Огонь и ветер (СИ) - Элли Джелли

детскому, наивному лицу текли огромные слезы. Когда солнце село и я поняла, что мама не придет, я молча слезла, аккуратно сняла свои гольфы и платье, повесила их на спинку стула и легла спать. Вишневый компот я больше не пила ни разу.

День «до» был последним, когда я по-детски, ни о чем не переживала и не тревожилась.

Двое суток назад у меня был точно такой же день «до».

С любовью, Катя»

Лера сидела на своей кровати, прислонившись спиной к стене, смотрела в одну точку и не моргала.

— Прости меня! Прости меня пожалуйста, — тихонько сказала она, — я уснула и не дождалась, когда ты вернешься с работы. Если бы я не легла спать…

— Перестань, — я ее перебила, — ты ни в чем не виновата.

Я посмотрела в зеркало и не узнала свое отражение: мокрые темно-каштановые волосы сосульками свисали на мое бледное, опухшее от слез лицо, глаза из некогда ярко-синих превратились в стеклянно-голубые, пухлые губы были сжаты в тонкую нить, а брови грустно сведены к переносице. Из легкой, светящейся жизнью девушки я трансформировалась в мрачную, темную, грозовую тучу.

— Что будем делать? — осторожно спросила Аксенова.

— Я постараюсь поспать, а ты иди в универ, успеешь хотя бы ко второй паре.

— Нет, одну я тебя не оставлю!

— Не переживай, все будет в порядке, — вздохнула я.

— Это не обсуждается! Об учебе я думать уже не смогу, сейчас напишу Сашке, чтобы нас отметил.

Подруга схватила телефон и принялась, что- то печатать, а я легла на кровать и пустым взглядом смотрела в потолок. Как же мне хотелось, чтобы Лера сейчас ушла и я снова могла вдоволь прореветься. Я медленно моргала и старалась контролировать, чтобы дыхание было глубоким и ровным, после вчерашней ночи, я никак не могла надышаться. Когда усталость взяла надо мной вверх, я провалилась в сон. Мне снились жуткие чудовища, они гнались за мной по лесу, загоняли в угол, драли меня огромными зубами и когтями, а потом внезапно отпускали, а как только я бежала от них прочь, чудовища возвращались и начинали свою новую кровожадную гонку.

Я проснулась в холодном поту. Посмотрев на часы, я поняла, что проспала минут сорок. Даже когда я полностью выдохлась и лишилась сил, мое подсознание не давало мне отдохнуть.

На кровати, в моих ногах сидела Лера, наверно, охраняла мой неспокойный сон. Когда Аксенова заметила, что я проснулась, она ласково меня погладила.

— Я напишу на них заявление в полицию, — тихо сказала я.

— Ты серьезно? — удивилась Лера.

— Полностью, — вздохнула я.

— Не страшно?

— Очень страшно, но что мне остается делать? Ждать, что теперь меня каждый день будут возить в лес, чтобы поглумиться, до тех пор, пока не убьют?

— Хочешь, я поеду с тобой?

Я грустно кивнула и мы обнялись.

В здании полицейского управления по нашему району было очень шумно и суетливо, пока мы с Леркой ждали, когда меня вызовут в кабинет, мимо нас прошли десятки человек. Меня очень удивило, что почти все двери в коридоре были открыты и мы с Аксеновой уже больше часа слушали, как еще не протрезвевший мужчина дает разъяснения по поводу избиения жены, как женщина пришла забирать заявление о краже шапки, а одна бабушка пишет жалобу на шум от громких соседей. Поэтому первое, что я сделала, когда подошла моя очередь, закрыла дверь, как можно плотней. Передо мной сидел немолодой пухлый мужчина с блестящей лысиной и яркими, черными усами. Пока я мялась на месте и не знала с чего начать, он протянул мне листок и ручку, не поднимая на меня голову.

— Пишите, — он потянулся к чайнику и налил из него кипяченой воды.

— Что писать? — я растерянно хлопала глазами.

— Все пишите. Вы с чем пришли?

— Мне угрожают… — я смутилась.

— Значит, так и пишем. Кто, что, когда, при каких обстоятельствах, подробно, но без лишней воды.

Усач встал, застегнул пуговицу на брюках и промокнул платком вспотевший лоб.

— Образец под стеклом, скоро буду.

Он вышел из кабинета и я осталась одна. Немного подумав, я решила начать свой рассказ с самого начала. Я детально писала про аварию, угрозы, про их появлении в кафе, похищение, про лес, Огнарева и Эда, и как-будто еще раз проживала это внутри себя. Я снова раскисла и захлюпала носом, а еще меня все время не покидало ощущение, что я пожалею о том, что решилась на это. Усач вернулся почти сразу, как я закончила с заявлением, я только отложила ручку и собиралась перечитать написанное, но он перехватил бумагу и прищурившись стал изучать мою писанину.

— Угу, — бубнил он, не отрываясь, — угу… угу… так…побои снимала?

Он поднял на меня взгляд и забегал глазами по моему лицу и рукам.

— Какие побои? — удивилась я, — я же не писала, что меня избили.

Усач разочарованно вздохнул и вернулся к моему заявлению.

— У меня есть синяки на руках и ногах! — я так громко и радостно это выкрикнула, что мужчина немного подпрыгнул.

— Я тебя с этим поздравляю, — иронично сказал он и отложил бумагу в сторону, — а от меня чего ты хочешь?

Я ничего не понимала. Я думала, что меня выслушают, подскажут, как правильно себя вести, примут заявление и успокоят, что эти подонки будут наказаны. Ну или хотя бы органы власти поведут себя чуть внимательнее к моей проблеме, хотя она не такая важная, как кража шапки и разборки с соседями.

— Я говорю, ты от них денег что-ли хочешь? — устало спросил усач.

— С чего это вы взяли? За кого вы мне принимаете? — обиженно ответила я и насупилась.

— Где твои побои?

— Вы меня спрашиваете? — я опешила, — надо ждать когда эти звери меня изобьют или вообще убьют?

Обалдев от его равнодушия и халатного отношения, я злобно на него таращилась и наверняка краснела от злости.

— А ну отставить истерику! — грозно скомандовал усач, схватил лист и стал трясти им перед моим носом- у тебя здесь «похищение, нанесение телесных повреждений и угроза убийством». Повреждения есть?

— Нет, — недовольно шикнула я.

— Свидетели как тебя похищали, обижали, угрожали есть?

— Нет, — я надулась, скрестила руки на груди и отвернулась от него.

— Переписки, записи разговоров?

На этого я даже не стала отвечать, просто поджала губы, как обиженный ребенок и нервно застучала пальцами по коленям.

— Что мне тогда прикажешь делать? — утомленно спросил следователь и снова вытер лоб платком.

Я сидела в полной растерянности, разочарована и печальна, и чувствовала себя настоящей идиоткой. Неужели этим подлецам все сойдет с рук? Неужели я