Возвращение волхва: Против тысячи втроем (СИ) - Янковский Дмитрий Валентинович

Макс к такому повороту готов не был, и лицо его невольно вытянулось от удивления, а в животе заныло от острого чувства тревоги. Но самое хреновое — непонятно, что на это можно ответить. Макса словно заклинило.

— Ты лом проглотил? — Батон хихикнул. — Не ожидал, да? Но знаешь, друг любезный, маскировка у тебя хуже, чем у таракана на белой скатерти. Из тебя Лёха Куракин, как из скипидара лубрикант. Лёха — личность скандально известная, типичный представитель «золотой молодежи»,сыкун и дрищ. А ты в одну харю с десяток вооруженных бомжей разметал, половину перебил до смерти. Поверь, друг любезный, я в силу ряда причин шарю по этой теме, так что лучше сразу засохни, и горбатого мне не лепи. Внятно?

— Да.

— Ну, а раз ты не младший князь Куракин, значит ты зачем-то себя за него выдаешь, потому что морду и фигуру тебе состряпали такую, что днем на трезвую голову от Лёхи не отличить. Работа профессиональная, даже не представляю, как такое возможно сотворить. Думаю, какое-то сходство от природы, а дальше немного работы скальпелем и заживляющими мазями. Но меня не это волнует, я не лепила, чтобы в этом шарить. Меня волнует цель. За каким хреном и кому понадобилось такое перевоплощение, а главное — где настоящий Лёха Куракин. Это важно по ряду причин. От этого может впрямую зависеть судьба моей инвестиции. Поделишься?

— Ну, погоди, а мне какой смысл делиться? Ты инвестировал, рискнул, а я тут при чем? — Макс пожал плечами.

— Очень даже при чем, — с серьезным видом ответил Батон. — Я же говорю, подслушал разговор Клеща с Яриком. Они к такому же выводу пришли, что и я. Никакой ты не Лёха Куракин, а самозванец, непонятно кем и зачем засланный. Может, ты должен окончательно дискредитировать род Куракиных, нашалить от лица наследника, чтобы лишить его дворянского титула. Это как догадка, на ее истинность не претендую. Может еще что. Но в любом случае Клещ решил тебя сдать не семье, а князю Михаилу Троекурову. Он с кланом Куракиных давно и успешно конкурирует, ему интересно будет заполучить самозванца и вызнать, что за игру ты ведешь, и кто тебя за ниточки дергает. Но я считаю, что план Клеща — самоубийство. Троекуров не будет с ним никаких переговоров вести, и уж точно никаких денег ему не даст. У Троекурова хватит власти нагнать сюда «горшков» на «утюгах», раскатать тут все в блин, а тебя получить бесплатно. Клещ дурак самонадеянный, он подмял под себяздешний бомжовский клан всего полгода назад, и долго не продержится. Мне эта песня вообще мимо уха.

— Ну, значит, у тебя есть альтернативный план, — предположил Макс.

— Есть. Я же говорю, инвестиционный план. Рискованный, но перспективный. Суть его в том, чтобы не мешать тебе, а помочь. Я помог тебе выбраться, это мой ход доброй воли, демонстрация намерения. И если мы сговоримся на процент от твоего гонорара, я тебе помогу и дальше. Только не надо свистеть, что тебе не нужна помощь. Дерешься ты знатно, но ума маловато. Сунулся сюда сдуру, попался под аркебузу Клеща, дал себя запереть. Вот тебе и неоновая вывеска: «Помогите мне, не справляюсь». Если ты дальше таким макаром будешь свою миссию выполнять, то это будет шаг вперед, два назад. Я же тебе точно пригожусь.

Дальше Макс слушать не стал. Это было бессмысленно. Коалиция с Батоном не сулила ему ничего хорошего. В первую очередь потому, что никакой миссии у него не было, а Батон будет постоянно требовать объяснений, быстро выведет Макса на чистую воду и сунет ему заточку под ребро от обиды и злости за потерянную инвестицию. Батон не создавал впечатления, что его можно долго и безнаказанно водить за нос. При этом ни за какую помощь Макс расплатиться не мог — нечем. Была бы еще банковская карта на руках, можно было бы попытаться разыграть комбинацию, но карта осталась у Клеща, и вряд ли он ее по доброй воле вернет.

