Дело о пиратском сундуке - Наталия Кузнецова

Венечка перехватил ее взгляд. Он был сообразительным мальчиком и все понял без слов.

Лешка снова взяла его за руку, и они, втянув головы в плечи и в любой момент ожидая нападения, вышли на лестницу. Подумав, Лешка закрыла за собой дверь, но на ключ она не запиралась. Шкаф на лестницу для сооружения баррикады им не взгромоздить. А вдруг грабитель, вооруженный их же топором, все же решится на них напасть?

Она включила всюду свет, взяла в руки Венечкин мобильник, на всякий случай потыкала пальцем в кнопки. Телефон безнадежно молчал.

— И почему я забыл аккумулятор? — снова виновато прошептал Венечка.

— Не пили опилки, — оборвала его Лешка. — Сделанного не воротишь.

— Тогда давай убежим отсюда! Может быть, электрички еще ходят.

Лешка помотала головой и прислушалась. В зловещей тишине наверху чуть слышно скрипнула половица.

— Ромка отсюда никогда б не сбежал. Сам посуди, мы уйдем, а этот хмырь здесь что-нибудь устроит. Вспомни, как ты по дороге сюда рассказывал, что у какой-то знакомой твоей мамы дачу сначала ограбили, а потом еще и сожгли. А если этот дом сгорит, то куда тогда приедет Маргарита Павловна?

Заговорив о брате, она вспомнила также и о том, как ведет себя в таких случаях Ромка. Обычно он закрывает глаза и усиленно думает над тем, что надо предпринять в первую очередь. Он так и говорит: «Не мешай мне, я буду думать». А потому Лешка села на диван и, сжав руками виски, стала припоминать средства, которые использовал Ромка в борьбе с преступниками. В его арсенале всегда был ослепляющий молотый табак, но где его сейчас взять? Если бы перила на лестнице были с двух сторон, то можно было бы протянуть между ними веревку, чтобы бандит, наткнувшись на нее, свалился с лестницы, но перила, к несчастью, были только с одной стороны. Что же такое еще придумать? Надо быстрее соображать, ведь кто знает, что взбредет ему в голову? Выскочит и зарубит их или застрелит. Сказано же было под фотографией, что преступник вооружен и очень опасен.

Лешка побежала на кухню, взяла в руки нож. Но куда ножу против топора, а тем более пистолета. И вообще, если там действительно страшный убийца-рецидивист, то он справится с ними и без всяких там пистолетов и топоров, одними голыми руками.

За окнами послышался рокот двигателя, и у дома затормозил какой-то автомобиль.

Лешка вскочила. Кто это может быть? А вдруг пленник? Вот было бы здорово! Но мотор заурчал снова, начала громко, а потом все слабее и слабее, и гул отъезжающей машины медленно угас вдали.

— Это не к нам, — вздохнул Венечка.

Лешка в полном отчаянии опустилась на длинную скамью у кухонного стола. Мальчик снова притулился рядом, взял со стола банан, снял с него кожуру и стал быстро жевать.

— Знаешь, я, когда волнуюсь, всегда хочу есть.

— А я, наоборот, не могу проглотить ни кусочка, меня как будто все внутри сжимается.

Шкурка от банана упала на пол. Лешка проследила а ней взглядом и машинально сказала:

— Не сори!

И тут же вспомнила, как недавно в школе на переменке поскользнулась на банановой кожуре и чуть не сверзилась с каменной лестницы. Не ухватись она тогда двумя руками за перила, наверняка сломала бы себе если не шею, то ногу-то уж точно.

И вдруг ее осенило. Лестница, банан, кожура…

— Ну погоди, будет тебе банан, — погрозила она пальцем в потолок и принялась быстро чистить тропические плоды, а кожуру рвать на части и складывать в эмалированный тазик. Почистив все бананы, с тазиком в руках она прокралась к лестнице и стала покрывать каждую ступеньку желтыми липкими шкурками.

Венечке не пришлось ничего объяснять. Он тут же последовал ее примеру. Когда банановая кожура закончилась, в ход пошли сами бананы. Когда не стало бананов, свободные места на лестнице заполнились кусочками помидоров и огурцов. А чтобы они лучше скользили, Венечка щедро поливал их майонезом и чесночным соусом. Самую нижнюю, ничем не заполненную ступеньку он намазал кабачковой икрой, а сверху посыпал оставшимся на блюдечке мелко накрошенным укропом. С восторгом оглядев дело своих рук, мальчик прошептал:

— Классный салат получился, да? А колбасу класть?

— Колбасу не надо, она не скользкая. И так хорошо, — шепотом похвалила его Лешка и выглянула в окно. Равнодушная луна поднялась еще выше, далекие от их суеты, холодно сверкали звезды. Часы показывали половину третьего ночи.

— Венечка, бери вещи и пойдем отсюда, — громко, чтобы слышал преступник, сказала девочка. — Может быть, еще успеем на последнюю электричку. А если опоздаем, посидим на станции, подождем первую.

