Отпуск - Сергей Лесков

Хоть и было противно прикасаться к коже еще теплых тел, но он все же сделал попытки нащупать пульс на шеях бандитов. Пульса не было. Никогда уже не будут биться сердца у этих нелюдей. Видно так Богу угодно, чтобы именно здесь нашли свой конец эти двое.

Сергей проверил все карманы у обоих бандитов. Забрал портмоне Морковного, снял пояс у Николая. В Джипе лежала чья-то барсетка. Ее Сергей тоже забрал, все эти вещи кинул в «Омегу» под переднее сиденье водителя. Попытался поднять все, что осталось от Морковного и Николая, подтащил тела к их машине. Надо спешить. Довольно тяжело и очень неудобно было загружать трупы в Джип, но он не решился позвать на помощь Ольгу. Она сидела в «Омеге», как памятник, уставясь в одну точку. Было похоже, что она совсем не видит, чем занимается Сергей.

Морковный поместился на передних сидениях, а Николай на задних. Необходимо протереть все места в Джипе, где брался руками при загрузке тел. Что и было проделано со всей тщательностью. Сергей действовал, как робот. Время поджимало. Вдруг кто-нибудь захочет свернуть с трассы и отдохнуть у озерца?

Вроде бы самое главное сделано. Трупы в машине. На земле, кажется, ничего не осталось. Сергей нашел камень со следами крови и забросил его в озеро. Еще раз все внимательно осмотрел, ничего подозрительного не увидел. Да! Вот полено, на котором следы крови. Это уже своя собственная кровь. Он покрутил полено и положил его в «Омегу», решив выбросить где-нибудь по дороге. Можно, конечно, и его кинуть в озеро, но береженого бог бережет. Пусть прокатится с ними немного, километра три.

И еще раз все внимательно осмотрел. Достал канистру с водой из спального сектора машины и позвал Олю. Она вышла и, как робот, взяла ее у Сергея и наклонила. Струйка воды потекла на землю. Сергей молча умыл лицо, руки; мыл тщательно, с мылом, отчаянно тер все места, где могла быть своя и чужая кровь. Затем то же самое заставил сделать Ольгу. Все, теперь можно уезжать. Сергей сел в «Омегу» и стал выруливать на трассу. В последний момент он вдруг вспомнил про ключ зажигания в Джипе.

Он остановил автомобиль, вышел из него, вернулся на поляну, достал из замка зажигания бандитской тачки ключ, поставил автомобиль на сигнализацию. Проверил двери, они были заблокированы намертво. Даже через лобовое стекло было очень трудно разглядеть, что творится в Джипе. Можно подумать, что хозяева машины где-нибудь гуляют, купаются или утонули, или еще что-нибудь. Не каждый решится вскрывать явно бандитскую тачку. Если повезет, то она здесь может простоять несколько дней.

Сергей размахнулся и забросил ключ с брелоком сигнализации далеко в озеро. Теперь можно уезжать.

Никто их не видел, никого они не видели. Проезжающие по трассе автомобили не представляли для них опасности, если они не заедут на это место, пока Сергей с Олей не выехали отсюда. Слава Богу, никто не завернул в сторону озера, и «Омега» уверенно покатила по трассе в сторону Воронежа, с каждой минутой все дальше удаляясь от злополучной поляны на берегу небольшого озера.

А на поляне одиноко стоял огромный черный Джип, двери которого были наглухо закрыты, полностью тонированные стекла не позволяли любопытным осмотреть салон, где нашли свое пристанище те, кто уже никогда не посмотрят на небо, не увидят солнечного света, не будут дышать одним воздухом с живыми…

К счастью для живых…

Чуть в стороне от того места, где сидела Оля до приезда на поляну Джипа, в небольшом углублении в высокой траве лежала новая общая тетрадь, в которую девушка успела записать лишь несколько предложений, датированных восьмым августа. Нет ничего удивительного, что Сергей не увидел ее, когда осматривал поляну. Во-первых, тетрадь была зеленого цвета и практически сливалась с травой, а во-вторых, действительно лежала в небольшом углублении, и заметить ее без тщательного осмотра было очень трудно.

Легкий ветерок трепетал страницы, на которых была сделана Олиной рукой единственная надпись, обозначающая начало их с Сергеем отпуска. Эти коротенькие предложения заключали в себе надежду увидеть скорее Черное море, искупаться в нем, загорать под горячим южным солнцем и просто желание быть свободными и счастливыми, что почему-то не всегда, не везде и не полностью удается в повседневной и обыденной жизни.

