Вторая тайна золотого ключика - Александр Владимирович Кумма

Театр теперь общий. А третья часть от продажи билетов пойдет на помощь беднякам и безработным. И рядом с кинотеатром будет построена бесплатная столовая для бедняков. Ну как тут было не согласиться? И папа Карло подписал договор. Конечно, для Буратино все это было непонятно и удивительно, но папа Карло говорил, что даже очень плохой человек может стать хорошим, если захочет.

Прошло не так уж много времени. А удивительные перемены продолжались.

Теперь в кассе сидела Мальвина. Пьеро ей помогал, а от зрителей отбою не было.

Буратино стоял в дверях и проверял билеты, Артемон совмещал обязанности контролера и сторожа. А папа Карло сидел в администраторской у милого его сердцу нарисованного очага.

Что касается Шарабана Барабана, то ни он, ни его солдаты в кинотеатр больше не являлись. Вероятно, Карабас Барабас от него откупился. А может быть, и продолжал отчислять Шарабану часть своего дохода. Ведь сборы сейчас были немалые.

Несколько раз в неделю, а по воскресеньям обязательно, куклы вместо фильмов по-прежнему давали свои представления для малышей. И Карабас Барабас этому не препятствовал. В обращении с куклами и вообще с окружающими он очень изменился, стал мягче, добродушнее, но на вид, увы, оставался таким же страшным, огромным и шумным. В кинотеатр он являлся теперь словно в гости, и стены содрогались от его громового баса.

Вот и сегодня он пришел, перекинулся парой слов с папой Карло, погладил огромной шершавой пятерней по головке старательную кассиршу Мальвину, прорычал: «Умница! Молодец, детка!» – и отправился восвояси. Неподалеку от кинотеатра он снял под квартиру целый этаж дома и жил там со своей прежней свитой.

А зал кинотеатра был полон. Еще бы, владельцы кино – лучшие друзья бедняков. Люди с утра раскупали билеты на все сеансы. Как и раньше, они отдавали за билеты маленькие медные монеты. И только Баклажанчик, сын зеленщика Петруччо, принес за билет несколько спелых помидоров, потому что у него медной монеты не оказалось. Папа Карло сидел у очага и думал, а не будет ли Карабас Барабас ловчить и запускать свою лапу в кассу? Но Карабас Барабас предоставил папе Карло заниматься денежными делами. По договоренности они должны были дежурить в кинотеатре через день. Но поскольку папа Карло жил тут же, во флигеле, он дневал и ночевал в кинотеатре. Карабас на дежурство являлся не всегда. И папа Карло все равно сидел в администраторской.

У Карабаса не было ни желания, ни времени считать медяки. В основном он был занят тем, что целыми днями угощал Буратино и его приятелей мороженым – шоколадным, крем-брюле, сливочным и абрикосовым.

Однажды папа Карло сказал Карабасу:

– Я вижу, что вы очень полюбили Буратино. Не могли бы вы поговорить с директором школы синьором Доктринусом? Может быть, он всетаки примет мальчика?..

Карабас снисходительно ответил, что устроить Буратино в школу ему ничего не стоит.

И действительно, Карабас вручил директору школы кошелек, полный больших серебряных монет. И на другой день Буратино уже сидел за партой.

А Карабас продолжал угощать артистов мороженым. Временами он шептал сквозь зубы:

– Когда же это наконец кончится?

– Скоро, очень скоро! – утешала его лиса. – Надо дождаться удобного случая.

И случай вскоре представился.

ОБМЕН НЕ ПО ПРАВИЛАМ

Однажды Буратино вернулся из школы грустный-прегрустный. Карабас сидел в администраторской у очага и накладывал мороженое в вафельные стаканчики.

– В чем дело? – грозно спросил он у Буратино. – Тебя кто-нибудь обидел или ты получил двойку, а?

Буратино печально ответил, что никто его не обидел, а получать двойки он не имеет ни малейшего желания. Все дело в том, что мальчишки в школе меняются марками, а у него нет ни одной.

– Для такого друга, как ты, я бы не пожалел марок! – рявкнул Карабас. – Только где их взять?

– Вы совсем забыли! – ввернула лиса Алиса. – У нас в сундуке лежит замечательный альбом с марками! Подарите его вашему другу Буратино.

– Конечно! – согласился Карабас. – Альбом. В сундуке. Лежит. Так принеси его.

Лиса исчезла и скоро вернулась с альбомом.

– Ну, не грусти, Буратино! – сказал Карабас. – Я дарю тебе этот альбом…

– Нет, нет, стойте! Это не по правилам! Так не играют! – вдруг закричала лиса.

– Почему не по правилам? – удивился Буратино.

– Потому что настоящий собиратель марок не берет марки в подарок! – сообщила лиса. – Он берет только те марки, которые он выменял! Если мальчишки в школе узнают, что эти марки тебе подарили, они с тобой – меняться не будут!

Конечно, лиса говорила неправду, но Буратино этого не знал.

– Ладно, – сказал он. – Давайте меняться. Только что же я могу дать взамен за такой замечательный альбом с марками?

– Что-нибудь такое, чтобы мальчишки поверили, что марки тебе не подарили, а ты поменялся! – заметила лиса. – Ну хотя бы твой золотой ключик. Ведь он тебе совсем не нужен. Дверь в театре давно новая. Ее открывает теперь обычный ключ. К тому же театр наш, общий!

Буратино задумался. И правда. Зачем ему золотой ключик? И двери нет, которую он открывает. И театр общий… «А, поменяюсь!»

Буратино сунул руку в карман штанишек, где у него обычно хранился золотой ключик. Извлек оттуда кошелек, несколько разноцветных стекляшек, маленькое увеличительное стекло, оторванную пуговицу с курточки. Увы, ключика там не оказалось!

– Потерр-рял! – грустно прошептал он.

Карабас Барабас вдруг грохнулся с кресла на пол. Рот у него перекосился, глаза остекленели. Его, вероятно, хватил удар!

СНОВА В КАРТОНВИЛЕ

Но срочно вызванный доктор нашел, что у Карабаса Барабаса обыкновенный обморок на почве сильного потрясения. Дуремар, бывший теперь у Карабаса за домашнего лекаря, поставил ему пиявки, которые носил всегда с собой в жестяной коробочке.

И если раньше Карабас Барабас гудел, булькал и содрогался, словно действующий вулкан, то теперь дышал глубоко и методично, подобно паровозу, разводящему пары.

Вовремя поставленные пиявки, по мнению доктора, избавили Карабаса Барабаса от серьезных потрясений, и теперь он был вне опасности.

Все, кто был в комнате, общими усилиями с колоссальным трудом приподняли грузного Карабаса Барабаса – а весом он был с добрую лошадь – и переложили на кушетку. При этом ноги, обутые в сапоги со шпорами, на кушетке не поместились и свисали на пол. Доктор выписал рецепт на получение успокоительной микстуры, велел не беспокоить