Соседские отношения - Вальгора

то, что он видел Гвэн в своей футболке, надетой на голое тело. Ему нравилось, какой беззащитной она казалась без макияжа и с мокрыми после душа волосами. Ему нравилось, как она тянется к верхним полкам, чтобы достать специи, как подпевает песне, текст которой он с трудом мог разобрать. Это зрелище дополняло утренний образ, рисуя утопические картины нормальной жизни, которой у него никогда не было. Вдыхая пряный аромат бурлящего блюда, Каин снова почувствовал умиротворение. Это чувство было ему непривычно, почти причиняло боль своей новизной. Сделав над собой усилие, Каин словно со стороны наблюдал за собственной реакцией. Позволил себе расслабиться и принять новое чувство, но полностью отбросить напряжение ему не удалось. Оно въелось в сознание ожиданием удара в спину, поселилось в мышцах вечным спазмом. Каин качнул головой, прогоняя эти мысли, и впервые за долгое время не ощущал себя чудовищем.

— Привет, — произнес Каин, выйдя из тени коридора.

На губах Гвэн появилась теплая улыбка, от вида которой у Каина перехватило дыхание.

— Привет, — отозвалась она.

Он нее пахло его мылом, а на шее темнели фиолетовые следы. Каин запустил пальцы в волосы девушки и, притянув к себе, поцеловал влажный висок. Он надеялся, что эта дикарка, которую вводило в ступор любое проявление заботы, рядом с ним чувствует себя в безопасности.

* * *

Гвэн наслаждалась выходным. Заправила стиральную машину, перебрала продукты в холодильнике. Большую часть продуктов пришлось выкинуть, потому что последние несколько дней она провела у Кая. Сделав пару бутербродов со сливочным сыром и чай, Гвэн отправилась на веранду. Ветер трепал постельное белье, развешенное на заднем дворе, и делал его похожим на крылья огромной пестрой птицы, трогал верхушки сосен и нес с собой запах свежескошенной травы с полей за пригородом. Гвэн обхватила кружку двумя руками и забралась в плетеное кресло. Глубоко втянув воздух, она впервые за долгое время позволила своим мыслям свободно течь, зная, что в этот раз они не приведут ее к шкафу с тщательно отполированными скелетами. Ее мысли, как псы к доброму хозяину, пришли к Каю. Гвэн закрыла глаза, вспоминая крепкие руки вокруг своего тела, черные глаза и улыбку, от вида которой у нее подкашивались колени.

Внутренний голос, отдаленно похожий на голос здравого смысла, задался вопросом, а что Гвэн вообще знает об этом Кае. Она не знала, откуда он, откуда у него два глубоких шрама от ножевых под лопаткой. Она даже фамилии его не знала. Глядя на трепет постельного белья, Гвэн пригубила чай и улыбнулась. Она знала, что Кай не пьет кофе. В его доме нет даже растворимого. Он пьет черный чай с одной ложкой сахара. Вздрагивает, когда к его шрамам прикасаются. У него всегда теплые руки, широкие плечи постоянно напряжены. Она знала каждую впадину на рельефе его груди и торса. Она знала, что он не очень-то разговорчив по утрам, слушает старый хэви-метал, отлично готовит отбивные и души не чает в своем Челленджере. Самое главное, что она знала о Кае, это то, что он приедет за ней в бурю.

* * *

Каин ехал домой, слушая шум мотора и W.A.S.P. Спидометр показывал куда меньше, чем обычно. Мотор низко гудел, словно просил вдавить педаль газа в пол, но Каин, в попытке вытянуть на свет какую-то мысль, не торопился.

«Каин… Мой милый Каин», — прозвучал голос матери. Нежный и ласковый, какой Каин от нее никогда не слышал. — «Хорошо тебе, Каин? Думаешь, ты достоин такой жизни?»

Парень скрипнул зубами и встряхнул головой, надеясь избавиться от голоса в своей голове.

«Думаешь, сможешь жить без оглядки?» — продолжила мать. — «На сколько тебя хватит, дорогой?» — она замолчала, но Каин знал, что эта пауза перед чем-то по-настоящему страшным. — «Когда ты снова услышишь зов чужой крови? Когда снова захочешь калечить и убивать?»

Каин замер, боясь, что воздух окажется пропитан запахом крови.

«Не боишься эту синеволосую девицу в узких джинсах?» — зло усмехнулась мать. — «А если она увидит, каким ты бываешь? Она сбежит от тебя! Ты не достоин нормальной жизни!»

Осторожно втянув воздух, парень скривился. Мать смеялась на задворках сознания, оставив после себя грязь и презрение. Стиснув зубы, Каин приложился головой о подголовник.

«Посмотрим, что я могу», — подумал он, сжав руль.

Группка школьников на обочине открыла рты, провожая темно-зеленый Челленджер восхищенными взглядами. Каин отвлеченно подумал, что жители Левана не скоро привыкнут к старому маскл-кару на своих дорогах. Он «слишком не вписывается в их нормы».

* * *

Каждый раз, глядя на заборы, которыми обнесены дворы Левана, Каин скептично размышлял, зачем они вообще нужны. Низкие, еле достающие до середины бедра, они несли скорее декоративных характер, чем оградительный. Оставив Челленджер в гараже, Каин направился к Гвэн. Перемахнул через забор и обошел дом. Гвэн развешивала покрывало на заднем дворе под какой-то готик-метал с элементами волынки. На ней была просторная футболка и короткие джинсовые шорты. Каин усмехнулся, ощутив острое желание обнять девушку.

«Хорошо тебе, Каин?» — вспомнил он вопрос матери и понял, что хорошо. Ему действительно впервые за долгое время было хорошо.

«Думаешь, ты достоин такой жизни?»

Каин не знал ответа на этот вопрос и, наверное, не хотел знать. Не ему судить, достоин ли он. Неожиданно шрам под лопаткой прострелило болью. Резкой, мгновенной, словно придуманной. Каин с трудом сдержал болезненный стон. Опасливо втянул воздух, словно боялся, что от этого боль может повториться.

— Кай, — услышал он голос Гвэн. Поднял голову. — Все в порядке?

Четко поставленный вопрос, в ответ на который Каин по привычке собирался соврать, но не смог. Все еще чувствуя отголосок боли, он молчал. Гвэн сделала шаг к нему, исследуя его обеспокоенным взглядом.

— Не совсем, — наконец ответил Каин.

— Кай, — сорвалось с губ девушки.

Каину нестерпимо захотелось ее поправить. Он не Кай. Он Каин. Имя, данное ему матерью. Имя первого убийцы, как тяжелое клеймо на всю жизнь, как изощренная месть ребенку, который даже не знал, в чем провинился, или его отцу, который наверняка даже не знал об этом.

Гвэн молчала, глядя ему в глаза встревоженно и нежно. Каин коснулся щеки девушки, огладив большим пальцем скулу.

«Если она