Красавец и уродина - Елена Булганова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стол заранее был накрыт, малыши, шумно толкаясь, бросились зажигать десятки свечей. В их танцующем свете Вета разглядела, что вокруг ствола вьется винтовая лестница, а высоко в ветвях проглядывают ровные площадки, на которых, вероятно, были еще комнаты. Но она так устала, что не имела сил даже удивляться. Наверно, хозяева этой странной квартиры большие оригиналы, иногда о таких рассказывают по телевизору.
– Ополосните руки и садитесь за стол, – распорядилась Саломея. – Нам всем необходимо немного приободриться после случившегося.
Никто не заставил просить его дважды. Как ни была испугана и измучена Вета, но есть хотелось до обморока, а прохладная вода отогнала усталость.
Она даже не стала задаваться вопросом, что именно оказалось в ее тарелке. Зеленоватая масса выглядела странновато, но оказалась невероятно вкусной. Девочка умяла свою порцию за минуту и с тоской поглядела на блюдо в центре стола. Саломея расцвела на глазах, и тут же положила ей добавку.
Наконец насытившись, Вета решила, что пора переходить к делу.
– Кажется, вы сказали, что знаете моих родителей? – очень вежливо начала она. – Нельзя ли мне как-то связаться с ними? Понимаете, я давно уже должна была вернуться домой. Они, наверное, с ума сходят от беспокойства, а мобильник почему-то здесь не ловит.
Хозяин по имени Реррик посмотрел на нее с сочувствием во взоре и встревоженным голосом произнес:
– О, нет, милая, думаю, не стоит так поступать с ними. По крайней мере, до утра, пока мы не узнаем решения старейшин. Сейчас твои родители совершенно спокойны – они даже не знают о твоем появлении здесь. Ведь сегодня тебя еще не ждали…
– Погодите! – заволновалась Вета, вскочила на ноги. – Вы это о ком сейчас говорите? При чем тут какие-то старейшины, если на дворе ночь, а я еще не пришла из школы?! Ведь вы сами сказали, что знаете моих папу и маму. Вы что же, соврали мне?!
– О, Веточка! – воскликнула женщина. – Ты не совсем верно поняла меня. Я говорила, конечно, о твоих настоящих родителях. Они действительно пока ничего не знают, и мы не хотим тревожить их раньше времени…
– Мои настоящие родители сейчас наверняка поднимают на ноги всю полицию!
– Ты говоришь о своих земных приемных родителях, вот в чем дело! – с облегчением произнес Реррик. – Не волнуйся о них, по земному времени ты еще не должна вернуться домой. Время наступит завтра в полдень. До этого момента ты можешь быть совершенно спокойна, твои тамошние папа и мама ни о чем даже не подозревают.
Вета набрала в легкие побольше воздуха – и решилась. Раз уж Борька молчит и только улыбается, как придурок.
– Кто вы такие? – спросила она. – По какому праву нас всех похитили? И почему вы называете себя настоящими родителями Бориса? Ведь я знаю, что это неправда. И он знает, хотя и молчит! – она уничижительно глянула на разомлевшего от сытного ужина приятеля.
– Нет-нет, милая, это самая настоящая правда, – заволновалась Саломея. – Боря – наш сын, наш первенец. Мы ждали его возвращения шестнадцать лет, и каждый день ужасно волновались за него. Конечно, у нас было утешение. Наш Арлан, – она показала рукой на мальчика, который сидел за столом между хозяйкой и старшей из девочек.
Раньше Вета не обращала на него внимания, а теперь пригляделась повнимательней. Парень выглядел лет на шестнадцать-семнадцать, был высокий, худощавый, но, видно, очень сильный. Черты крупные, лицо волевое, вот только очень бледное. А светлые волосы такие густые, что на макушке стоят дыбом, смешной такой хохолок. Никак не участвуя в разговоре, он грустно глядел в свою почти нетронутую тарелку. И внешне совсем не походил на прочих присутствующих.
«А он ужасно симпатичный, – подумала Громова. – Конечно, не такой, как Артур…»
Додумать она не смогла – от воспоминаний об Артуре участилось дыхание, захотелось немедленно бежать-искать-спасать его.
– Завтра в полдень Арлан покинет нас, – тихо молвила Саломея. Видно было, что она изо всех сил старается не заплакать. – Конечно, мы всегда будем помнить о нем, станем следить за его судьбой, но больше никогда… никогда…
И она все-таки заплакала. Арлан, еще больше побледнев, дернулся и стиснул кулаки.
– И где ты будешь жить? – вдруг заинтересовался Боря.
– А разве непонятно? – вскинув подбородок, с горечью проговорил Арлан. – В твоем доме. Я заменю тебя в том мире. А ты останешься здесь.
Шварц вытаращил на соседа по столу глаза и, кажется, потерял дар речи. Вета только поежилась. Кажется, она начинала кое-что понимать.
– Твои родители ничего не заметят, – сказал Реррик и дружески потрепал Борю по плечу. – Наш Арлан – отличный парень, его настоящие папа и мама, конечно, будут очень гордиться им. А мы всегда будем благодарны твоим приемным родителям за то, что они вырастили тебя, сынок, таким умным и честным парнем. Конечно, Арлану придется труднее, чем тебе. Жизнь среди людей – не сахар. Но это его мир, и он, думаю, вполне готов…
Арлан снова уткнулся в тарелку и нервно сглотнул. Чувствовалось, что он из последних сил держит себя в руках.
– Но зачем вы это делаете?! – завопила Вета. – Зачем крадете их и заменяете – нами? Какой во всем этом смысл?
– Это очень древняя традиция, – печально произнес хозяин дома. – И наш святой долг. Дело в том, что люди могут спокойно проживать свою жизнь, даже не догадываясь о том, что существует другой мир. Наш мир, мир троллей.
Наконец это слово было произнесено. И теперь Вета отлично видела, что все сидящие за столом не слишком-то и походили на людей. Кроме, конечно, Арлана.
– А вот нам, увы, очень сложно не замечать деяния человеческие, – продолжал Реррик. – И не так уж просто из века в век уживаться с ними по соседству. Люди только и делают, что нещадно уничтожают все, чем мы дорожим и что защищаем. В далекой древности некоторые тролли, доведенные до отчаяния, на свой страх и риск начинали войны против людей. Но это приводило к еще более скверным последствиям. Тогда было решено, что дурной мир лучше доброй