В общем, не долго думая, Макс от идеи сотрудничества с Батоном решил отказаться. Но заявлять об этом было бессмысленно — Батон уже вложился, отметелил охранников, вытащил Макса, подставился перед Клещом и простого «нет, прости, разойдемся краями», ему уже будет явно недостаточно. Отказ от сотрудничества может только к одному побудить Батона — поднять тревогу, задержать Макса и соврать, что он сам сбежал, а Батон, наоборот, его поймал. В общем, драки в любом случае было не избежать, а значит не было смысла ее оттягивать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пользуясь тем, что Батон сидит, Макс попытался с роста нанести ему удар ногой в челюсть, но не тут-то было. Батон хотя и не ожидал нападения, но среагировал молниеносно, увернулся, схватил обрезок трубы, и так засандалил им Максу по голени, что тот едва не взвыл. Пришлось отступить, это дало Батону возможность вскочить на ноги из казалось бы немыслимого положения. Улучшив момент, Макс все же выбил трубу из руки противника, нанес ему два удара, один прошел в челюсть, другой мимо, а против третьего Батон поставил блок, и так угадал Максу коленом в печень, что у того аж искры из глаз полетели от боли. Впрочем, Макс тоже был не лыком шит, и от нескольких пропущенных ударов сдаваться не собирался. Началось конкретное рубилово, причем оба противника молотили друг друга, обмениваясь скоростными сериями ударов, большинство из которых гасилось скользящими блоками. Максу хоть и некогда было думать, но он все равно обалдел от такого расклада. Батон дрался не просто хорошо, он дрался профессионально, даже более профессионально, чем Макс, хотя у того за плечами был внушительный опыт задержания «павианов» и уличных схваток с несколькими противниками. Но главное, Батон дрался не как спецназовец, скорее как гладиатор, очень уж эффектно, зрелищно, словно выступал на арене с огромными ставками под бурные аплодисменты зрителей. Он финтил, уворачивался, приседал, работал корпусом, и буквально секунд за пятнадцать измотал Макса своей подвижностью.

Не ожидая такого отпора, Макс несколько раз ошибся с постановкой блоков, получил два мощных удара в корпус, окончательно потерял дыхание, а затем Батон влепил ему такой мощный пинок в диафрагму, что Макс, широко раскинув руки, улетел спиной в заросли ивняка и как следует приложился к земле задницей. Батон прыгнул следом, как ягуар, и отправил противника в нокаут ударом основания кулака по темечку, словно молотом.

Тьма окутала Макса. Не менее плотная, чем смола в черной бочке. Максу показалось, что он падает спиной вниз в непроницаемую бездну, а ему навстречу несется огненный змей, целиком состоящий из оранжевых языков пламени. Змей поравнялся с Максом, притормозил и сказал:

— Нормально получил? Поделом. Нехрен было меня заталкивать в глубины подсознания!

Макс продолжил падение, а змеей взмыл ввысь и скрылся из вида. Макс полностью потерял ориентацию и завис непонятно где.

Батон отшагнул от поверженного противника, но тот, вопреки ожиданиям, не падал, а продолжал сидеть на заднице. Что-то в нем неуловимо изменилось, но Батон в адреналиновом кураже не придал этому значения.

— Все, хватит! — Родослав открыл глаза и поднял руки, когда личность Макса окончательно вырубилась, и появилась возможность перехватить управление телом. — Сдаюсь! Против силы не попрешь. Давай договариваться.

— Для начала объясни, какого хрена ты делал в бомжовнике, и почему у тебя морда Лёхи Куракина? — велел Батон.

Родослав судорожно соображал, чего бы такого соврать, чтобы не было шито белыми нитками. Понятно, что правду выдавать нельзя, Батон в нее не поверит. Магия, перенос сознания, чужие тела… Нет, лучше выдавать себя за двойника, похожего на Куракина, ведь Батону проще поверить в историю, которую он сам выдумал. К тому же настоящая личность и воля Алексея Куракина испуганно забилась в самые дальние уголки подсознания, открыв, наконец, Родославу полный доступ к памяти, а значит, к сведениям об этом мире. Теперь колоссальные объемы информации вскипали в мозгу, Родослав стремительно постигал номиналы денег, уровень цен, политическую и социальную обстановку в Российской Империи. Ему понадобилась всего пара секунд, чтобы его цепкий, привыкший к плетению заклинаний ум на основе новых данных породил достаточно логичную концепцию, причем, не сложную, чтобы ее даже бомж мог принять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})