Стальное перо - Алексей Макеев

– Видишь ли, Сан Саныч, – невесело рассмеялся Гуров. – Тут есть два сомнения. Точнее, опасения. А не темнит ли Инна Андреевна, что драгоценности в банке, не она ли с сообщниками имитировала их кражу? Пока, правда, не знаю, как она хотела получить страховку в этой глупой ситуации. Есть и еще одно сомнение. Вдруг у нее что-то с головой, и она забыла, что забирала их из банка и забыла вернуть. Бывает всякое, а если мы установим, что драгоценности похищены, тут уж нам и карты в руки. Это не дешевые безделушки, это произведения искусства. Их так просто не продашь, они обязательно мелькнут. Такие вещи не спрячешь. И придется тебе срочно включать всю агентуру, нацеливать на эти цацки. Да, и проверь, существует ли у Остапцевой страховка на какие-то ценности.

Альберт Владимирович Костырев служил в Наро-Фоминской городской администрации в отделе строительства и ЖКХ. Машина, зарегистрированная на его имя, а также квартира, в которой он был прописан, говорили о том, что живет Альберт Владимирович, не испытывая особой нужды. А учитывая обычный уровень зарплат в Подмосковье на подобных должностях, он еще и не испытывал особых угрызений совести. Черный кроссовер с тонированными стеклами стоил больше полутора миллионов, судя по предложениям автосалонов, а трехкомнатная квартира в новом доме с улучшенной планировкой, и того больше.

Пройти пост охраны любой городской администрации даже с полковничьим удостоверением МВД сложно. Чиновник в нашей стране предусмотрителен, он даже для таких высокопоставленных офицеров силовых структур все равно ввел предварительный запрос и пусть формальный, но пропуск. Мало кто знает, что по закону постовой не имеет права препятствовать проходу в здание офицера полиции при исполнении им своих профессиональных обязанностей. Другое дело, кто из них двоих окажется решительнее. Или наглее. В любом случае разбираться потом будут начальники наверху, а работать надо здесь и сейчас. И нет времени заказывать пропуск, объяснять, для каких целей. Тем более рассказывать кому-то, что цели чисто оперативные. Тебе же скажут, чтобы вызвал нужного человека повесткой, а не выделывался на посту охраны.

Гуров просто приехал в городскую администрацию в форме. И просто не пошел через главный вход, а зашел со двора, где есть еще одна дверь, которой пользуются водители служебных автомашин администрации и технические работники. Никому не пришло бы в голову остановить входившего через эту дверь человека в форме полковника полиции. Раз входит, значит, надо.

Костырева сыщик знал по фотографии, которую ему прислали из паспортного стола, а заодно он присмотрелся к этому человеку на нескольких снимках, сделанных в Турции во время его отдыха несколько дней назад. Гуров узнал бы его, но действовать он решил иначе. Остановив в коридоре девушку, с виду неопытную, возможно, даже недавно работающую здесь, извинившись и сделав серьезно-строгое лицо, он кивнул на нужную дверь и попросил вызвать в коридор Костырева.

Несколько удивленный, но все же не потерявший важности, тот вышел в коридор в хорошем костюме и дорогих ботинках. Гуров, который только в прошлом месяце подбирал себе с Марией ботинки в бутике для нового костюма, еще не забыл цен. Эти, что красовались на ногах простого сотрудника отдела строительства и ЖКХ, стоили около пяти тысяч.

– Это вы? – спросил Костырев незнакомого полковника. Причем на его лице пробежали тени сразу нескольких мыслей и настроений – от настороженности до неудовольствия.

– Что «я»? – поинтересовался Гуров, глядя чиновнику в глаза.

– Вы меня искали?

– Полковник Гуров. – Сыщик неторопливо вытащил из кармана и развернул перед глазами Костырева служебное удостоверение. – Главное управление уголовного розыска МВД Российской Федерации. И я вас не искал. Я прекрасно знаю, где и кем вы работаете. А попросил вызвать сюда, чтобы раньше времени не пугать ваших коллег. Где мы можем с вами поговорить? Надеюсь, не в кабинете при всех?

– О чем вы хотели со мной поговорить? – все еще хмурясь, спросил Костырев. Он так и не решил, как себя вести с этим полковником.

– Что значит, «хотели»? – усмехнулся Гуров. – Почему в прошлом времени? Я и сейчас хочу. Ладно, пойдемте вон туда, около эркера есть мягкий диван. Дело очень серьезное, поэтому прошу вас отнестись к моим вопросам максимально внимательно.

