Алтарь Отечества. Альманах. Том I - Альманах Российский колокол

Доставался альбом, и начиналось очередное путешествие по прошлому. Через фотографии оживали годы их молодости. События, которым, казалось, уже нет места в памяти, истёрлись они. Ан нет: всплываютчёткие и ясные родные лица. Всё вращается, как в калейдоскопе: то военные эпизоды приблизились, то вкрапнулись события уже мирной жизни, то опять они вплывают в «до войны»…

В каждую встречу с родителями мужа я, ещё не только не открывшая дверь в литературу, а даже и не имевшая этого в помыслах, просто сидела и слушала, завидуя этим двум прекрасным людям: да, выпала война на их долю, но и огромное счастье. В пору всеобщей беды, горьких потерь и трудностей они нашли друг друга и никогда не расставались, пройдя все суровые испытания, неожиданно ворвавшиеся в судьбу их поколения.

Таисии Григорьевны не стало семь лет назад. Шесть лет прошло, как скоропостижно скончался брат мужа Сергей, совсем молодым. Отец заметно сдал, пережив трагические минуты. Но жизнь продолжается во внуках, правнуках Тимофее, Элике, Владике и правнучке Милане – мы зовём её Милашкой.

По-прежнему семья Веселовских собирается за праздничным столом, правда, теперь реже и не в прежнем составе.

Горько сожалея о том, что когда-то не сохранила воспоминаний родного отца, которому тоже довелось воевать, кажется, под командованием прославленного полководца маршала Г. К. Жукова, внимательно слушаю Александра Петровича, боясь пропустить хоть слово.

Чуть слышно звучит слегка дрожащий от волнения его голос: Александр Петрович окунулся в своё прошлое.

– Я родился третьего сентября 1923 года в селе Смолино Ардатского района Нижегородской области. Это между Дивеевым и Саровым. Вы все, уверен, слышали о Саровской пустыни, монастыре. Его так назвали в честь великого святого Серафима Саровского. Там после войны расположился атомный центр.

Отец мой, Веселовский Пётр Николаевич, родом из тех же мест. Он родился 12 октября 1903 года. Работал бухгалтером. В 1919 году, в шестнадцать лет, ушёл добровольцем в Красную Армию, это в Гражданскую войну. Ещё раньше, в 1918–1920 годах, тоже была война, – уточнил для малышни Александр Петрович. – Он был комиссаром лыжного батальона! Вот настолько с виду мальчишки были в то время серьёзными!

3 апреля 1949 год. Слева направо: Таисия, Евдокия Кузьминична и Александр Веселовские.

Мама моя, ваша бабушка-прабабушка, Маресева Евдокия Кузьминична, родом из города Ардатова, работала учителем. В нашем роду были артист, пономарь, крестьянские бедняки, учителя, воспитатели детских садов…

В тот знаменательный для нас день мать приготовила нехитрый свадебный стол: сварила картошку в мундире и поздравила нас с Тасей. Тогда не то, что сегодня: таких богатых столов, которые ломились бы от яств, деликатесов, не могло быть… В наши дни роскошные свадьбы играют, а молодые поживут год-полгода и разбегаются. Да-а-а, мы с Тасей прожили долгую и счастливую жизнь. Почти шестьдесят лет! Дни нашей молодости пришлись на войну, но души не зачерствели, мы не озлобились. Да и в жизни послевоенной мы нашли достойное место.

– Я, кажется, отвлёкся. – Александр Петрович поправил очки, отодвинул чашку с горячим, душистым чаем, чтоб остыл немного.

– Начало войны? Да, помню. Сразу, после окончания школы я поступил в Ленинградское Краснознаменное артиллерийско-техническое училище. А восьмого июля 1941 года уже был контужен под городом Лугой.

После ускоренного окончания училища в январе 1942 года меня в звании воентехника II ранга направили военпредом на Тульский оружейный завод № 314, эвакуированный в город Медногорск, что под Оренбургом. Но я там служить отказался – в тылу, с женщинами, которые тут же зашушукались: «Женишка к нам прислали!».

Поехал я в Оренбург, в штаб военного округа.

– Прошу отправить меня на фронт!

– У нас сейчас не формируются артиллерийские части, только пехота.

– Согласен в пехоту!

Так я оказался в 196-ой стрелковой дивизии, которая формировалась в местечке Соль-Илецк на границе с Казахстаном.

В дивизии было много казахов, не все они говорили и понимали по-русски, что вовсе не было преградой для дружбы. Да и не велось пустых разговоров. Не до них было. Через некоторое время кое-кто из казахов уже смешно лопотал по-русски, кто-то что-то начинал понимать. Солдаты только и говорили о том, чтобы скорее разгромить врага и вернуться к мирной жизни!

Пришлось специально изготовлять в артмастерской кипятильники, так как казахи очень любили чай.

После формирования дивизия была переброшена под Сталинград, где вошла сначала в 7-ю резервную армию, преобразованную затем в 62-ю. Позднее она стала 8-й Гвардейской.

Десятого июля того же 1942 года наша дивизия была переброшена за Дон, где заняла оборону. С запада, со стороны Донбасса, надвигалась одна из сильнейших в гитлеровском вермахте 6-я армия Паулюса, прошедшая победно по Европе, имевшая богатый боевой опыт. В ней было более четверти миллиона солдат. После того, как она встретила упорное сопротивление с нашей стороны, к ней присоединилась 4-я танковая армия. Вместе с 6-й армией Паулюса к Дону шли румынская, итальянская, венгерская армии. Немецкие солдаты передвигались на машинах, мотоциклах, а у итальянцев были даже ослы! У венгров – конница.

Наша армия и дивизия боевого опыта не имели, приобретали его уже на поле боя.

В начале боёв немцы превосходили нас численностью в полтора раза – это, примерно, сто шестьдесят тысяч человек, в танках – в два, а в самолётах – в четыре раза.

Бои уже развернулись в Донской степи. Совершенно голая, слегка всхолмленная, выжженная зноем равнина, перерезанная реками Чир и Лиска. Вдоль речек и по балкам расположены хутора, в которых росли сады.

В балках росли кустарники, но от их некогда бывшей изумрудной, кучерявой шапки остались блёклые или уже высохшие, свёрнутые листики, почти серые, которые в руках рассыпались в порошок. Они опадали слёзками на землю. За такими кустами не очень-то замаскируешься.

Днём нас мучили зной и жажда: воды было мало. Подвоз боеприпасов, пищи и воды был крайне затруднён, так как всё время в воздухе господствовала немецкая авиация, а укрыться было трудно, почти невозможно.

С рассвета по двадцать пять – пятьдесят самолётов выстраивались в «карусель». С воем пикировали и бомбили, обстреливая всех и вся из пушек и пулемётов. В воздухе постоянно барражировали «рамы» – двухфюзеляжные самолёты-разведчики.

Наша армия оборонялась активно, предпринимала крупные контратаки, перераставшие в упорные встречные бои. Доходило дело и до рукопашных схваток. Силы были неравные, но всё же нам удалось сорвать план немцев – двадцать пятого июля с ходу захватить Сталинград. Не получилось у Гитлера блиц-крига!

Ценой своих жизней нам удалось на целый месяц задержать продвижение немцев