Против нее - Мелинда Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она вышла из машины, прошла по бетонной дорожке и, глубоко вздохнув, постучала в дверь. С минуту в доме было тихо. Бри нажала кнопку звонка и услышала в доме его эхо. В окне наверху зажёгся свет, появилось лицо, посмотрело на них сверху вниз и исчезло. Спустя несколько минут раздались шаги.
Дверь открыл мужчина лет шестидесяти, высокий и стройный, в кожаных тапочках и тёмно-синем халате поверх старомодной пижамы. Его длинные серебристые волосы были зачёсаны назад, открывая высокий лоб и обрамляя узкое лицо. Он прищурился.
— Чем могу быть полезен?
— Вы Бернард Крайтон? — спросила Бри.
— Да, — ответил он встревоженно. Бри не хотела сообщать ему новости на пороге.
— Мы можем войти?
Его глаза были сонными.
— Да. Конечно, — он отступил в сторону, давая им пройти. Коридор был под стать хозяину дома — несовременный, но стильный. Обои и потемневшая лепнина выглядели скорее старинными, чем ветхими.
— В чём дело? — сухо спросил мистер Крайтон. Бри поняла, что, пока не сообщит цель визита, дальше коридора не продвинется.
— Я шериф Таггерт из округа Рэндольф, — Бри представила Мэтта. — К нашему прискорбию, мы вынуждены вам сообщить, что сегодня вечером обнаружили тела Камиллы Браун и Юджина Оскара на ферме миз Браун. Мы сожалеем о вашей утрате.
Несколько долгих секунд Крайтон вообще никак не реагировал. Потом в его глазах промелькнуло озарение, и он прижал руку к вырезу халата.
— Они мертвы?
— Да, сэр, — увы, Бри сообщила достаточно новостей о смерти, чтобы понять: лучше говорить об этом сразу и напрямую. Полиция не приходит в дом среди ночи, чтобы рассказать что-то хорошее, ожидание лишь усиливает стресс, а эвфемизмы только запутывают дело. — Камилла была вашей сестрой?
Ничего не ответив, он жестом показал им, что можно следовать за ним, повернулся и прошёл через широкий дверной проем. Бри и Мэтт прошли в кабинет, обшитый деревянными панелями. Крайтон ориентировался в нём и в полумраке, но Мэтт подошел к стене и щёлкнул выключателем, залив комнату мягким светом от нескольких ламп.
Половину комнаты занимал большой старинный письменный стол, с другой стороны расположился мягкий уголок — кожаный диван и кресла. Вдоль стены за столом тянулись битком забитые книжные полки, те книги, что не вместились, грудами лежали на столе и на полу. Обстановка могла на первый взгляд показаться чопорной, но, если присмотреться к поношенной мебели, становилось понятно: это комфортное, как следует обжитое рабочее пространство.
Крайтон подошел к буфету и налил из графина в стакан что-то похожее на виски. Сделав глоток, повернулся к ним лицом, оперевшись на стол. Его руки дрожали.
— Полагаю, вы пить не будете?
— Нет, спасибо, — будучи дочерью буйного алкоголика, Бри не любила пить и никогда не напивалась на дежурстве. — Я понимаю ваш шок, но мне нужно задать вам несколько вопросов.
Крайтон отхлебнул ещё глоток.
— Это несчастный случай? Я ведь говорил Камилле, что она уже не может управляться с фермой, но она отказалась её покидать.
Эти слова показались Бри странными. На ферме имели место несчастные случаи, но виной им было тяжёлое оборудование или же крупный скот. Несколько коз и кур, с точки зрения Бри, никакой опасности не представляли, тем более для двух человек, один из которых был здоровым и крепким молодым мужчиной. Кто-то из них мог упасть с большой высоты, но оба сразу? Чушь. Пожар был более типичен для старых зданий. Бри покачала головой.
— Нет, сэр. Боюсь, миз Браун и её сына застрелили.
Крайтон замер, рука, сжимавшая стакан, застыла на полпути ко рту.
— Застрелили?
— Да, — Бри подождала, пока до него дойдёт смысл этого слова. Крайтон пересел на кожаный диван. Полицейские уселись в кресла с подлокотниками, Бри вытащила из кармана рубашки блокнот и ручку.
— А на самоубийство не похоже? — спросил Крайтон, опустив голову. Бри уклонилась от ответа.
— Камилла или Юджин были склонны к самоубийству?
— Я не психиатр, но они оба переживали не лучшие времена. Юджина недавно уволили, и он так и не пришёл в себя после развода, хотя прошло больше двух лет, — Крайтон не отрывал глаз от стакана. — А Камиллу сильно подкосила смерть второго мужа.
— Когда это было? — Мэтт наклонился вперёд, сцепил руки, зажал между коленями. Крайтон пожал плечом.
— Кажется, семь или восемь лет назад. После смерти первого мужа она ещё кое-как пришла в себя. Он погиб в автокатастрофе, когда Юджин был маленьким. Ей надо было его растить, так что она продолжала двигаться вперёд. Но с тех пор как у мужа номер два случился сердечный приступ, она как будто и не жила вовсе, — он тяжело вздохнул. — Видимо, у неё была депрессия. Надо было чаще её навещать. Надо было ей помочь.
Бри сделала в блокноте пометку. Ей казалось, что для брата логичнее называть покойных мужей сестры по именам, а не по номерам. Но не ей было осуждать того, кто не слишком стремится поддерживать семейные узы: она годами не общалась с братьями и сёстрами, пока одна из них не погибла. Если Крайтона мучило чувство вины, Бри могла его понять.
С другой стороны, он должен был унаследовать ферму, так что, может быть, и притворялся.
— Жизнь сложна, — мягко сказала она, надеясь, что это поможет ему раскрыться. — Когда вы с сестрой виделись в последний раз?
— Около месяца назад, мы с дочками приехали к Камилле на день рождения. Показали внукам козочек, — глаза Крайтона наполнились слезами, но он сдержался, несколько раз моргнул и уже сухими глазами посмотрел на Бри. — Вы не ответили на мой вопрос о самоубийстве, — он встряхнул головой, будто собираясь с мыслями. — Хотя подождите. Камилла могла покончить с собой, но сына никогда бы не убила. Юджин был для неё светом в окошке. Может, это сделал он?
Бри покачала головой.
— Мы сомневаемся, что это суицид.
Глаза Крайтона широко распахнулись от осознания и ужаса.
— Их убили.
Других вариантов не оставалось. Бри кивнула.
— Да.
Он откинулся назад, его плечи стукнулись о диван с такой силой, что он покачнулся.
— Поверить не могу. Кто станет убивать старуху с крошечной козьей фермой? Что-нибудь украдено?
— Мы не нашли никаких доказательств того, что мотивом было ограбление, — сказала Бри. — Ещё мне нужно выяснить, где вы были с восьми вечера воскресенья до восьми утра понедельника.
— Здесь, — он обвёл комнату рукой. — Мои уехали в полседьмого, я немного почитал и лёг
