Порочное создание (СИ) - Дарк Дарси

— Круто играет, — обратила внимание задумчивого Чарльза на маленькую сцену, где виртуозно управлялся с гитарой музыкант, — Немного уныло, но круто.

— Бах в современной аранжировке.

— А-а-а, — глубокомысленно протянула я и осушила ещё один стакан. Чем больше пила, тем милее становились все вокруг.

— Я бы потанцевала, — зачем-то ляпнула и с тоской поглядела на музыканта, — Но при Бахе как-то неловко.

Чарльз рассмеялся:

— Здесь под Баха не танцует, — отсалютовал новой дозой лагера и одним глотком принял внутрь, — Здесь под него пьют.

Захохотала в ответ, хотя смех больше был вызван разыгравшимся в моём организме алкоголем. Клянусь, ещё немного лагера, и я бы пересмотрела свои целомудренные взгляды на Чарльза.

— Эй, парень! — крикнула на всё заведение, стараясь привлечь внимание музыканта, — Да-да, красавчик с длинными пальцами, я к тебе обращаюсь!

«Боже, Никки», — где-то в отдалении услышала голос Миллера, но не обратила никакого внимания:

— Мы сейчас поочерёдно представимся перед Богом от тоски! Сыграй что-нибудь повеселее!

Я самодовольно улыбнулась, когда хор голосов поддержал мою идею, и обернулась к покачивающему головой мужчине.

— Будем танцевать!

— Без меня, Ник, я не танцую.

Не сдержалась — закатила глаза, услышав весёлые мотивы из-под струн музыканта:

— Послушай, какой парнишка молодец, знает, как расшевелить народ. Ты не можешь, когда все танцуют, неподвижно сидеть!

Чарльз обвёл помещение весёлым взглядом:

— Никто не танцует, а если ты решишь быть первооткрывателем, привлечёшь лишнее внимание.

— Например, внимание Джека-Потрошителя? — не сдержалась от кокетливого взгляда, и ладонью провела по крепкому предплечью мужчины, — Ты ведь меня защитишь?

Чарльз неопределённо повёл плечом и потянулся за ещё одним стаканом, но я опередила его намерения. Схватила напиток и быстро закружилась по залу, не обращая внимания на скользкие взгляды похотливых пьяниц, оставаясь во власти карих глаз.

Я звонко рассмеялась, когда две подружки-шлюшки решились выбраться из укрытия поближе к оставшемуся в одиночестве Чарльзу, и, вместо соблазняющего манёвра, который планировала проделать, направилась прямиком к сцене.

— Парень, не хочешь взять перекур?

Пальцы музыканта резко остановились, и он заинтересованно уставился на меня:

— Не против подменить, подруга?

Ох, ещё как была не против!

Алкоголь, как следует, разогрел мои голосовые связки и унял дрожь в пальцах, которая непременно наступила бы, окажись я в центре внимания сброда всего Лондона.

Пока я удобнее усаживалась на стул и настраивала под себя стойку с микрофоном, подружки вовсю активизировались. Радовало одно — мистер Миллер, как и все присутствующие в клоповнике, дожидались циркового представления от подвыпившей девушки. От меня.

— Эм-м-м, я устроила бедолаге перекур, так что отрабатывать придётся за него, — заговорила микрофон и хихикнула под дружный смех посетителей, — Вообще знаете, я рискую, потому что мой приятель, — красноречивый взгляд в сторону скрывающего улыбку Чарльза, — Мой приятель находится под прицелом здешних куртизанок, так что…

Я уже не обращала внимания на шлюшек-подружек, медленно начиная перебирать струны гитары. Когда последний раз садилась за инструмент? Уже и не вспомню, но музыкальный класс с отличием не позволил опозориться перед публикой. Пусть половина из них изливалась чистым самогоном, не понимая, что происходит вокруг, для меня было важно внимание одного посетителя.

— «World was on fire

No one could save me but you

Strange what desire will make foolish people do

I never dreamed that Id love somebody like you

No I dont wanna fall in love

With you»*

Мой преподаватель мог гордиться: голос не дрожал, руки не тряслись, несмотря на то, что я вышла из собственной зоны комфорта. Уделила игре на гитаре ещё минуту, прекрасно понимая, что это первый и последний «концерт», и со смехом отставила инструмент:

— Надеюсь, кто-то из вас ещё не уснул!

