Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона - Еремей Парнов

— Странное, однако, название для синагоги, — фыркнул Перес Леви, резидент в Аргентине.

— После указа Фердинанда и Изабеллы синагога стала церковью и присоединила к своему новому названию, так сказать, прежний статус молитвенного дома. Точно так же испанцы поступили и с расположенной поблизости синагогой Самуэля Леви, — Гринблад покосился на аргентинца. — Она стала капеллой Nuestra Senora del Transite.[23] То же случилось и с мавританской мечетью.

— Ни в мечетях, ни в синагогах не зарывают мертвых, — одутловатое лицо аргентинца исказилось гадливой гримасой.

— Мертвых? — с надменной улыбкой повторил Гринблад. — Я такого не говорил. Курьезный момент, господа! В местах массовых захоронений эффект не зарегистрирован. Мы провели замеры в церкви на озере Блед, в Словении. Там, знаете ли, стеклянный пол, а под ним — человеческие кости, масса костей… Значение фоновое. Нет, сеньор Леви, тут срабатывает иной фактор. Пирамиды, под которыми нет никаких захоронений, давали не меньший всплеск, чем гробницы в Луксоре.

— А индейские пирамиды? — спросила Памела Уиткомб.

— Пирамиды майя на Юкатане практически ни в чем не уступили пирамидам в Гизе. Счет один-один.

— Вы полагаете, влияние формы? — подозрительно прищурился Клаус де Кемп, представлявший регион Бенилюкса.

— Бесподобно! — взорвался, брызнув слюной, вице-президент корпорации лорд Уорвик. — Слыхали мы эти сказки! Убедитесь сами, джентльмены, — с исключительным проворством он свернул бумажный лист в пирамиду. — Какой-то шарлатан уверял, что с помощью столь нехитрого трюка можно соорудить холодильник, в котором не протухнет бифштекс. Внутри такой, с позволения сказать, фигуры будто бы самозатачивается бритва и вообще происходят всякие чудеса. Насколько я понимаю, эксперименты заслуживают самого пристального внимания, однако мистер Гринблад избрал не лучшую манеру доклада, и я удивляюсь коллегам, готовым клюнуть на сенсационную приманку.

— Форма не имеет значения, — не отреагировал на выпад Гринблад. — Мы обследовали памятники древних цивилизаций. Фундамент вавилонского зиккурата, скажем, давал тот же результат, что и пирамида Хеопса. Но где он, тот зиккурат?.. Груда сырцового кирпича? Но и одного камня оказалось достаточно для регистрации эффекта. Да и камень в сущности не нужен.

Место работает, господа, само место… Как? Почему? Спросите мистера Хаякаву. Я не физик и ничего не понимаю в причудах пространства-времени. Узлы ли оно образует, многомерные струны или, как нас еще уверяют, каналы, — меня не волнует. Факт есть факт. Древние знали и умели находить особые места. Дольмены и гробницы этрусков дают эффект, а на Пер Лaшез его нет, и на скромном Арлингтоне — тоже. Собор Святого Петра в Риме, Святого Вита в Праге, Святого Лазаря в Отёне — есть, а Святого Павла в Лондоне — увы! Почему? Не знаю. Это не наша задача.

— Вы бы хотели что-то добавить, мистер Хаякава? — спросил Джонсон.

— Без математического аппарата не имеет смысла. Рассуждать о многомерных пространствах на пальцах? Мистер Гринблад прав: факт есть факт. Кварк, предсказанный Гел Манном, сегодня обнаружен в эксперименте. Представления о феномене Большого взрыва полностью подтвердились. Новорожденная Вселенная обладала шестью измерениями, помимо наших четырех. Мы имеем дело с реликтовыми проявлениями ее эволюции.

— Четырех? — изготовился для нового прыжка лорд.

— Четвертая координата — время, помноженное на мнимую единицу.

— Какое место вы считаете наилучшим? — подал голос обычно молчаливый и непроницаемый Хиронару Миёши, первый вице-президент «Эпсилона».

— Наилучшим для чего? — мгновенно парировал Гринблад.

— Не будем забегать вперед, — Джонсон предостерегающе поднял карандаш. — Вы закончили, Джейк?

— Закончил, — с видом победителя кивнул Гринблад.

— Вопросы к мистеру Гринбладу?

— Вам приходилось работать на буддистских кладбищах? — скорее подсказал, нежели спросил Ануман Сиваракса.

Взяв на себя руководство Бангкокским филиалом, в сферу которого входила вся Юго-Восточная Азия, профессор Сиваракса был самым эрудированным супрем-офицером корпорации. Логические неувязки в докладе не помешали ему охватить картину в целом. Вопросы и неуместные реплики увели Гринблада в чуждую для большинства область чистой науки. Выправить положение могла деликатно замаскированная подсказка.

— Безусловно, профессор, — с полуслова понял Гринблад. В Аютии и пещерных храмах Куала-Лумпура Сиваракса не раз оказывал ему помощь. — Но кладбища, будь то буддийские или магометанские, отнюдь не являлись самоцелью. Эффект, за редким исключением, оставался в пределах фона. Но недаром говорится, что исключения подтверждают правила. Грубо говоря, прибор иногда срабатывал совершенно на пустом месте.

— Откуда вы знаете, что было там раньше, на «пустом» месте? — желчно отреагировал Уорвик. До вступления китайцев в Тибет он работал в британской миссии в Лхасе и считал себя знатоком буддизма.

— Очень верное замечание, сэр. Я не знаю и не хочу знать, что и где было. Хватит того, что есть, вернее, осталось от прошлого. Срабатывает само место. Древние памятники только помогают его найти. Буддийские ступы в Санчи, Анарадхапуре, Сарнатхе. Пирамиды в Гизе и Саккара. Мавзолеи.

— Ленина? — пряча улыбку, спросил Джонсон, вызвав общее оживление.

— Учтем на будущее, сэр. Мы только начинаем прицеливаться к России… Я говорю о мавзолее Гур Эмир в Самарканде, где похоронен Тимур. Эффект зарегистрирован. Мусульманские архитекторы тоже умели выбирать подходящую точку.

— Вам надо было бы побывать в Китае, — посоветовал Хиронару Миёши, — китайские геоманты не знали себе равных в искусстве точного выбора. Они наши учителя. Императорские могилы не только ориентированы по странам света, но и нацелены в космос, в самый центр галактики, мистер Гринблад.

— Благодарю за ценное указание, Миёши-сан. К сожалению, наши отношения с китайскими властями складываются не лучшим образом. Пока остается лишь мечтать об императорских линах, Великой стене и Храме неба. Я бы добавил сюда и Поталу, и золотые чортени Тибета, в которых спят мумии далай-лам, и пещерные могильники даосских святых.

— У вас потрясающий размах, мистер Гринблад, — не замедлил откликнуться старый лорд. — Прямо-таки необъятный, хоть и с явно кладбищенским уклоном. Это навевает похоронное настроение… У нас действительно есть повод для скорби? Вы ничего не сообщили о расходах, сэр. Намеренно?

— Прошу прощения, ваша светлость. У меня и в мыслях не было наводить траур, хотя сам предмет наших исследований в некотором роде связан с потусторонним миром. Или я ошибаюсь? Что же касается расходов, то они действительно способны вызвать некоторое огорчение. Мы на семнадцать миллионов сорок шесть тысяч пятьсот двадцать три доллара превысили смету. Мистер Джонсон был настолько любезен, что предоставил кредит.