Время как спираль из полудрагоценных камней - Сэмюель Дилэни

Парнишку мотануло вправо-влево, стукнуло о стены, но он сразу восстановил равновесие и дыхание.

— Слушай, а кто на вертолете? Полиция?

— Похоже, Мод решила скрутить меня собственноручно. — Я сорвал с виска клок седых волос и отправил его в саквояж, где уже лежали перчатки из пластиковой кожи (морщины, толстые синие вены, длинные ногти цвета сердолика — руки Хенриетты) и шифоновое сари.

Потом — рывок, и кабина остановилась. Разъехались створки дверей. К тому времени я успел лишь наполовину избавиться от маски достопочтенного Клема.

В лифт шагнул серый-пресерый Ястреб. Лицо его ровным счетом ничего не выражало. За его спиной я мельком увидел роскошный восточный павильон со светящейся цветной мандалой на потолке и танцующие пары. Арти показал подбородком на кнопку «Закрытие дверей», после чего устремил на меня загадочный взгляд.

Я вздохнул и поспешил избавиться от последних черт Клемента.

— Там полиция? — повторил Ястреб.

— Похоже на то, — произнес я, застегивая брюки. — Арти, вы вроде бы огорчены не меньше, чем Алекс. — Кабина вздрогнула и помчалась вниз. Я стащил с себя смокинг, вывернул рукава наизнанку, снял белую накрахмаленную манишку и черный галстук-бабочку, положил галстук и манишку в саквояж, взял смокинг за манжету и, встряхнув, превратил его в серую, вышитую «елочкой» накидку Ховарда Калвина Эвингстона.

Ястреб следил за моими манипуляциями, удивленно подняв куцые брови. Я снял плешивый парик Клемента и тряхнул шевелюрой. У Ховарда, как и у Хэнка, волосы рыжие, но не такие курчавые.

— Я вижу, вы уже выложили из карманов те вещички, — заметил я.

— Вы правы, я позаботился о них, — сухо подтвердил Ястреб. — Все в порядке.

— Арти, — произнес я нагловатым баритоном Ховарда, — вы можете упрекнуть меня в чрезмерном самомнении, но мне кажется, Регулярные службы нагрянули сюда исключительно по мою душу…

— Они не слишком огорчатся, если сцапают и меня, — прорычал Ястреб.

А другой Ястреб сказал из угла кабины:

— Арти, говорят, вы шагу не ступаете без охраны.

— Ну и что?

— У тебя только одна возможность выбраться отсюда, — прошептал Ястреб мне на ухо. Куртка расстегнулась на нем до середины, открыв изувеченную грудь. — Вместе с Арти.

— Блестящая мысль, — заключил я. — Арти, хотите за услугу тысчонку — другую?

— Ничего мне от вас не нужно. — Ястреб повернулся к Ястребу. — Зато нужно кое-что от тебя. Видишь ли, малыш, я не ждал встречи с Мод и не успел подготовиться. Если хочешь, чтобы я помог выбраться твоему дружку, выполни мою просьбу.

На лице мальчишки — недоумение. На физиономии Ястреба — самодовольство (возможно, мне это показалось), сразу сменившееся озабоченностью.

— Надо привлечь в вестибюль побольше народу, и побыстрее.

Я хотел было спросить «зачем?», но вспомнил, что не знаю, каковы возможности у его охраны. Я решил спросить «как?», но тут под ногами вздрогнул пол и открылись двери.

— Если не сумеешь, — прорычал Ястреб Ястребу, — никто из нас не выйдет отсюда! Никто!

Я до последней минуты не догадывался, на что решился мальчишка. Едва я двинулся за ним следом. Ястреб схватил меня за руку и прошипел:

— Стой на месте, идиот!

Я шагнул назад. Арти нажал на кнопку «Дверь открыта».

Ястреб подбежал к бассейну, нырнул, добрался вплавь до шпалеры и полез вверх. И там, наверху, под громадной пылающей чашей, что-то сделал, отчего чаша накренилась с громким металлическим щелчком и в воду потекла бесцветная жидкость, А потом в бассейн метнулся огонь.

А за ним — черная стрела с золотистым наконечником. Ястреб.

Я до крови закусил щеку. Завыла пожарная сирена. По синему ковру к бассейну бежали четверо в форме. С другой стороны донесся женский вопль. Я не дышал, всем сердцем надеясь, что ковер, стены и потолок сделаны из невоспламеняющихся материалов.

Ястреб вынырнул на краю бассейна, на единственном участке, не охваченном огнем, выбрался на ковер и покатился, прижимая ладони к лицу. Потом встал.

Из лифта рядом с нами вышла группа людей. Увидев Ястреба, они заохали, заголосили. От дверей к бассейну мчались пожарные. Сирена не умолкала.

Ястреб стоял спиной к огню. С грязных черных штанин капала и впитывалась в ковер вода. Пламя превращало капли воды на щеках и волосах Певца в сверкающую медь и кровь.

Он ударил кулаками по мокрым ляжкам, набрал полную грудь воздуха и запел.

Два человека попятились и скрылись в кабинах лифтов. С улицы в вестибюль вошло человек шесть. Кабины вскоре вернулись, каждая привезла дюжину пассажиров. В мгновение ока по всему зданию пронеслась весть, что внизу поет Певец.

Вестибюль быстро заполнялся народом. Ревело пламя, мельтешили вокруг бассейна пожарные, а Ястреб стоял на синем ковре, широко расставив ноги, и пел. В песне звучал ритм Таймс-сквер, кишащей ворами, морфинистами, хулиганами, пьяницами, старыми шлюхами, способными обольстить разве что оборванца, ритм драки, в которой нынче очень не поздоровилось одному старику.

Арти потянул меня за рукав.

— В чем…

— Пошли, — прошипел он.

За нами закрылась дверь лифта.

Мы торопливо побрели сквозь толпу зачарованных слушателей, то и дело останавливаясь, чтобы оглянуться и послушать. Признаюсь, я не смог должным образом оценить пение Ястреба — меня отвлекала тревожная мысль, не подведет ли Арти его охрана.

Стоя возле парочки в купальных халатах, щурившейся на огонь, я предположил, что замысел Арти очень прост: переместиться к двери, прячась в толпе. Для чего он и велел Ястребу собрать побольше народу.

Но у выхода стояли полицейские из Регулярной службы. Впрочем, вряд ли они имели отношение к тому, что происходило наверху — очевидно, их привлек с улицы огонь и остановило в дверях пение Ястреба. Когда Арти со словами «прошу прощения» похлопал одного из них по плечу, давая понять, что хочет пройти, тот обернулся, отвел взгляд и снова, на этот раз подозрительно, уставился на него. Но другой легавый взял не в меру бдительного приятеля за руку и цыкнул на него, после чего они снова застыли, глядя на Певца. Когда в груди моей утихло землетрясение, я подумал, что у Ястреба разветвленная агентурная сеть, и гадать, как она действует, не стоит — еще параноиком станешь.

Арти отворил последнюю стеклянную дверь.

Из помещения с воздушным кондиционированием мы вышли в ночь.

Сбежали по пандусу.

— Послушайте, Арти…

— Идите направо. — Он показал направо. — Я пойду налево.

— А… куда я приду? — Я вытянул руку в направлении, предназначенном мне.

— На станцию подподземки «Двенадцать Башен». Побыстрее уносите отсюда ноги, мой вам совет. Время еще есть, но чем раньше вы сядете в поезд, тем больше у вас шансов. Все. Прощайте. — Он сунул кулаки в карманы и торопливо зашагал по улице.