Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

А тот продолжает его сверлить взглядом:

- Ну, хорошо, неделька, так неделька, а зачем вы приехали, неужели собрались искать тут воду?

- Не тут, не тут, - быстро говорит Горохов, - севернее и чуть восточнее, вдоль реки должны быть линзы. Здесь, на правом берегу реки, сплошные низины, вероятность водяных линз достаточно высока.

- А в Березняка уже нет воды? – Продолжает допрос, а это именно он, начальник безопасности.

- Там все берега давно поделены, всё застолбили крупные компании, а тут никто и не ищет.

- И вы не боитесь? – Спрашивает Тарасов. - Дарги, казаки, старатели у которых не вышло дело.

- Если я найду воду, будет и финансирование, а будет финансирование, то и с казаками договоримся и от остальных отобьёмся. – Разумно объясняет инженер. И добавляет. – Думаю, что и вам хороший источник воды не помешает. Ведь Полазна пьёт опреснёнку из реки, причём воду первого перегона. А тут

настоящая вода, это большая ценность.

По виду этого Тарасова и не поймёшь, что у него в голове, как он вообще отреагирует на эту информацию. Скорее всего понесёт её своему руководству и потом они вынесут вердикт. И каков он будет, остаётся только догадываться.

- Ладно, - Тарасов делает знак, и его помощник возвращает инженеру документы. – Вы, Сергей Владимирович, приплыли сюда на лодке, кажется.

- Да, меня сюда привёз капитан Жупан. - Отвечает Горохов.

- Плыли из Березняков?

- Из Соликамска.

- Приплыли и произвели расчёт?

- Нет, он должен был ждать меня пять дней, за это время я собирался произвести разведку, снять метки на местности и либо рассчитаться с ним и отпустить, либо отплыть обратно. Я должен был ему ещё пять рублей.

- А вы знаете, что он не стал вас ждать?

- Знаю, на рассвете я отправил к нему местную девочку с чаем, с

завтраком, она вернулась и сказала, что не нашла его лодку.

- И что, он отплыл, не дождавшись денег от вас? - Спрашивал Тарасов.

- Ну, судя по всему, отплыл. Этот Жупан казался мне ответственным

человеком. Но когда мы расставались, он сказал, что будет искать груз или пассажиров на обратный путь, я подумал, что он нашёл себе что-то более выгодное, чем мои пять рублей за пять дней ожидания.

Тарасов всё глядел и глядел на него всё с тем же выражением недоверия на лице:

- Этот ваш Жупан, пошёл в заведение, что прямо там, возле пристаней и стал пить, а после сел играть в карты. И на рассвете сел в свою лодку вместе с теми, с кем играл и отплыл куда-то.

Он замолчал, как будто ожидая, что инженер ему что-то на это скажет, но Горохов, благоразумно, молча ждал, и тогда начальник безопасности продолжил:

- С вашим Жупаном играл в карты человек, который работает на господина Дулина, и сегодня этот человек не вышел на работу. И нигде в городе его нет. А господин Дулин очень расстраивается, когда вот так вдруг, исчезают его люди и ваш Жупан…

- Стоп, - первый раз за всё время Горохов осмелился прервать начальника безопасности, он даже поднял руку, показав Тарасову ладонь, - давайте всё сразу уточним: этот Жупан никакой не «мой», я его нанял на один рейс. И всё. Моих вещей на лодке не было, он должен был ждать меня пять дней у причала, я должен был ему пять рублей, больше меня с ним ни что не связывало. Я не знаю с кем он играл ночью, ночью я был тут, я не знаю куда он уплыл, утром я выехал в степь и пробыл в степи почти до вечера. Я к этой истории никакого отношения не имею.

Его речь была вполне себе убедительна и окончательна, тем более инженер был уверен, что Тарасов уже опросил хозяйку заведения на предмет того, что новый постоялец делал ночью. И та сказала, что постоялец, встал только на заре, а его мотоцикл был в гараже. Горохов был уверен: если его никто не видел, когда он сделал дело на берегу у скалы похожей на клык, ему нечего было бояться.

Он сказал всё это конечно убедительно, только вот этот Тарасов был не тем человеком, которого было легко убедить.

- Если это так, - сказал он многозначительно и повторил, - если это так, то вам не о чем беспокоиться.

Горохов понял, что начальник безопасности дело не оставит. После этой неприятной фразы гости покинули комнату инженера. А тот, заперев засов, сняв ремень с кобурой, пошёл и сел на кровать, стянул сапоги: «Жупан, идиот, выпил и сел играть в кабаке с местными, те конечно пьяного развели, выиграли все деньги, что Горохов ему заплатил, потом ещё и в долги этого недоумка загнали. А ближе к утру потребовали рассчитаться. Пригрозили отобрать лодку, а Жупан с дуру и сказал про схрон инженера, думал, что рассчитается, тем, что там спрятано. Вот и рассчитался. Так бывает с игрочишками, конец у них у всех почти всегда одинаковый».

Всё это осложняло ему задачу. Если кто-то прошлой ночью в том кабаке слышал, что Жупан рассказывал про схрон инженера своим партнёрам по карточному столу, значит риск значительно возрастал. Дело становилось очень опасным. Этот Тарасов, кажется, не дурак, перетряхнёт всех, опросит… И рано или поздно всплывёт информация, что эти трое поехали искать какой-то схрон.

«Да. Хоть собирайся и уезжай, с местными лучше не шутить».

Было жарко, и вправду аккумуляторы в гостинице после двух ночи сдыхали, кондиционер еле-еле дул. Инженер вылил на себя остатки воды из кувшина. Вздохнул, посидел немного, поразмышлял. Пару минут, не больше. Взвесил все за и против. Против была только его собственная безопасность. Риск, конечно, на лицо, но слишком много уже было вложено в это дело.

«Ладно, будем надеяться, что никто ничего не слышал, а меня у скалы никто не видел».

Надежда на авось? Нет, Горохов на «авось» никогда не полагался, поэтому до сих пор был жив, он просто производил подсчёт вероятностей. И сейчас он считал, что всё должно сложиться в его пользу. А Тарасов пусть ищет, конечно, своего человека, на то он и начальник безопасности у