Я тебя заколдую (СИ) - Юлия Сергеевна Леонова

- Софи, сердце мое, - целуя ее закрытые веки, высокие скулы, припухшие губы, шептал Воронцов, - Мы всегда будем вместе.

Софья уснула в крепких объятьях под шум дождя и ветра бушевавшего снаружи. Князь не спал, лежа рядом с ней и прижимая к себе нежное стройное тело. Он прислушивался к ее тихому дыханию, вспоминая признание, сорвавшееся с ее губ в момент наивысшего наслаждения. В душе теснилась нежность. Так хорошо, как сейчас, ему не было никогда.

Глава 7

Дождь закончился, оставив после себя раскисшую землю и запах влаги. В рваных просветах облаков проглядывало вечернее солнце, окрашивая небосвод во все оттенки красного от пурпурного до нежно-розового. Лошади скользили копытами на лесной тропе, но влюбленные никуда и не спешили. Доехав до развилки дороги, они остановились. Воронцов поймав руку Софьи, поднес к губам тонкое запястье, запечатлев поцелуй на ее ладони.

- Я буду считать часы до нашей следующей встречи, - улыбнулся он.

Сердечко сладко заныло в груди от этих его слов и пристального, пронизывающего насквозь взгляда темных глаз.

- Я тоже, Ваша светлость, - тихо ответила Соня.

Развернув гнедого жеребца в сторону усадьбы она, не оглядываясь, поспешила к дому. Василий еще долго смотрел ей вслед, до тех пор, пока всадница и лошадь не скрылись за воротами усадьбы. Вздохнув, он тронул с места Демона, который все это время беспокойно гарцевал на месте. По дороге в имение он снова и снова перебирал в памяти драгоценные воспоминания о мгновениях, проведенных с синеглазой колдуньей в заброшенном домике на окраине уединенной лесной поляны.

Какого черта, он согласился с этим ее условием. До конца сезона долгих полгода. Как он проживет их, не имея возможности держать ее в объятьях каждую ночь.

Спустившиеся сумерки окутали полумраком окрестности. Софья завела в конюшню жеребца и передавала поводья конюху. Войдя в дом, она поняла, что у них гости. Прислуга сбилась с ног. Из малого салона доносился громогласный голосок младшей сестры графа Орлова, вдовствующей баронессы Аракчеевой Натальи Александровны. Тетушка командным тоном отдавала приказания, приводя челядь в состояние близкое к панике.

Сонечка быстрым шагом прошла в комнату, и, подбежав к баронессе, стиснула престарелую родственницу в объятьях.

- Тетушка, милая, как же я рада Вас видеть, - улыбнулась девушка.

- Софья Алексеевна, где Ваши манеры?! Бог мой, голубушка, что это на тебе надето?! Стоило мне оставить тебя своим вниманием, и ты опять вернулась к прежнему образу жизни, - проворчала Наталья Александровна, подставляя для поцелуя щеку, - Ну ничего, через три дня мы едем в столицу, там я уж возьмусь за тебя как следует.

- Через три дня? – сникла Софья.

- А как ты думала, душа моя?! У нас с тобой несметное количество дел. Один только новый гардероб к сезону чего стоит! – нахмурилась пожилая дама.

Слова Натальи Александровны означали, что с Воронцовым она сможет теперь увидеться только в столице. После ужина девушка прошла в кабинет графа и написала короткое письмо Василию.

«Ваша светлость, я с сожалением сообщаю Вам о своем скором отъезде. Более мы не сможем с Вами увидеться до начала сезона. Я буду с нетерпение ждать нашей следующей встречи. Всегда Ваша, Софи».

Подождав, когда высохнут чернила, она задула свечи в канделябре и, забрав с собой послание, удалилась в свою спальню.

Последующие три дня прошли в бесконечной суете, которая всегда сопровождала любое перемещение баронессы Аракчеевой. Софья так и не успела отправить свое коротенькое письмо князю Воронцову.

Василий каждое утро приезжал на место встречи, но Сонечка так и не появилась. Воронцов недоумевал, что случилось. Может быть, он напугал ее? Может близость с ним оказалась ей неприятна? На четвертый день, прождав ее у пруда все утро, князь решился приехать в имение графа Орлова. Он хотел получить ответы на свои вопросы, неизвестность сводила с ума.

В усадьбе его встретил только Владимир Александрович. Оказалось, что Софья вместе с его младшей сестрой отбыла в столицу, дабы заняться подготовкой к последующему сезону.

Василий был разочарован, но виду не подал. Вернувшись в имение, в дурном расположении духа, он заперся в кабинете, но вскоре к нему присоединился барон Строганов.

Никита Александрович был мрачнее тучи.

- Что у тебя-то стряслось? - вздохнул Василий, наполняя второй стакан лучшим бренди из своих запасов для Строганова.

- Мари, хочет уйти от меня, - ответил Никита и залпом опрокинул в себя обжигающий алкоголь.

- И что тому причиной? – поинтересовался Воронцов.

- Говорит, что я должен жениться, чтобы появился наследник, - мрачно сказал Строганов.

- Но она права. Рано или поздно Ваши отношения все равно бы закончились, - пожал плечами Василий, - Ты это знаешь не хуже меня.

- Мне никто кроме нее не нужен, - в отчаянии ответил Никита, откидываясь на спинку кресла и закрывая рукой глаза.

- Она может и дальше оставаться твоей любовницей, после того, как ты женишься, - ответил князь.

Воронцов на самом деле не видел здесь никакой проблемы.

- Она не хочет более оставаться со мной.

- Зря ты, приятель, вольную ей отписал.

Никита сверкнул зелеными глазами в сторону Воронцова.

- А ты бы смог насильно удерживать ту, которую любишь больше жизни? – спросил он.

Князь задумался. А смог бы он насильно удержать подле себя Софью? Настоять на немедленной женитьбе, поступить вопреки ее желанию. Василий отрицательно качнул головой.

- Нет, наверное, но мне сложно судить об этом. Моя разлука с Софи временна.

Мария тем временем, после разговора с Никитой, закусив губу, чтобы сдержать рыдания, собирала свои вещи. Она еще не знала, куда поедет, но это было не столь важно для нее в настоящий момент. Выкупив ее у прежнего хозяина, Строганов сразу отписал ей вольную, и она фактически была свободной. Но как найти в себе силы уйти от того, кто является смыслом твоей жизни. Неделю назад, она обнаружила, что зачала ребенка от Никиты, а это значит, что узнав об этом, он никогда не расстанется с ней и не женится на другой женщине, чтобы продолжить род. Баронесса несомненно обвинит во всем только ее. Поэтому Маша решила уйти сама, пока Строганов ничего не узнал о грядущем отцовстве.

Ей пришла мысль, что она могла бы попросить пристанища у Софьи, пока не сможет как-нибудь устроиться. За те два года, что они были вместе, Строганов буквально осыпал ее драгоценностями. Продав