Заморозки (СИ) - Щепетнев Василий Павлович

Председателем Президиума Верховного Совета СССР избран товарищ Гришин Виктор Васильевич. Единогласно!

Принято решение об увековечении памяти Леонида Ильича Брежнева: переименовать город Набережные Челны в город Брежнев, Черемушкинский район города Москвы в Брежневский район. Ну, и дальше — заводы, институты, корабли, площади, улицы и скверы.

Утверждён состав Политбюро ЦК КПСС. Перечислили. Стельбов включен.

Что ж, ожидаемо. Патрон Стельбова, Андропов, усилил своё влияние.

Далее я поймал шведское радио, но о турне «АББЫ» не говорили. Не ко времени. «АББА» сейчас в Канаде, представляет «Пустыню». Из Канады поедет в Соединенные Штаты, потом выступит в Мексике, Бразилии, Аргентине, затем перелет в Африку, весной — Европа…

Послушаем, что говорит Канада.

Переключился на вечерний диапазон, тридцать один метр.

Что это?

Глушилка. И ещё. И ещё.

Давно их не слышал. После Хельсинкского соглашения они, глушилки, исчезли.

А теперь вернулись.

Авторское отступление: Есть обычай на Руси

В советское время было немало любителей послушать радио. Телевидение в Москве — это четыре программы, в провинциальных городах — обычно две, и все дудят в одну дуду.

Радио же создавало эффект сопричастности ко всему миру. «Задумчивый голос Монтана звучит на короткой волне» — пел Марк Бернес. Так оно и было: редкие зарубежные фильмы ещё поди, посмотри, а вот радио — пожалуйста, слушай.

Но с языками у советских людей было плоховато. С пятого по десятый класс учили английский либо немецкий, реже французский, но проку никакого. Май нейм из Вася, и зыс из э тэйбл. Нет, бывало и лучше, но ни говорить, ни слушать вольную иностранную речь девяносто пять процентов выпускников школы были неспособны. Или девяносто девять. Да вот хоть я: за время учебы в нашей школе сменилось несколько учителей с боооольшими промежутками между ними. Как тут научиться? А школа моя, Рамонская номер два, была отнюдь не худшей. Пожалуй, даже одной из лучших в области. Просто не ехали к нам учителя английского, распределяй, не распределяй.

Но многие страны вещали и на русском языке. Из крупных — пресловутая Британская Радиовещательная корпорация («Есть обычай на Руси ночью слушать Би-Би-Си»), «Голос Америки», «Свобода» и «Радио Китай», присутствовавшие в эфире круглосуточно. Из тех, кто поменьше, назову радиостанции ФРГ («Немецкая Волна»), Канады, Швеции, Франции, Албании, Северной Кореи. Были и религиозные станции — «Трансмировое Радио» из Монте-Карло, и даже какая-то станция из столицы Эквадора тоже занималась проповедничеством.

Так что да, было что послушать.

Почему ночью? Во-первых, днём люди работали, учились, занимались домашними делами и т. п. Во-вторых, из-за особенностей прохождения радиоволн.

Радиодиапазоны можно разделить на «дневные» — те, прием на которых наилучший в светлое время суток, когда солнце над горизонтом, «сумеречные» или «вечерние», и, наконец, «ночные»

Дневные — это диапазоны 13, 16 и 19 метров, «сумеречные» — 25 и 31 метр, и ночные — 41 и 49 метров.

В СССР выпускались приемники, обыкновенно осуществлявшие прием начиная с 25 метров и длиннее. Потому дневной приём был возможен разве что в диапазоне 25 метров, и то не наверное. А вот вечером и ночью — милости просим. Потому и слушали по ночам.

С этим боролись посредством «глушилок» — передатчиков, забивающих «недружественные» радиостанции. К «недружественным» прежде всего относились «Свобода» и «Радио Албания». «Свобода» считалась резко антисоветской, а албанцы обвиняли СССР в предательстве идей коммунизма и обзывали ревизионистами-предателями, что, конечно, было нестерпимо. Северная Корея вещала о том, как хорошо жить людям при Ким Ир Сене, причем самая главная плюшка заключалась именно в том, что страной правит Ким Ир Сен — одно это составляло величайшее счастье. Какое небывалое везение выпало корейцам!

