Багровый прилив (СИ) - Сапожников Борис Владимирович

Берек стоял, опершись на ограждение шканцев, и глядел на сонный порт, который пробудится нескоро. Никакой жизни на узких и кривых улицах его, ведущих к питейным заведениям, не было. Да и по широкому Тележному проспекту ещё не катили запряжённые ломовыми лошадьми возы с самыми разными товарами, прибывающими в город и покидающими его. Привыкший к постоянной суете, царящей на борту корабля, Берек особенно ценил такие редкие моменты тишины и покоя. Именно поэтому он частенько стоял первую вахту сам, наслаждаясь покоем, который был таким редким гостем в его жизни.

Появление на улице кареты удивило Берека. Он никак не ожидал, что какой-то аристократ (а судя по гербу с баронской короной, в порт пожаловал человек титулованный) решит покинуть постель раньше полудня. Привыкший с детства к тяжёлому труду и подъёмам до зари Берек всегда считал дворян и особенно аристократов существами ленивыми, вроде свиней. Точно так же они проводят свои дни в праздности, с той лишь разницей, что под нож идут лишь некоторые из них, а не все поголовно, как это случается с теми же свиньями. Карета уверенно катила по портовой грязи, на запятках её стояли двое рослых грумов, ещё один сидел рядом с кучером. Все слуги были людьми тёртыми, в чьей компании не страшно отправиться в самые нереспектабельные кварталы. Чем сильнее карета приближалась к его кораблю, тем сильнее росло беспокойство Берека. По всей видимости, к нему таки пожаловал пассажир, которого они ждали в Эпинале. Когда же из кареты прямо в грязь выскочил отлично знакомый Береку человек в чёрном, у капитана не осталось ни малейших сомнений.

Квайр распахнул перед вторым пассажиром дверцу, придержал её, пока тот выходил. В этот момент фальшивый капитан больше всего напоминал вышколенного лакея — ещё одна из его многочисленных личин. Берек иногда думал, а помнит ли Квайр себя настоящего. Задай Берек ему этот вопрос, тот вряд ли смог бы ответить. Из кареты вышел, не побоявшись запачкать сапоги, невысокого роста человек, одетый по последней моде и с рапирой на боку. Все его манеры говорили о том, что он титулованный дворянин. Он шагал по портовой грязи, будто по паркету королевского дворца, не обращая внимания на то, что на сапоги его налипали комья. Спину дворянин держал очень прямо, и Берек решил, что это скорее последствие ранения, нежели просто аристократическая привычка. Квайр поспешил за дворянином, а грумы принялись снимать с кареты сундуки и сумки — багаж их хозяина.

— Подайте сходни! — выкрикнул Квайр. — Скорее же! Нам не пристало ждать!

Вахтенные матросы сначала покосились на стоявшего на шканцах капитана и лишь после его кивка взялись за сходни. Вскоре Квайр вместе с аристократом поднялись на борт и тут же отправились на шканцы — к Береку. Капитан вежливо приветствовал обоих, надеясь, что в голосе его не была слышна холодность. Он был отнюдь не рад такому гостю на борту — среди его матросов адрандскому барону никак не место. Однако тот был ключевым звеном замысла, изложенного Квайром Роджеру IV, и Берек ничего с этим поделать не мог.

— Капитан, позвольте представить вам Шарля де Бальзака, барона д’Антрагэ, — раскланялся непонятно перед кем Квайр. — Он будет представлять в нашей компании герцога Фиарийского.

Квайр обернулся к адрандцу и представил тому Берека, назвав его не иначе как «нашим любезным капитаном». Берек ожидал наглого высокомерия, присущего всем аристократам, а уж адрандским — в первую очередь, однако барон д’Антрагэ удивил его. Он стянул с правой ладони перчатку тонкой кожи и протянул руку Береку.

— Рад знакомству с вами, капитан.

Берек даже слегка опешил от такого обращения, но умом он обладал острым и быстрым, а потому легко сориентировался и пожал протянутую руку. Рукопожатие у барона оказалось крепким. Ладонь его, как почувствовал Берек, явно была привычна к рукояти шпаги. Похожие мозоли украшали и его собственную пятерню.

