Идущая по трупам, или Я нужна вам именно такая! - Юлия Шилова

— Заткнись, сука банная! — вырвалось у меня. Я нервно затянулась сигаретой. — Не верю ни одному твоему слову. Не знаю, что ты задумала, но я не желаю тебя знать, пошла вон, тварь! Ясмогу постоять за свою семью! А это тебе на бедность! — Я швырнула ей пятьдесят долларов. — На, расплатись за стоянку своей дешевой машины, возьми подачку от моего любимого супруга!

Я хотела встать из-за столика, но Любка резко дернула меня за руку.

— Возьми свой полтинник обратно. У меня была подруга, самая лучшая и красивая женщина на свете, даже красивее, чем ты, его жена.

Услышав это, я насторожилась и села на место.

— Они прожили три года, а затем она повесилась. Юрка даже не захотел хоронить ее в Москве. Отвез в глухую деревню Крестцы, это по дороге на Питер, трасса Е-95. Дал местному сторожу бутылку, тот ее и закопал. За вторую бутылку сторож сколотил крест из березы. Вот и все, что он сделал, когда она стала ему не нужна. Если хочешь, я в воскресенье еду к ней — год, как ее нет, — можешь поехать со мной. У вас с ней одна фамилия теперь.

— А кем она была?

— Фотомоделью в агентстве «Старз». У него слабость к моделям. Конечно, никакой конкурс она не выиграла, но была довольно-таки ничего. Вот его первая жена! — И Любка кинула мне журнал. С обложки улыбалась милая девушка. — Ее больше нет! Она покойница. Теперь этот зверь нашел новую добычу. Он конечно же заказывал для тебя ресторан? Он умеет быть милым, когда захочет. У тебя классная тачка. Юра будет исполнять все твои прихоти, только и ты будешь перед ним на цыпочках бегать.

— Прости. Я поеду с тобой в Крестцы. Мне очень жаль твою подругу. Я думаю, что так быстро не сдамся. У меня все это в голове не укладывается. Мне нужно все хорошо обдумать.

— Немудрено. Я думаю, его третья жена тоже не будет знать, что он дважды вдовец! — прошипела Любка.

— Извини. Мне пора. Созвонимся. — С этими словами я направилась к своей машине.

С трудом добравшись до квартиры, я обнаружила Юру дома у телевизора. Инстинкт самосохранения подсказывал мне не лезть на рожон и вести себя благоразумно. Если он действительно опасный человек, значит, и я в опасности.

— Юра, скажи, а до меня ты был женат?

Я увидела взгляд, полный ненависти и презрения.

— С кем ты разговаривала? — резко оборвал он меня.

— С администраторшей сауны, где мы парились. — Замолчав, я стала ожидать самого худшего.

— Ну и что тебе наплела эта шалава? — Юра говорил с такой злостью, что у меня по коже забегали мурашки.

— Сказала, что у тебя была жена, вы с ней не слишком ладили, и она повесилась, — прошептала я.

— Да, я был женат, но она оказалась больным человеком. У нее было не в порядке с головой, и результат тебе известен. А ты поменьше общайся со всякой швалью. А за то, что ты ходишь и вынюхиваешь информацию, которую тебе знать не обязательно, я должен тебя наказать!

С этими словами Юра выскочил из комнаты. Я почувствовала ноющую боль в области сердца. Сейчас должно произойти что-то страшное! Через секунду я увидела Юру с плеткой в руках. Бил он меня минут двадцать, а затем разделся догола и помочился мне на спину, испытав при этом оргазм. Стеная от дикой боли, я отправилась в ванную.

Права была Любка, он маньяк. Вот это я влипла! Боже мой, что же делать! Что мне делать?! Я погрузилась в ванну и заревела. Дверь отворилась, и на пороге появилось это чудовище, которое называется моим мужем.

— Спасибо, Яночка! Ты была просто великолепна. Наконец-то мы сделали это! Тебе ведь было неплохо? Признайся, девочка, ведь ты тоже этого хотела? Я научу тебя многим вещам! Нам будет хорошо вместе!

С этими словами он удалился. Да он же болен! Ему в психушку надо! Вот тебе и рыбный магнат! Не знаю, как там у него в бизнесе, а в обычной жизни у него проблемы.

Выйдя из ванной, я обнаружила Юру в прекрасном расположении духа.

— Яночка, это тебе, — и он протянул мне прекрасные бриллиантовые сережки, — за то, что ты так старалась мне угодить. Я так хорошо кончил!

Когда этот придурок ушел спать, я обследовала свою спину и обнаружила множество кровоподтеков. Аккуратно смазав их зеленкой, примерила сережки. Вне всякого сомнения, они мне шли!

Я созвонилась с Любкой, и в воскресенье мы договорились встретиться. Пока я сидела в машине и ждала Любку, кто-то скинул яйцо мне на крышу.

— Суки, убью! — заорала я, выскочив, но ни в одном окне не было признаков жизни. Пришлось взять тряпку и все это дело убирать. Обидно, конечно, но что поделаешь!

Из подъезда вышла Любка, ведя за ручку маленькую девочку.

— Ты что так долго? — не выдержала я. — Мне здесь уже всю машину загадили.

— Это у нас запросто, в доме полно уродов. Я всегда дальше паркуюсь, а ты встала прямо под окнами. Знакомься, это моя дочь Регина, ей скоро будет три годика. А это тетя Яна. — И она похлопала меня по плечу. — Моя хорошая знакомая.

— Привет! — весело подмигнула мне девочка и села на заднее сиденье.

— Привет! — ответила я. — Не знала, что у тебя есть дочь.

— Возьмем ее с собой. Няня заболела, оставить не с кем!

— А с твоими родителями?

— Ой, Янка, у тебя просто детей нет. А будут — намаешься. С чужим человеком оставишь — заплатил и ничем не обязан. А свои помогут, но при этом столько денег сдерут, что дурно станет, и вести себя будут так, будто ты теперь по гроб жизни обязана. Они все сначала помогают, а потом за свою помощь начнут тянуть с тебя, как пылесосы! Поэтому всех своих я отшила. Нашла няню и не жалею. Чистейшей души человек. Только продуктами помогаю, денег не берет. Вот и получается — чужой лучше своего! Переночуем у моих знакомых. — Достав сигареты, Любка закурила. — Я в той деревне с одной бабулей познакомилась. Славная такая бабуля, одинокая. Она за Регининой могилкой ухаживает, — продолжала она.

— Регина? Ее звали как твою дочь? — удивилась я.

— А что здесь такого странного? Регина мне как сестра была. Вот я дочь в честь нее и назвала. Подруга моя в девочке души не чаяла, подарками каждый день задаривала.

До Крестцов ехали молча. Выйдя из машины и оглядевшись по сторонам, я поразилась нищете местного населения. Убогие покосившиеся деревянные домики…

— Крестцы… Здесь точно одни крестцы живут. Название всегда соответствует действительности, — вырвалось у меня.

Развалюха, где мы остановились, напоминала чудом уцелевшую после боевых действий хижину. Бабуля, приютившая нас, оказалась милой, одинокой старушкой, у которой, кроме Любки, никого на этом свете больше не было. Любка была для нее как дочь. В ней она души не чаяла. Напоив нас свежим молоком, бабуля стала хлопотать у плиты, а мы тем временем отправились на местное кладбище. Перед моим взором предстала одинокая могилка. Над маленьким холмиком возвышался простенький крест. На нем было написано: «Колесникова Регина. 22 года». И больше ничего. Ни слова.