— Я иду, — так же громко отозвался мальчик и прошептал: — А свет тушить?

— Не надо, а то мы ничего не увидим, — тихо ответила Лешка. — Пусть думает, что мы в спешке забыли его выключить.

Она спрятала в кладовку свою сумку, чтобы с ней не таскаться, и пошла к выходу. Отодвинув щеколду и пропустив вперед себя Венечку, Лешка тщательно заперла за собой тяжелую скрипучую дверь.

Венечка не стал оставлять свои пожитки на даче. Было бы неестественно, если бы они оба ушли из дома без вещей. Выйдя во двор, мальчик исподлобья взглянул на ярко светящиеся окна мансарды:

— Интересно, как он сюда пробрался? У него, должно быть, отмычки имеются. И почему он у нас так накрепко засел? Давно бы мог из окна выпрыгнуть.

— Наверное, ему некуда бежать. А теперь мы будем наблюдать и за окном, и за дверью, а он не будет об этом знать, — сказала Лешка и протянула Венечке ключи: — Спрячь в сумку и иди спокойно, не оглядывайся. Выйдем на улицу, а потом незаметно подкрадемся назад.

Еле сдерживая желание побежать, друзья неторопливым шагом направились к калитке.

— Нет, лучше сделаем так. Я останусь следить за домом, а ты пойдешь искать телефон и вызывать милицию, — на ходу передумала Лешка.

Но Венечка не согласился.

— Вызывать милицию пойдешь ты, а останусь здесь я, не хочу за тебя волноваться.

— А я — за тебя. Я все-таки старше и…

Лешка не договорила, потому что, как только они поравнялись с собачьей будкой, из ее лаза наперерез им выскочил какой-то человек и преградил дорогу. Девочка шарахнулась вправо, но и там стоял кто-то огромный и страшный и тянул ей навстречу длинные руки.

— А-а-а-а!! — не сдержавшись, хрипло завопила Лешка. Весь страх, накопленный за несколько часов, проведенных в доме, сейчас вырвался у нее наружу с этим криком.

— Чего орать-то? — вдруг услышала она знакомый с рождения голос и, приглядевшись, увидела, что человек, воспользовавшийся бывшей собачьей жилплощадью, не кто иной, как ее родной брат собственной персоной.

— Откуда ты здесь взялся? И зачем нас пугаешь? Мало нам без тебя страхов, — накинулась на него Лешка, хотя с Ромкиным появлением сразу же почувствовала невероятное облегчение. Теперь ей не придется ломать голову над тем, как обезвредить преступника, Ромка непременно что-нибудь придумает сам.

— И вовсе я не собирался вас пугать, — ответил он. — Вы сами меня еще как напугали. Почему не отвечали на мои звонки? Зачем отключили телефон?

— Мы его не отключали, он у нас разрядился!

— Но я же об этом не знал! Вот и решил, что надо приехать и самому во всем разобраться. И, знаете, тут еще та обстановочка. Пришлось принять кое-какие меры. А куда это вы, кстати, намылились? Электрички давно не ходят.

— Понимаешь, — поминутно оглядываясь на мансардные окна, зашептал Венечка, — в доме кто-то есть. Он и колбасу нашу съел, и топор украл. Вот мы и решили уйти оттуда и последить за ним снаружи, и заодно вызвать сюда милицию.

— Ты б там тоже не смог остаться, — увлекая брата в кусты, добавила Лешка и быстро сообщила ему о страшном бандите, скрывающемся в мансарде. — Он как призрак какой-то. Понимаешь, мы его сначала услышали, потом почувствовали, а затем он совсем обнаглел и в холодильник полез, когда мы заснули.

— Сначала он в сундуке чихал и крышку за скобу держал, чтобы мы его открыть не смогли. А когда мы за топором бегали, чтобы сундук открыть, он из него вылезал и за дверью прятался. Только мы боялись за нее заглядывать, — шепотом подтвердил Венечка, не сводя глаз с большого человека возле дачи. — А это кто? Он что, с тобой?

Ромка закивал.

— Ага, со мной. Идемте, познакомлю.

Лешка с Венечкой с опаской приблизились к незнакомцу. Человек, не сходя с места, слегка помахал им руками. Он был какой-то несуразный, похожий на бочонок, с большой круглой головой, на которую была надвинута кепка.

Ромка, встав на цыпочки, снял с человека головной убор и напялил на себя. Оказалось, что это его собственная парижская бейсболка.

И тут только Лешка с Венечкой поняли, что это и не человек вовсе, а чучело. Вместо головы у него был старый мяч. Когда-то Лешка сама принесла его сюда, чтобы поиграть с Диком, да только их игра продолжалась недолго. Пес его тут же прокусил, проделав огромную дыру, и мяч так и остался валяться у забора. От чучела едва уловимо попахивало чем-то очень знакомым. Лешка принюхалась. Ну, конечно, это снова был нафталин.