Мужик с красным лицом, который уже не пугал своей физиономией, оторвался от очередного глотка ликёра и показал мне большой палец вверх. Что ж, похвалы от «Джека» мне не доставало!

Под дружные аплодисменты я добежала до мистера Миллера и с широкой улыбкой сделала перед ним реверанс:

— Это моё первое публичное выступление, — разоткровенничалась, вставая между широко раздвинутыми ногами мужчины, — Специально для тебя.

Почему-то я думала, он меня поцелует. Знаете, очень легко предугадать момент, когда мужчина хочет тебя и берёт желаемое, но с этим мистером всё выходило слишком странно. Если карий взгляд и кричал о желание, то Чарльз пошёл наперекор своим потребностям — нежно поднёс мою руку к своим губам и невесомо коснулся ими пальцев.

— Я это очень ценю.

Да что с тобой не так?

— С тебя танец, — подмигнула и поспешила опустошить ещё дин стакан лагера. Иначе сойду с ума.

— Где научилась играть?

— Посещала музыкальный класс, — чуть помедлив, добавила, — И вокальный.

Чарльз кивнул:

— У тебя отличный голос и речь чисто английская. Я давно такой не слышал, даже у местных жителей.

— Коренная англичанка, — не без гордости подтвердила, — А в тебе чувствуется американский дух.

— Правда?

— Ага-а! Ты говоришь быстро и проглатываешь половину слов, что свойственно только американцам. Мы, англичане, неторопливы.

Чарльз усмехнулся:

— Действительно. Если бы решился на английский акцент, мои деловые встречи заканчивались бы в конце следующего дня.

— Тем не менее, вы используйте наш язык, — парировала я и очень удачно, раз смогла развести Миллера на смех и закончить извечное противостояние двух культур.

— Я люблю Америку.

Во взгляде мужчины промелькнули смешинки:

— Ты слишком любвеобильна: целых два материка в твоём почёте.

Я не слышала его, продолжая вертеть в пальцах пустой стакан:

— Нью-Йорк — моя мечта! Когда-нибудь я вместе с братом буду там жить, и каждый вечер будем гулять по Таймс-сквер.

— Там слишком многолюдно…

— Всё равно, — пожала плечами и, наконец, обратила внимание на мужчину, — За свой двадцать один год я слишком устала от Европы, чтобы придавать значение таким мелочам.

— Ты была во многих городах Европы?

— Во многих, — по глазам мужчины видела, как он удивлён, но лукавить и строить из себя бесприданницу не стала, — А что на счёт тебя, Чарльз? Ты много путешествуешь?

— По работе — да, но это с трудом можно назвать путешествием.

— В Лондоне ты тоже по работе? — не смогла удержаться от смешка, — Или проездом заглянул на ярмарку Лисы?

Чарльз не поддержал моего юмора:

— Отчасти по работе, отчасти потому, что здесь живёт моя мать.

— Ого-о, — я удивлённо присвистнула, — Далековато вы друг от друга.

— Да, нас всех разнесло по разным странам.

— И много вас, Миллеров?

Мужчина сделал глоток из поднесённой барменом бутылки, и я поморщилась, узнав, что за напиток. Кислый квас.

— У меня есть младший брат, его занесло в Германию.

— У меня тоже младший брат, — с чувством восторга поделилась я, сама удивляясь смене своего настроения.

— С этими младшими вечные проблемы.

— И не говори! — хохотнула и одним глотком осушила поданный стакан. Секунда — и брызги тёмной жидкости, точно фонтаном, разнеслись по барной стойке и в близстоящего бармена.

— Блять! — воскликнула и в ужасе уставилась на хохочущего Чарльза и ошалевшего бармена, — Кто из вас подлил мне кваса?

Мужчина поднял руки вверх:

— Я не способен на такую подлость!

Мой гнев обрушился на бармена, которому вздумалось напоить квасом не только мистера Миллера, но и меня, в расчёте на щедрые чаевые. Не могла сдержаться в выражениях, посылая опешившего парнишку к чёрту на куличики, а себя с трудом заставила остановить приступы рвоты.