Звёздный путь. Дом судьбы (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова

от папы, я недрогнувшей рукой по памяти ввела длинный ряд цифр и затаила дыхание, слушая клёкот улдийской песчанки, заменяющий гудки. После третьего урчания, напоминающего звук забитой системы слива, прозвучал короткий щелчок блокатора определения местоположения абонента и густой бодрый бас:

  - Слушаю.

  - Генрих, это Алина Оледеску, - я, как того требовал этикет, замолчала, давая возможность собеседнику сориентироваться, с кем именно он общается.

  - О, Алинка, - обрадованно зарокотала трубка, и я облегчённо выдохнула: меня помнят, это очень хорошо, - как ты, малышка? Мы же с тобой не виделись, дай-ка вспомнить... ну да, с момента памяти родителей, а он был с месяц назад, верно?

  - Полтора, если быть точнее, - я вежливо улыбнулась, хоть собеседник и не мог меня видеть, Генрих никогда не пользовался визором.

  - Верно, полтора, - не стал спорить собеседник. - Так как у тебя дела, крошка? Надо обновить внушение тётке?

  - Нет, спасибо, не стоит, - поспешила вклиниться я, вспомнив в красках, как после 'дружеской' беседы с Генрихом Эдерия сутки не выходила из комнаты, а потом ещё неделю едва не шарахалась от меня. - Мне бы про человека одного узнать.

  - Челове-е-ека, - протянул Генрих со смесью интереса и презрения, землян он по непонятной для меня причине недолюбливал.

  - Эрдейца, - исправилась я, машинально скрещивая пальцы на удачу.

  В трубке раздался удивлённый свист и стук, видимо, Генрих открыл свой планшет:

  - Умеешь ты удивлять, Алинка. Зачем тебе эти замороженные, у вас, чай, и поживее мужики найдутся.

  - Угу, вроде князя Романто, - я гадливо передёрнулась, опять вспоминая его потные ладони на своей груди.

  Генрих промолчал, ничего не спрашивая, и эта вот пауза красноречивее всех слов подтвердила, что об инциденте с князем уже известно, и расплата за нападение не заставит себя ждать. Мне на миг даже жаль стало Романто, но потом я вспомнила тяжёлый гнилостный запах у него изо рта, и милосердие скромно отошло в тень. Он меня уж точно щадить бы не стал, старый греховодник!

  - Мне нужно узнать о Габриэле Сантьяго, - я состроила просительную мордочку, - очень-очень надо.

  В трубке раздался сдавленный кашель, сопровождающийся приглушённым буханьем, я даже заволновалась, но тут раздался сиплый бас:

  - Алинка, ракету тебе в реактор, ну у тебя и запросы!

  Мамочки, неужели мой суженый бандит всегалактического масштаба?! А может, убийца, кровавый потрошитель, о котором рассказывали в вечернем выпуске новостей?

  - Он что, бандит? - я мысленно уже подбирала себе тёплые скафандры с полной системой самообеспечения, которые непременно понадобятся на глухой заброшенной планете А48, куда ссылают самых отчаянных душегубов и их семьи.

  Генрих сочно хохотнул:

  - Не, он по другую сторону бластера. Это один из лучших аналитиков космопола. Сектор Вега, если тебе это о чём-то говорит.

  Мне это не говорило ни о чём, детективы никогда не были моей страстью, но чтобы не показывать собственную глупость, я понимающе протянула:

  - А-а-а.

  - Два-а-а, - не купился на мою уловку Генрих. - Сведения о парнях этого сектора строго засекречены, потому что за малейшую информацию о них на теневом рынке можно получить несколько тысяч. Башка конкретно этого кекса оценивается в пять с половиной миллионов.

  Ух ты, а я и не знала, что у меня такой, в прямом смысле слова, дорогой муж! Чувствуя себя коварной хищницей, я азартно потёрла лапки и тут же нахмурилась:

  - Подожди, а как же индивидуальная карта? Она есть, я это точно знаю!

  Генрих выразительно хмыкнул:

  - И много ты из этой официальной карты узнала?

  - Изображение, - я помолчала, сортируя сведения из анкеты и личной карты, - возраст, профессию.

  - Ты ещё местоположение Эрдеи назови, - фыркнул Генрих, - малышка, это и так все знают. А голограмма лица так старательно размыта и отформатирована, что Габриэля не отличишь от соплеменников при всём желании.

  Я приуныла, признавая ставший очевидным факт:

  - Да, черты лица типовые.

  - А я о чём. Кстати, прости за любопытство, а на кой он тебе сдался?

  Я глубоко вздохнула, мысленно досчитала до пяти, чтобы успокоиться, и ровным тоном, словно о погоде говорила, сообщила:

  - Это мой будущий муж. Он заполнил анкету на сайте знакомств, а Эдерия как раз искала для меня супруга.

  Прозвучавший после моих слов грохот, заставил меня испуганно втянуть голову в плечи и пожалеть о том, что Генрих, отвечая на вызовы, блокирует изображение. Если загремел опрокинутый стул или выпавшая из рук чашка - это ещё полбеды, но что, если новость оказалась сногсшибательной в прямом смысле слова?!

  - Генрих, - я плотно прижимала к себе коммуникатор, но он молчал, загадочно шурша и потрескивая, - Генрих, ты жив?!

  - Уж точно не твоими стараниями, детка, - прокряхтел к моему искреннему облегчению друг, - разве можно такие новости да без подготовки выпаливать? Я ведь не молоденький уже, у меня от твоих художеств и инфаркт случится!

  - Ты же сам всегда говорил, что у тебя запасное сердце есть, - от облегчения, что с Генрихом всё хорошо, мой голос звенел и подрагивал.

  Друг как-то нехорошо хмыкнул, чем-то зашуршал и забулькал, затем громко крякнул и сипло выдохнул:

  - Было. Оно встало в тот день, когда погибли твои родители. Ну да ладно, хватит воспоминаний. Ты чего хотела-то?

  Я коротко вздохнула, крепко зажмурилась и выпалила свою просьбу, чувствуя странную вину, причём не столько перед давним другом, которого просила разузнать всё о супер-пупер засекреченном агенте, сколько перед самим Габриэлем. Генрих помолчал, опять чем-то звеня и булькая, потом снова крякнул, звучно шмыгнул носом и выдохнул:

  - Да, малышка, умеешь ты задачи ставить, ничего не скажешь. Ладно, чудес не обещаю, да ты в них и не веришь, но что смогу - сделаю непременно. Бывай здорова, куколка. Тётка-то как, не обижает?

  Я вспомнила про то, что у друга осталось всего одно сердце, и беззаботно