До Воронежа оставалось не так уж и много километров. Погода стояла отличная, светило солнышко, мимо окон машины проносились деревья, редкие населенные пункты с аккуратненькими домиками и бескрайние поля, которые еще не так давно назывались колхозными.

В машине была тишина. Магнитола после выезда с поляны не включалась. Сергей молчал. Как ни странно, но, по всей вероятности, Оля спала. Во всяком случае, она опустила свое сиденье и лежала молча с закрытыми глазами. Дыхание у нее было достаточно ровным и размеренным. Внешне, за исключением очень побледневшей кожи и заметно похудевшего лица, девушка выглядела просто уставшей, а не как пережившая угрозу изнасилования и, вероятно, даже смерти и не как принимавшая участие в убийстве. Во многих фильмах и книгах после таких моментов, по сюжету, героев банально тошнит. Сергей удивился, но ничего подобного ни с ним, ни с его девушкой не произошло. Он, конечно, за свой богатый опыт в уголовном розыске перевидал и перетаскал множество трупов, многим откатывал пальчики с целью последующей идентификации личности, и это, по-видимому, сыграло свою роль, но Оля… Оля лишь в больнице общалась с больными, в том числе и с безнадежными и умирающими, умерших видела лишь чистенькими и в кроватях, не считая, правда, несчастных случаев в повседневной жизни: автомобильные аварии, падения с высотных домов и другие различные ужасы, с которыми сталкивается каждый житель нашего глобуса. Не видела она в жизни такое количество трупов, криминальных трупов, сколько видел их Сергей, но, казалось, она переживала все произошедшее с ними с неменьшей хладнокровностью, чем он.

Она спала. Сергей старался ее не беспокоить – пусть как можно дольше побудет в таком состоянии. Было бы намного хуже, если бы пришлось успокаивать и отпаивать различными успокоительными средствами, в том числе и теми, которые наряду с другими медикаментами Оля сама собирала в аптечку на дальнюю дорогу.

А ему очень хотелось водки, спирта или коньяка, что-нибудь достаточно крепкого. Налить целый стакан и залпом выпить. Пожалуй, как только Оля выйдет из своей прострации, он так и сделает. Впереди еще полдня, но ехать уже было очень тяжело чисто в психологическом плане. Сергей чувствовал, что его начинает подтряхивать. Нервы уже ни к черту. Состояние чем-то напоминало тяжелое похмельное: нервы обнажены до предела, в глубине все-таки остался страх после всего произошедшего, казалось, что на каждом посту ГИБДД их ждут и сейчас задержат. Также была хоть и небольшая, но вероятность, что третий бандит был где-то рядом и, возможно, что-то мог видеть или каким-то образом мог догадаться, с кем произошел конфликт у его коллег. Такие мысли не покидали Сергея, он прокручивал всю ситуацию раз за разом. Сам себя успокаивал, что все сделано правильно, что другого развития событий просто не существовало, в противном случае трупами были бы он и Оля. Правда, можно было бы всего избежать, если бы спокойно удалиться в машину, как и предлагал старший урод, и спокойно взирать оттуда, как твою любимую девушку насилуют два скота. А затем, после того как они удовлетворят свои скотские потребности, отдать всю имевшуюся наличность в фонд их настоящего и будущего благополучия. При таком раскладе Сергей просто не смог бы никогда уважать себя, посмотреть в глаза Ольге, да и Ольга не смогла бы быть рядом с таким мужчиной. Да и смогли бы они жить после этого? Не жить друг с другом – этого точно не смогли бы – а просто жить? Так что все сделано правильно, не было у них другого выхода.

А как себя повела Ольга! Если честно, то она просто спасла ему жизнь, когда решилась ударить второго ублюдка камнем по голове. Сергей не ожидал, что эта, по сути своей, еще обыкновенная девчонка способна на такой Поступок. В обыкновенной жизни она была часто истеричной, иногда просто паникующей и капризной представительницей слабого пола в классическом понимании этого выражения. И что совсем заставило думать о своей девушке с возрастающим уважением, так это ее последующая реакция: или действительно спит, или лежит молча с закрытыми глазами, никакой истерики, нервов, психа, страха. Вероятно, все еще придет несколько позже, но это будет уже не так страшно. Сейчас они были в каком-то другом измерении, перешли какую-то черту. Может быть, обратно им уже до конца не вернуться никогда. С этим придется жить и нужно сделать так, чтобы жизнь встала на свои прежние рельсы, просто качественно эта жизнь станет теперь другой. Не хуже, не лучше, а другой. Теперь их связывает вместе смерть этих двух не похожих на людей существ, связывает тайна, которую никогда и никому нельзя рассказать, посоветоваться, поплакаться. Можно лишь друг с другом, но лучше и друг с другом не надо.