Улыбашка - Ишида Рё
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Харука, валить надо! – говорю.
– Сейчас! Отправляем! Шиничи-сан, я отправила это видео всем твоим друзьям и своему отцу, кстати тоже!
Харука положила телефон на перила рядом с трясущимся Шиничи, и мы побежали прочь. Сука с лаем последовала за нами. Когда я посадил Харуку на поезд, то был весьма сильно вспотевшим.
– Мне было очень весело сегодня! – она чмокнула меня в щёку и послала ещё один воздушный поцелуй уже из вагона. Харука уехала, а я тяжело вздохнув, потопал домой другой дорогой. Я перегнул палку, это было ясно. Так что, то, что случилось на следующий день, было вполне ожидаемо. Ещё до первого урока меня в учительскую вызвали, только я зашёл туда, как сразу этих ребят заметил, копов, их сразу видать. Короче говоря, надели на меня наручники, запихнули в машину и увезли. Вот тебе и посещай занятия после этого! Сижу я в предвариловке и думаю, что теперь меня точно в тюрягу отправят! Мать только жалко. Отвели меня в кабинет для допросов. А там уже сидит какой-то маленький сухонький старичок со старым кожаным портфельчиком, у которого углы обтрепались совсем. Сам старичок такой маленький, что, кажется, сильный порыв ветра его сдуть может. Уставился я на него, а он говорит:
– Вы Такахаши Кен?
– Ну да, – говорю, – это я.
– Я адвокат, зовут меня Кенто Сейтиро. Меня наняли представлять Ваши интересы!
– Кто нанял? – спрашиваю.
– Одна очаровательная молодая особа! – отвечает старичок и глазками мне так уморительно подмигивает.
Ну, короче говоря, через час я уже был на свободе. Отпустили меня, значит. Выговор сделали и я свободен. Перед участком меня Харука ждала. Я с самого утра ничего не ел, так что она повела меня в ближайшее кафе. Пока я ел, она говорит грустным таким голоском.
– Такахаши-кун, тебя из школы выгнали.
– Догадываюсь, – говорю, – что не благодарность объявили.
– Прости, это всё из-за меня! – и сама чуть не плачет.
– Есть такое, – говорю, – ну да ничего не попишешь. Всё равно мне у вас было не место!
– Я тоже туда не пойду, пока тебя не восстановят! – заявила Харука решительно.
– Ну и глупо, – говорю, – тебе в университет поступать, а мне грузчиком работать! Так что не тупи!
– Дурак, – говорит она, – хочешь меня трахнуть?
Сперва, я не понял, что она сказала. Иногда до меня долго доходит, а когда понял. То чуть колой не подавился.
– Чего? – говорю, – совсем с ума сошла?
Она побледнела, встала и говорит.
– Ну, ты и придурок! – и ушла дверью хлопнув.
Чёрт, я её даже не успел поблагодарить за то, что она меня из полиции вытащила!
– Послушайте, Кунишиге-сама, это уже перебор!
Новенький, красный Honda Fireblaide выглядел, так как будто только что съехал с рекламного плаката.
– Дурак ты, Кен-чан! Это подарок не тебе, а мне! Мне осточертело ездить на метро! – отвечала мне Кунишиге.
Эх, человек слаб! Чертовски слаб!
– Ну, разве что так, – протянул я, сам понимая, что звучу не очень убедительно.
– Вот и отлично! Поехали, проедемся!
Своего мотоцикла у меня никогда не было, но угонял я их частенько, ещё до колонии. Так что, что к чему представление имел. Но от этого байка ощущения были совсем другие! За эту Honda Fireblaide я мог бы убить!
Мы катались по городу, пока не стемнело, пока не заехали в район, где велась стройка.
– Останови здесь! – приказала Харука, около здания похожего на заброшенную школу. Мне показалось, что она нервничает.
– Иди за мной!
Мы прошлись с Харукой по заброшенным, тёмным классам, под нашими ногами хрустело битое стекло. Чёрные провалы окон выглядели порталами в другой мир, мир в котором ярко горели огни и двигались люди. Но в мире по эту сторону окон, были только мы вдвоём, я и Харука. Это был мир только для нас двоих.
– Я училась здесь в младшей школе! – сказала она.
– Правда? – удивился я, школа не выглядела как престижная.
– Нет, конечно! – отвечала она раздражённо.
Харука обернулась ко мне и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала меня в губы. Глаза её блестели в темноте. Потом резко отстранилась от меня и вытерла губы рукавом своей вязаной кофты.
– Знаешь, даже в этой тьме ты всё также уродлив! – сказала она, каким-то хриплым чужим голосом, её пальцы коснулись глубокого шрама на моей щеке оставшегося, когда Пачин проткнул её вилкой.
– Я знаю, – сказал я покорно.
– Ну почему ты всегда такой?! – она несколько раз ударила меня обеими кулаками в грудь, – сколько бы я не говорила тебе гадостей, ты никогда на меня не обижаешься! Почему?
Сейчас она вдруг напомнила мне мою жалкую, покорную мать.
– На правду не обижаются! – говорю.
– Дурак! – она опять на секунду прижалась ко мне и вновь сделала шаг назад.
– Ты уволен!
– Что?
– Ты уволен! – продолжала она жёстко, глаза ее, сузившись, стали похожи на две серебряные щёлочки.
– Мне надоело! Мотоцикл оставь себе! Это мой прощальный подарок! Завтра я заплачу тебе сто тысяч и больше знать тебя не хочу!
Она кричала, и её слова гулким эхом разносились по всему зданию заброшенной школы.
– Я с тобой тусовалась, только потому, что думала, что мы похожи! Я думала вот такой же уродливый человек как я! Но ты не такой! Ты уродлив только снаружи! А я внутри прогнила! Ту девку звали Судо Аска, это я столкнула её с крыши! Мой отец замял это дело! Ты понимаешь?
– Ну, понимаю, – говорю.
– Заладил! Я надеялась, что твоё внешнее уродство поможет мне примириться с собой! Но ничего не помогает! Внутри всё также пусто! Я никогда тебя не любила! Да ты мне и не нравился никогда! Я никого не способна любить! Когда я увидела тебя, я подумала, вот идеальный чувак, для того чтобы подчинить его себе! Уродливый, нищий и глупый! И всё оказалось даже проще, чем я думала!
– Харука! – я попытался остановить её. Мне почему-то казалось, что стараясь причинить боль мне, она ранит себя гораздо сильнее.
– Оставь меня в покое! Не хочу тебя больше видеть! – закричала она и побежала к лестнице.
– Стой, Харука! Там опасно! Ты упадёшь! – заорал я и побежал за ней. Как вы, может быть, помните, вешу я почти центнер, так что бег на длинные дистанции, это не моя сильная сторона! Догнать Харуку сразу я не смог. Я бежал вслед за ней, молясь, чтобы она не сломала себе ногу в этой темноте. Сам я себе