– Ничего не понимаю, – проворчал Костырев, но послушно поплелся за Гуровым. – В чем, собственно, дело? Может, вы мне объясните? Мне работать надо, а вы тут со своими загадками.

– Садитесь, – остановившись возле диванчика, сделал приглашающий жест рукой Лев. – А что касается вашей работы, то я ведь могу и официально обратиться к вашему начальству. Но я пока решил побеседовать с вами наедине, без свидетелей из числа местной администрации.

Костырев сел, забросил ногу на ногу и полез в карман за сигаретами. Гуров уселся напротив. Он любил видеть лицо, а главное – глаза собеседника. Особенно собеседника в вопросах оперативного розыска.

– Я прошу вас отвечать на мои вопросы честно и максимально охотно, Альберт Владимирович. И еще я прошу отвечать даже в том случае, если мои вопросы будут вас удивлять. Вы же не знаете, по какому вопросу я к вам приехал. Не станете отвечать, придется вызвать вас официально и под роспись уведомить об ответственности за отказ от дачи показаний.

– Да понял я, понял! Что вы от меня хотите?

– Ответов, – отрезал Гуров. – Итак, ваше семейное положение?

В глазах Костырева мелькнуло неудовольствие. Он явно чувствовал себя неуютно, чего Гуров и добивался своим туманными угрозами и намеками. Главное при подготовке таких вот бесед – вывести собеседника из состояния уверенности в себе.

– Что «семейное положение»? – затягиваясь сигаретой, спросил Костырев. – Женат!

– Дети?

– Есть дочь, живет с нами, она не замужем, – с нервной торопливостью затараторил Костырев.

– С женой у вас хорошие отношения? Живете душа в душу?

– Черт возьми, это-то почему вас интересует?!

– Я предупреждал, что вопросы могут быть самыми неожиданными, – спокойно ответил Гуров. – Так будем отвечать, или мне вас официально препроводить в ближайшее управление полиции? Я имею право на принудительное ваше направление, как отказывающегося давать показания. Но там, предупреждаю, разговор будет другой.

Костырев хмуро, буквально в две затяжки, докурил сигарету и без стеснения полез за второй. Кажется, он махнул рукой на то, что «теряет лицо». Закурив вторую сигарету, выпустил дым тактично в сторону и хрипло выдавил из себя:

– Нормальные отношения у меня с женой, как у всех.

– Разводиться с ней не собираетесь?

– Чево? – совсем уж несолидно поинтересовался Костырев и вытаращился на Гурова. – Вы куда клоните? Вас моя жена интересует?

– Нет, меня вы интересуете, – заверил Лев. – Меня интересуют ваши похождения во время последнего отдыха в Турции…

– Что? – Костырев осекся и замер с сигаретой в правой руке.

– Послушайте, – устало произнес Гуров. – У меня нет ни времени, ни желания пререкаться тут с вами и смотреть, как вы строите из себя чиновника высокого ранга. Я вам не представитель подрядной организации, не завхоз магазина, который не организовал уборку территории по «красную линию». В каких отношениях во время совместного отдыха в Турции вы были с гражданкой Остапцевой Инной Андреевной? Ну?

– Черт… – пробормотал Костырев и снова затянулся сигаретой. – Вот и верь после этого людям. Вы что, из полиции нравов? У нас вроде такой нет.

– Отвечайте, – брезгливо поморщился Лев.

– В хороших я был с ней отношениях, – буркнул Костырев. – Дружеских.

– Двадцать с лишним человек, прилетевших с вами из Москвы и проживавших в одном отеле, рассказали, что вы были в любовных отношениях. И давайте не пререкаться, а просто скажите: вы подтверждаете это или нет?

– Подтверждаю, – криво ухмыльнулся Костырев. – И что. Это преступление?

– Нет, это не преступление, – спокойно возразил Гуров. – Я даже скажу вам больше, в вашем поведении в Турции не было ничего необычного или шокирующего. Вы оба были там без супругов.

– То есть вы меня понимаете и не осуждаете?

– На кой черт вы мне сдались, осуждать вас! Хотите на ней жениться – это ваше личное дело! – схитрил Гуров, почувствовав, что его собеседник расслабился и стал менее внимателен. – Я что, не понимаю, что и в пятьдесят можно влюбиться в красивую и умную женщину!

– Умную? Ну, это вы слишком! Вы ее хорошо знаете, эту Инну? Нет уж, увольте. Полюбились, и хватит. С такой свяжись на оставшуюся жизнь… лучше в петлю. Такие женщины, я вам скажу, только для курортных романов и годятся. Они, к вашему сведению, за этим на курорты и летают.