба, пытаясь испепелить свою работницу взглядом, но та не дрогнула и не уступила ни на йоту. Александр держался отстранённо, Надя, хлопая глазами, просто не понимала, что вообще тут происходит. А страсти всё накалялись…

– Чёрт с тобой, – наконец просипела Эмма Гордеевна, проиграв гляделки. – Никому веры нет, всё приходится делать самой.

Она вышла из-за стола и проследовала к одному из своих комодов.

– Да ладно. – Подумав, девушка опустила ствол. – Может, их просто выгнать? Что они докажут, что у них такого уж на тебя есть…

– Дура! Их Комитет работает без правил, они могут нагрянуть с обыском, без всякого ордера, и тогда нам крышка. Это у тебя на ресепшене – всё чисто и официально. А здесь, – она бросила гневный взгляд на невозмутимого Тимохина, – есть такое, чего ни одна комитетская крыса видеть не должна.

Экстрасенс выдвинула нижний ящик комода, открыла крышку стоящего там ларца и скомандовала:

– Ко мне!

Все присутствующие невольно замерли, вытянув шеи, когда из ниоткуда послышался шум, похожий на топот множества ног по гулкому тоннелю. Он явственно нарастал. Надежда попыталась что-то сказать, но не смогла выдавить из себя ни словечка. Тимохин не обращал на неё внимания, понимая – дело пахнет жареным. И уж пистолет в руках секретарши вряд ли испугал его всерьёз…

Шум в ларце достиг апогея. И вот из его недр в комнату стали вылетать неясные тени, носясь под потолком, как стая летучих мышей. Эмма Гордеевна извлекла из складок своей одежды горсть каких-то крошек, широким жестом разбросав их по полу. Тени с потолка, словно вороньё, спикировали на пол и стали, как могло показаться сперва, глотать эти крошки. Но нет, куски тьмы не поглощали угощение, скорее они в него впитывались.

Как вода проникает в губку, увеличивая её размер, так и тени проникали в крошки, заставляя их разрастаться, шевелиться, соединяться между собой и менять форму. Через несколько секунд такой трансформации на полу встали шесть существ.

Ростом со взрослого бультерьера, с похожими мордами, жуткими зубами, но совершенно лысые, а покрытые пупырышками бурые