Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл) - Элизабет Лоуэлл

Не каждому такое было под силу. Владения Кати, занимающие площадь в пять акров, считались одним из самых крупных поместий на берегу океана, на острове, который до сих пор оставался частной собственностью.

Двадцать пляжных домиков, рассеянных на четверть мили по частному пляжу, были изящны и роскошны. Три огромных плавательных бассейна в прозрачном бирюзовом безмолвии ждали гостей, предпочитающих купаться в пресной воде.

Площадь каменного дома, украшенного лепниной, достигала восьми тысяч квадратных футов. Первоначально выстроенный торговцем из Германии, дом был заново отделан нефтепромышленником из Венесуэлы. Не так давно один колумбийский наркоделец приобрел эту урадьбу за десять миллионов долларов, но вскоре погиб от рук врага, лишь на миг потеряв осторожность.

Поместье одновременно выглядело и уединенным убежищем, и роскошным пансионом. В нем было что-то от французского салона семнадцатого века. Но вместо философов и поэтов обитателями поместья были воротилы преступного мира конца двадцатого столетия.

Роль владелицы, хозяйки и властительницы дум здесь исполняла Катя Павлова. Поместье «Гармония» было и ее визитной карточкой, и убежищем.

Елка во дворе, вспомнила Катя, мысленно перебирая предстоящие дела. Как будет выглядеть елка, когда приедут мужчины? Первое впечатление важнее всего.

Сейчас двор поместья покрывал знаменитый белый «сахарный» песок Арубы. Конечно, это был не снег, но здесь, на островах Карибского моря, отыскать что-нибудь более похожее на снег так и не удалось.

Легкий октябрьский пассат обдувал двор. Ветви сорокафутовой колорадской ели покачивались на ветру. Среди ветвей вспыхивали и гасли бесчисленные белые огоньки, далеко видные в тропическом воздухе, за четыре тысячи миль от того места, где выросло дерево.

Несмотря на то что пассаты дули на Арубе постоянно, ель до сих пор выглядела свежей и зеленой. Ее привезли сюда самолетом через сутки после того, как срубили. В нагретом и влажном воздухе разносился острый запах смолы и хвои.

Нахмурившись, Катя задумчиво смотрела на ель. Но ее мысли занимала не свежесть дерева, а елочные украшения. Она выписала дизайнера с Бродвея и поручила ему праздничную отделку дома. В то время решение казалось ей удачным.

Но теперь Катя была в этом не уверена – впрочем, она не доверяла любому мужчине, над которым не имела сексуальной власти. А дизайнер вдобавок к экстравагантному вкусу оказался гомосексуалистом.

С экстравагантностью Катя вполне могла смириться. Но дизайнер-гомосексуалист… это было выше ее понимания.

Она придирчиво оглядела ель. Гирлянды лампочек образовывали причудливый орнамент. В целом дизайнер добился удачного равновесия сочетанием американских фигурок Санта-Клауса, стеклянных французских шаров ручной работы и итальянских елочных украшений.

Этого достаточно, наконец решила Катя. Подобного сочетания хватит, чтобы развлечь сентиментальных и вместе с тем грубоватых мужчин.

Повернувшись, Катя обвела взглядом свои владения, которым дала название «Гармония».

Гирлянды мишуры, развевающейся и сверкающей на ветру, обвивали пальмы и лианы. Пляшущие, искрящиеся разноцветные огоньки плескались в факелообразных кронах деревьев диви-диви. Сейчас эффект наружного освещения почти не бросался в глаза, но ему предстояло стать ослепительным каскадом красок во тьме тропической ночи.

В пляжных домиках, рассеянных по поместью и вдоль берега, праздничное настроение создавали традиционные украшения двенадцати народов. Все пять акров земли виллы были превращены в волшебную страну из фантазий детей бедняков.

Иллюзия Рождества была полной, вплоть до русского изображения Христа-младенца в яслях перед домом самой Кати.

Катя Павлова обладала талантом создавать иллюзии. И знала об этом.

Но самое важное – умело пользовалась своим талантом.

В свои тридцать лет Катя была изумительно красивой блондинкой с зелеными глазами и идеальной фигурой – в самый раз для платья от Шанель с открытыми плечами, которое Катя выбрала для торжественного вечера.

Во времена существования Советского Союза Катя считалась молодым дарованием и училась в Московском институте кинематографии. Однако очень рано, еще в самом начале карьеры, она поняла: актеры и актрисы – пешки. Истинной властью обладает тот, кто стоит за камерой.

Катя решила стать режиссером и с успехом продолжала обучение. Но, к несчастью для ее амбиций, государственное финансирование института прекратилось вместе с распадом советской системы.

Подобно большинству советской номенклатуры, элиты, опирающейся на поддержку государства, Кате пришлось бороться за выживание, когда Советский Союз развалился сам собой.

Выжить было нелегко. За считанные дни Москва превратилась в приграничный торговый город. Все продавалось, все обесценилось, а тем более жизнь. С поражением коммунистической партии власть перешла к тем, кто был достаточно силен и безжалостен, чтобы захватить и удержать ее.

Катя с гордостью взирала на осязаемые результаты своего успеха, помня, сколько людей, окружающих ее, ничего не добились.

И погибли.

Для Кати превращение из кинорежиссера в содержательницу борделя было вполне естественным. Иллюзии оставались иллюзиями. В ее понимании единственным различием были размеры аудитории.

«Некогда я создавала иллюзии, чтобы развлечь миллионы жаждущих зрелищ в общественных кинотеатрах, – с тонкой улыбкой думала красавица. – А теперь я воплощаю в реальность тайные фантазии горстки богатых, облеченных властью грубых мужчин».

Поддержание новых иллюзий обходилось недешево. Неудача могла повлечь за собой не просто голод. Однако Катя предпочитала новую жизнь прежней. Профессиональные проститутки отличались гораздо более трезвым подходом к жизни, чем профессиональные актеры.

Сама Катя никогда не занималась примитивной торговлей своим телом. Ей было ни к чему заглядывать мужчине в глаза, уверяя его в собственной неотразимости, а тем временем сворачивать и засовывать к себе в кошелек полученные от него купюры.

Необходимость лгать не тревожила Катю – в отличие от угрозы потерять власть. Все жалкие остатки уважения, которое мужчина питает к женщине, улетучиваются в тот момент, когда женщина раздвигает перед ним ноги.

Особенно справедливо это было для клиентов «Гармонии».

За свою жизнь Катя твердо усвоила правило: мужчина всегда ценит недоступную женщину гораздо выше доступной. Катя оставалась соблазнительной и неприступной и повелевала клиентами «Гармонии» свысока, не позволяя им даже прикоснуться к ней. Как хозяйка салона во Франции семнадцатого века. Катя обладала тайной и огромной властью.