Би-Би-Си, «Голос Америки» и «Немецкую Волну» глушили по обстоятельствам. После Хельсинкской встречи и вплоть до СВО в Афганистане их, помнится, вообще не глушили. Ну, а Францию или Швецию с Канадой не глушили из-за малой аудитории. Дело в том, что глушение — дело крайне затратное, истощающее бюджет. Сотни передатчиков переводят электроэнергию, их нужно обслуживать, ремонтировать и т. п. И потому трансляции в дневных диапазонах тоже не глушили — зачем, если приёмников с такими диапазонами в стране не производят?

Умельцы перенастраивали тот же «ВЭФ» так, чтобы можно было принимать в дневных диапазонах, но дело это не такое и простое, да и КГБ не дремало. Нет, формально перестраивать было не запрещено, но тут вступало положение о нетрудовых доходах.

Правда, эффективность глушения тоже не была стопроцентной — опять же из-за особенностей прохождения радиоволн.

Это я к чему?

Это я к тому, что есть смысл обзавестись радиоприемником с диапазоном коротких волн, и обязательно работающим от батареек. Когда в нашем городе во время мятежа ввели режим КТО, то предупредили, что возможно отключение Интернета. Вчера до этого не дошло, но кто знает, что будет завтра?

Сейчас на русском языке вещание бедное, но в семь раз лучше, чем совсем ничего. Ну, и с языками у многих всё же стало получше, чем пятьдесят лет тому назад.

Глава 5

15 марта 1978 года, среда

Порядок и класс

Мой «ЗИМ» — автомобиль почтенных лет. На будущий год стукнет двадцать, для машины это много. Но пробега всего шестьдесят тысяч, и выглядит молодцом. По полям и болотам я не езжу, всё больше по гладкому, как завещал великий Чехов. Из Сосновки в Чернозёмск и обратно. Иногда в Каборановск и другие районные городки, но очень иногда. Барон Шифферс, недавно проводивший профилактику «ЗИМу», считает, что ему ещё бегать да бегать, при надлежащем уходе да по хорошим дорогам он и двести тысяч проехать может. И больше.

Это, конечно, радует.

И вот я еду из Сосновки в Чернозёмск, наслаждаюсь плавностью хода, смотрю вперед, по сторонам, в зеркало заднего вида, в общем, контролирую ситуацию.

А ситуация непростая.

Девятого марта, аккурат после МЖД, в газете «Труд» опубликовали письмо портнихи Востярковой Анны Романовны, работающей в швейном ателье «Ромашка» города Воронежа. Она, Анна Романовна, обращает внимание общественности на низкую трудовую дисциплину. Работники ателье часто опаздывают на работу, нередко в середине рабочего дня отлучаются по собственным делам, уходят раньше положенного, а то и вовсе прогуливают. В результате затягиваются сроки пошива, ухудшается качество произведенной одежды, что приводит к жалобам со стороны обслуживаемого населения. И такое положение не только в «Ромашке», но и во многих других ателье! Этому пора положить конец! Нужно создать атмосферу нетерпимости к опозданиям и отлучкам, строго наказывать за прогулы, и вообще!

Десятого марта в «Известиях» Игнат Сергеевич Симонов из Иркутска, работник телеателье «Орбита», рассказал, что ремонт телевизоров, особенно цветных, неоправданно затягивается из-за низкой дисциплины мастеров. Опаздывают на работу, отлучаются во время рабочего дня, уходят раньше, а, главное, выполняют «левые», то есть неучтенные заказы. И такое положение во многих телеателье. Это нельзя терпеть, необходимо подтянуть работников!

Одиннадцатого марта «Сельская жизнь» опубликовала письмо доярки Валентины Ивановны Ивановой: на фермах низкая трудовая дисциплина, доярки опаздывают на дойку, у коров снижается жирность молока, пора прекратить и улучшить!

В воскресенье отметились и остальные газеты, а в «Труде» появились отзывы читателей, одобряющих почин Анны Востярковой: «Рабочее время — работе!»

В понедельник выходит одна газета, «Правда», и в ней редакционная статья: «За укрепление дисциплины!»

Во вторник отметились отраслевые газеты. «Медицинская газета» опубликовала письмо участкового врача Настаршина Андрона Петровича: «Не время для чая!», в которой говорилось, что медицинские работники чувствуют себя на рабочих местах слишком уж вольготно: то чай пьют, то по телефону болтают, то книжки читают, а это время можно и нужно посвятить больным. Сходить на активный вызов, или, если работаете в стационаре, измерить больному давление или температуру. И, конечно, нетерпимо, когда больные ждут доктора, а он опаздывает. Нетерпимо!