Опалённый. Том 1 (СИ) - "Xengokou"

Соперник тем временем, ревя мотором, уже вырвался вперёд. Увы, похоже на то, что дистанция между нашими машинами будут только расти. Но я не сдаюсь. Разгоняюсь всё больше и больше. Стрелка спидометра уже давно улетела за сто шестьдесят. А я боялся, что шкала спидометра до двухсот пятидесяти километров в час на приборной панели смеха ради. И похоже, что я всё-таки начал догонять этого богатенького мальчика! То ли он боялся ехать быстрее… То ли его заботливый папашка не стал снимать электронный ограничитель скорости. Прости, парниша. Мой батя круче твоего!

«Коррадо», взвывая от натуги, вырвался вперёд и спустя десять секунд оставил «Порше» далеко позади. Расстроенный дворянин бросил педаль газа. Могу его понять. Его машина бы обставила меня в два счёта, и я бы в жизни догнал его, если бы не этот ограничитель скорости. И всё это на глазах подруги, какой конфуз! Мне очень повезло с соперником.

Весьма довольный собой, я снизил скорость до разрешённой. Теперь даже местная радиостанция вполне мила ушам! Какой неплохой всё-таки день. Заодно и доехать до города вышло быстрее.

Вскоре впереди показались огни ночного Смоленска. Выехав на городское шоссе, я медленно стал взбираться на холмы. До прибытия «Росиа Синкансэн» ещё больше часа. Могу позволить себе полюбоваться улицами, наполненными сотнями ярко горящих неоновых вывесок. Интересно, почему в этом мире они настолько популярны? В моём родном мире такие виды стали бы отличной декорацией для съёмок фильмов в жанре киберпанка. Синие, красные и жёлтые огни ласкали глаза.

Кстати, если уж речь зашла о «Росиа Синкансэн». Примерно тридцать лет назад, за огромные деньги, царь приказал построить невероятную по протяжённости скоростную магистраль. От самого Хабаровска и до Варшавы. Созвали специалистов со всего мира. В основном, конечно, из Японии. Даже с их огромным опытом тот проект выполнить было невероятно трудно. Но справились, пускай и не сразу — лет за десять. Но зато теперь добираться из одного конца страны до другого на поезде можно чуть более чем за двое суток. Великолепное достижение. Суммы конечно вышли астрономические. Но спустя годы «Росиа Синкансэн» обязательно окупится. Трястись в поезде неделю, как раньше, дураков нет.

Где-то за полчаса, по практически пустому городу, я добрался до вокзала. Центральный железнодорожный был произведением искусства. Огромное зелёное здание, со шпилями, более подходящими готическому собору. Не иначе как влияние поляков.

Оставив машину на парковке, отправился в зал ожидания. Внутри этого вокзала я до этого ни разу не бывал. Оттого и шарахался как в музее, разглядывая с открытым ртом интерьер здания. Похож он был на картинную галерею. Ярко освещённые залы, выкрашенные в белый, нежно персиковый и бледно-золотой цвета, были полны сюжетов о железной дороге. Не иначе как этими картинами занимался идейный последователь Айвазовского, только помешанный на поездах. И сочетании железнодорожных путей с природой Смоленского края. Блеск!

Через некоторое время пустой желудок за жалобно заскулил, словно брошенный под дождём щенок. Хорошо, что на вокзале в любое время есть где перекусить. Притом есть ещё из чего выбирать. Запах блинчиков привлёк меня больше всего. Я не пошёл — полетел на него, как мышь из мультфильма. Только у него такая реакция была на запах сыра… Эх, решено!

Подойдя к тётеньке, что работала в блинной, я попросил:

— Здравствуйте! У вас есть блинчики с сыром? — женщина слегка удивилась. То ли сырная начинка была непопулярна, то ли она не ожидала увидеть огромного голодного блондина в полпятого утра. Ответила, впрочем, довольно лениво и гнусаво:

— Есть только с сыром и ветчиной. Будете?

— Спрашиваете! Конечно, даже звучит вкусно! Сколько стоит порция? — запахи у самой кассы дразнили так, что захлебнуться от прорезавшегося аппетита было проще простого. Чуть ли не пришлось утирать слюнки рукавом.

