Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid) - Лиза Смит

Кэролайн выглядела немного самодовольной, так как Стефан не торопился, целуя ее руку. Потом он сказал, – И последняя, но последняя не по значимости, вот эта загорелая красота Кэролайн. – Тогда, очень мягко, тоном, который Бонни слышала только несколько раз, за все время, что она знала Стефана, он сказал: – Неужели ты не помнишь их, любимая? Они почти умерли за тебя – и за меня. – Елена легко парила, теперь в положении стоя, качаясь как пловец, пытающийся держаться на одном месте.

– Мы сделали это, потому что нам не все равно, – сказала Бонни, и снова подняла руки для объятий. – Но мы никогда не думали, что ты вернешься к нам, Елена. – Ее глаза наполнились слезами. – Ты вернулась к нам. Разве ты нас не знаешь?

Елена поплыла вниз, пока не оказалась непосредственно перед Бонни.

Не было все еще никакого признака признания на ее лице, но было что-то другое. Своего рода безграничное благословение и спокойствие. Елена излучала успокаивающий мир и безусловную любовь, которая заставила Бонни сделать глубокий вдох и закрыть глаза. Она словно чувствовала солнце на лице, и океан в ушах. В следующий момент Бонни поняла, что сейчас заплачет от абсолютного чувства благодетели – слово, которое почти никогда не используется в наши дни. Некоторые вещи все еще могут быть недосягаемо благими.

Елена была такой.

И затем, нежно прикоснувшись к плечу Бонни, Елена подплыла к Кэролайн и протянула к ней руки.

Кэролайн выглядела растерянной. Алая волна промчалась выше ее шеи. Бонни видела это, но не понимала. У них у всех был шанс вызвать ответные вибрации в Елене. А Кэролайн и Елена были близкими подругами – до появления Стефана, их соперничество было дружественным. Это было добро Елены выбрать Кэролайн первой для объятий.

И тогда Елена вошла в круг торопливо поднятых рук Кэролайн и только та начала говорить – Я… -, Елена поцеловала девушку, полностью объяв ее рот. Это был не просто чмок. Елена обвилась руками вокруг шеи Кэролайн и буквально повисла на ней. В течение долгих мгновений Кэролайн стояла как вкопанная, словно все еще в шоке. Но потом она отпрянула назад и начала бороться, сначала слабо, а затем с такой силой, что Елена катапультировалась обратно в воздух, широко открыв глаза.

Стефан поймал ее как бейсболист инфилдер, готовившийся к высокому мячу.

– Какого черта…? – брезгливо терла рот Кэролайн.

– Кэролайн! – Голос Стефана был пронизан жесткими защитными нотами. – Это не означает ничего такого, о чем ты подумала. И не имеет ничего общего с сексом вообще. Она просто идентифицирует тебя, изучает, кто ты есть. Она умеет это делать с того момента как вернулась к нам.

– Луговые собачки, – сказала Мередит прохладным, немного отдаленным голосом, который она часто использует для понижения температуры в обстановке. – Поцелуй луговых собачек, когда они пересекаются. Это помогает им распознавать определенных субъектов… В общем, именно то о чем ты говорил, Стефан.

Однако, Кэролайн была далеко за пределами способностей Мередит, чтобы остыть. Она старательно вытирала губы, что было плохой идеей, так как девушка просто размазала красную помаду по всему лицу, и стала похожа на одну из невест Дракулы. – Вы что, совсем больные? Я, по-вашему, кто? Если так делают какие-то хомяки, то значит все отлично? – Она вспыхнула ярко красным, от шеи до корней волос.

– Луговые собачки. А не хомяки.

– Ой, кто тут… – Кэролайн прервалась, поскольку лихорадочно шарила в сумочке, пока Стефан не предложил ей коробку салфеток. Он уже вытер красные мазки с уст Елены. Кэролайн ворвалась в маленькую ванную, пристроенную к мансардной спальне Стефана, и сильно хлопнула дверью.

Бонни и Мередит переглянулись, одновременно вздохнули и забились в приступе смеха. Бонни воспроизвела выражение лица Кэролайн, как та вытирала рот и как сейчас вытирается кучей салфеток. Мередит с упреком покачала головой, но и она сама и Мэтт, и даже Стефан, издавали сдавленные смешки, в стиле «мы не должны смеяться». Многое из этого было просто снятием напряжения – они видели Елену, снова живую, после шести долгих месяцев без нее – но они не могли удержаться от смеха.

Или, по крайней мере, они не могли, пока коробка салфеток не вылетела из ванной, едва не ударив Бонни по голове. И они все поняли, что дверь, которой Кэролайн хлопнула, отскочила, а в ванной было зеркало. Бонни поймала выражение отраженного лица Кэролайн и затем встретила ее саму в ярком свете.

Да, она видела, что они смеялись над ней.

Дверь снова закрылась, но на сей раз, так словно ее пнули. Бонни опустила голову, схватившись за свои короткие клубничные кудри, с желанием провалиться сквозь землю.

– Я извинюсь, – сказала она после большого вздоха, пытаясь быть взрослой в этой ситуации. Тогда она оглянулась и поняла, что все остальные были более обеспокоены Еленой, которая явно расстроилась из-за этого неприятия.

Хорошо, что мы заставили Кэролайн отметиться в клятве на крови, подумала Бонни. И хорошо, что «сами знаете кто» тоже подписал ее. Если там и было что-то, о чем Деймону стоило знать, то это последствия.

Размышления Бонни об этом, не помешали ей присоединиться к скоплению около парящей подруги. Стефан пытался удержать Елену; та пыталась последовать за Кэролайн; а Мэтт и Мередит помогали Сальваторе и говорили подруге, что все в порядке.

Когда Бонни присоединилась к ним, Елена отказалась от попыток добраться до ванной комнаты. Ее лицо было страдающим, а синие глаза бассейнами со слезами. Спокойствие ее было нарушено болью и сожалением, а под всем этим было удивительно глубокое опасение. Интуиция Бонни встрепенулась.

Но она погладила локоть Елены, единственное до чего могла дотянуться, и добавила свой голос к хору: – Ты не знала, что она так расстроится. Ты ей ничего не сделала.

Кристаллики слез пролились на щеки Елены и Стефан поймал их салфеткой, словно каждая из слезинок была бесценной.

– Она думает, что Кэролайн пострадала, – сказал Стефан, – и она беспокоится за нее,… но я не могу понять почему.

Бонни поняла, что Елена все-таки могла общаться – мысленно.

– Я это тоже почувствовала, – сказала она. – Вред. Но скажи ей,… то есть… Елена, я обещаю, что извинюсь. Если надо, буду ползать.

– Тут может потребоваться ползанье всех нас, – сказала Мередит. – А пока я хочу удостовериться что этот «ангел несведущий» узнает меня.

С выражением спокойной изысканности она вытянула Елену из рук Стефана в свои объятия и поцеловала ее.

К сожалению, в этот момент из ванны вышла Кэролайн. Нижняя часть ее лица была бледнее верхней, поскольку лишилась всей косметики: помады, бронзового тонального крема, румян, в общем, всего. Она остановилась, словно ее заклинило и смотрела на разворачивающееся действие.