— Матросы проводят ваших слуг в лучшую каюту, — сказал Берек, — однако «Золотой пеликан» не пассажирский корабль, так что особой роскоши вам ожидать не стоит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне не впервой путешествовать морем, капитан, — заверил его Антрагэ, — так что я примерно знаю, что меня ждёт.

— Тем лучше.

Берек ненадолго покинул шканцы, чтобы раздать команды. С одной стороны, он был рад, что «Золотой пеликан» покидает эпинальскую гавань. С другой же — следующий пункт назначения его совсем не радовал.

Вилль был небольшим, но очень старым городом. Он почти не пострадал в гражданской войне, огнём и мечом прошедшейся по городам и весям Виисты, после Винтертурской дефенестрации, когда разъярённая толпа, ведомая графом Турном, выкинула из окон столичной ратуши нескольких чиновников. Война между безбожниками, верившими в Хаос изначальный и сторонниками Веры в Господа, продлилась около тридцати лет, почти полностью разорив Виисту. Однако победа осталась за хаосопоклонниками, правящими теперь погрязшей в нищете и убожестве страной.

Правда, Вилль отнюдь не выглядел убогим или нищим. Он был старым и весьма неприветливым.

— Здесь меня трижды приговаривали к смерти за распутство, — похвастался Квайр.

Он, Берек и Антрагэ стояли на шканцах «Золотого пеликана» и смотрели на приближающийся виистанский порт. Высокие крыши тянулись к небу, затянутому тучами. Было достаточно холодно, и казалось, вот-вот пойдёт дождь.

— И кто тогда отправится за ещё одним попутчиком? — спросил Берек, которому совсем не хотелось покидать борт «Золотого пеликана» и отправляться в этот неуютный город.

— Конечно же я, — рассмеялся Квайр. — Я ведь на службе его величества Роджера Четвёртого, и местные власти не посмеют тронуть меня и пальцем. Да и вы считаете, меня здесь знают в лицо? Я не настолько глуп, господа!

Его обычная одежда тёмных тонов как нельзя лучше подходила для Вилля, как и прочих городов Виисты. Здесь скромность была возведена в ранг первой добродетели, а за наряд вроде того, что носил Антрагэ, запросто можно угодить в тюрьму. Законы против роскоши в Виисте были приняты самые строгие.

— Вам, капитан, не стоит отпускать матросов с корабля, — заявил Квайр, прежде чем покинуть «Золотого пеликана». — Я надеюсь, что с вечерним приливом мы покинем Вилль.

Берек также надеялся на это — задерживаться на рейде мрачного города безбожников у него не было никакого желания. Правда, был соблазн поднять паруса и покинуть Вилль, как только Квайр сойдёт на берег. Ведь второй пассажир, который должен присоединиться к их компании, откровенно пугал Берека, несмотря даже на то, что ещё не поднялся на борт его корабля.

Предупреждение насчёт команды также лишним не было. Берек знал, что законы против бродяжничества в Виисте столь же строги, как и против роскоши. И частенько, прикрываясь ими, стражи порядка хватали матросов прямо на улицах и волокли на общественные работы, где всегда ценились лишние рабочие руки. Вызволять же их потом приходилось капитанам, причем за весьма приличные деньги. Матросы ведь просто так не давались, пытались отбиться от стражников, тем самым навлекая на себя дополнительное наказание в виде немалого штрафа.

Берек ничего подобного не желал, а потом отдал чёткий приказ всей команде оставаться на борту. Это вызвало глухое недовольство, однако капитан знал, что справится с ним. Тем более что он через офицеров пустил слух, что «Золотой пеликан» идёт в Водачче, и уж там-то команда сможет разгуляться по полной.

— Вам не нравится вся затея, капитан, — обратился к Береку Антрагэ, стоило только Квайру сойти на берег, — зачем же вы ввязались в неё?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я — капер на службе его величества, Роджера Четвёртого, и выбора у меня нет. Пускай я и не военный моряк, однако приказ короля для меня — закон. А нравится он мне или нет, особой роли не играет. Однако и вы, барон, также не в восторге от этого предприятия.

— Я служу герцогу Фиарийскому, и выбор у меня столь же невелик, как и у вас. Мне нечего делать в Эпинале, а вот в Водачче я могу пригодиться сюзерену, значит, я буду там.