— Десять рублей. Подождите две минуты, — кивнула тётенька, когда я достал десятку. Ожидание вкусной еды подобно вечности. Нечто, с чем может потягаться только ожидание, когда туалет освободится. Прошу простить за такое сравнение, но понять его сможет каждый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ждать дольше обозначенного времени мне не пришлось. Женщина выдала на белой одноразовой тарелке три блинчика. Таких здоровых, что выйдет не перекус, а полноценный приём пищи.

— Спасибо вам большое! — только я взял тарелку и собирался отойти к столикам, как тётенька поинтересовалась:

— Молодой человек, вы не против покушать в компании?

Я пожал плечами. Вообще не люблю сидеть с кем-то в закусочных, но раз уж всё равно надо скоротать ближайший час…

— Почему бы и нет? — улыбнулся ей, и продавщица тут же просияла окончательно. Да, видать ей тут совсем скучно, раз уж она с посетителями готова разделить трапезу. Или просто на мою внешность клюнула? Нет, надо перестать думать как пубертатный подросток. Всё-таки мне не пятнадцать лет. Второй раз в жизни как.

Женщина села со мной, как только приготовила ещё одну порцию блинчиков. На этот раз со сгущёнкой. Да ещё и принесла пару стаканчиков чая.

— Приятного вам аппетита, — я сам тут же вгрызся в свою порцию, от которой шёл ароматный пар.

— И вам того же. Угощайтесь, — подвинула она ко мне один из стаканчиков.

— Благодарю.

Покушали молча, слушая объявление диспетчера. Первой наше безмолвие нарушила блинщица:

— Кого встречаете?

— Сестру. Должна скоро на «Синкансэне» приехать, — ответил я, потягивая чай. Какая-то дешёвая бурда. Это даже не чай, а какая-то пыль с кенийских дорог. Благо в кипятке вкус особо не чувствуется. Надо побыстрее допить.

— С Дальнего Востока, получается? Путь неблизкий! А вообще, здорово иметь родственников по всей стране. У меня вот тоже сестра есть, во Владивостоке живёт. Всё никак не свидимся с ней… — как прорвало. Этой женщине слушатель нужен, а не собеседник! Дождавшись, пока поток информации о родне ещё и на Кавказе, и в Польше, ещё бог знает где, я уточнил:

— Вот как. А моя сестра японка. Знатная какая-то, раз слуги есть, — пожал я плечами, и тётенька ненадолго замолчала. Похвастаться тем же она явно не могла. Недолог был момент затишья. Блинщица с некоторым подозрением спросила:

— А как зовут вашу сестру?

Полез доставать из кармана свернутый вчетверо листок. Отец всё же перед уходом решил не полагаться на мою память, всё записал. Имена, номер вагона, точное время прибытия. Разобрав корявый почерк, почитал:

— Фудзисава… нет, Фудзивара Хана. Вот.

Тётенька недоверчиво отодвинулась. С чего бы это? Странная какая-то реакция.

— Что-то не так? — уточнил я на всякий случай. Блинщица помотала головой, похлопала глазами, а затем медовым голосом ответила, поправляя русые кудри:

— Всё так. Интересно, должно быть, иметь таких родственников, — подёргала она себя за маленькую золотую серёжку.

Уточнить, каких именно родственников, я не стал. Решил подумать сам. Интересно скорее то, что об этой родне не знали ни я, ни мои младшие брат и сёстры. А тут вдруг объявились. Надо будет спросить отца и мать, почему так вышло.

Раздался в очередной раз звон перед объявлением диспетчера. Женский голос с нотками как у робота оповестил:

— Скорый поезд «Росиа Синкансэн» прибывает на первый путь, к первой платформе через пять минут. Стоянка поезда продлится три минуты.

Я встал из-за стола, кивнул своей собеседнице:

— Спасибо вам за компанию, но мне пора идти.

— Пока-пока, — помахала она мне вслед своей пухлой ручкой.

После некоторой духоты в помещении уличная прохлада была приятной, словно запах цветущей сирени. Несмотря даже на то, что в воздухе висели типичные для железнодорожных вокзалов запахи. Не то отработанное горючее, не то ещё что-то. Почему-то, несмотря на всю очевидную вредность и техногенность, я его обожал. Ещё в прошлой жизни. В этом запахе чувствовались скорые открытия, убаюкивающее покачивание вагона на ближайшие часы и многое другое. Какие-то глубинные, скрытые эмоции из детства, не иначе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})