Анастасия (сборник) - Александр Бушков

– Вы пренебрегаете богатством? – раздался сзади вкрадчивый мужской голос.

Собрав всю силу воли и мужество, Анастасия обернулась нарочито медленно. Пришелец остановился перед ней в исполненной достоинства позе.

Он был величав и высок, аккуратная темная бородка обрамляла пухлое лицо. На плечи накинута волочащаяся по земле мантия из белого меха с рассыпанными по нему черными хвостиками. На голове – золотой венок из листьев неизвестного Анастасии дерева или кустарника, усыпанный бриллиантами. На груди – массивная золотая цепь в самоцветах. Опирался он на золотую трость с огромным рубином.

– Что все это значит? – резко спросила Анастасия. – Где я?

– В скромном замке вашего покорного слуги, королева моя. – Он поклонился, прошел несколько шагов, шурша мантией по полу, уселся в кресло напротив.

Анастасия прикусила губу, чтобы не рассмеяться – несмотря на всю грозную неизвестность происходящего. Едва он задвигался, зашагал, враз потерял оказавшееся напускным величие. Он изо всех сил старался выглядеть осанистым властелином – но казался скорее пронырливым слугой, напялившим в отсутствие хозяина его великолепные одежды. «Нет, он был хозяином здесь, это видно, это чувствуется, но видно еще, что он… как бы это выразить? – подумала Анастасия. – Словно все это досталось ему не по праву, словно он выскочка, захватчик, вселившийся в брошенный хозяевами дом, неожиданный наследник из глуши, исполняет роль, для которой по ничтожности своей никак не подходит». Такое уж он производит впечатление, и все тут. Холеное ничтожество. Анастасия не видела причин не доверять своей интуиции, тем более сейчас, когда все ее чувства обострили до предела неизвестность и страх. Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Что все это значит? Как я сюда попала? Где мой оруженосец, собаки и кони?

– Я позволил себе пригласить вас в гости, королева моя…

– Я не королева и уж тем более не ваша! – гордо выпрямилась в кресле Анастасия.

– Прошу прощения. Итак, я позволил себе пригласить вас в гости. Быть может, несколько бесцеремонно, но в дальнейшем, надеюсь, вы простите мне эту поспешность, вызванную лишь восхищением вашей красотой… – Он вежливо развел руки, унизанные самоцветными перстнями. – О вашей спутнице, лошадях и собаках не беспокойтесь, все они здесь, в полной безопасности, можете убедиться. – Он плавно повел рукой в сторону хрустального стола в глубине зала.

Анастасия решительно поднялась и быстрыми шагами пошла туда. Остановилась у стола. Охнула, подняв ладонь к губам.

Среди массивных безвкусных безделушек, маслянисто лоснящегося золота и крупных самоцветов стоял стеклянный колпак величиной с человеческую голову, а под ним… Под ним на чем–то зеленом лежала крохотная, как куколка, Ольга, – навзничь, глаза закрыты. Анастасия приблизила лицо к холодному стеклу, всматривалась до рези в глазах. Грудь Ольги размеренно поднималась и опускалась, она спала. Тут же лежали малюсенькие лошади и собаки–крохотулечки.

Вот тут Анастасии стало жутко по–настоящему, до дрожи в коленках и противного вкуса во рту. Но необходимо было держаться, взять себя в кулак и биться до последнего. Иначе… Чутье подсказывало, что иначе – ничего хорошего. Не о свободе или жизни речь, тут, похоже, все сложнее…

Анастасия, мимоходом бросив взгляд на доспехи и убедившись, что меч в ножнах лежит сверху, вернулась к креслу и села.

– Итак, меня пригласили в гости, – сказала она со вкрадчивой насмешкой. – Я не набивалась, но так уж, выходит, получилось… Кто вы?

– Вам страшно, – сказал он, сверля ее взглядом.

– Быть может, – сказала Анастасия. – Все на свете чего–нибудь да боятся. И я, и вы. Кто вы?

– Волшебник, – сказал он. – Король. Маг. Выбирайте, что хотите. Все будет правдой. Я – здешний властелин. Создаю все, что захочу.

– Как интересно, – сказала Анастасия, подняла руку ладонью вниз, невинно продолжила. – Хочу ловчего сокола. Всю жизнь мечтала его иметь, но они так редки, есть только у Императора.

На его полное лицо набежала тень. .

– Увы… – сказал он. – Я не бог и не всесилен. Живого я творить не умею. Хотите алмаз?

– Значит, живого вы творить не умеете…

– Зато могу творить с живым что угодно.

– Это, конечно, достоинство, – сказала Анастасия, усмехнулась про себя – кое–что важное она о нем все же выведала, и очень быстро. – Так что вам нужно?

Человек в золотом венке чуть заметно усмехнулся.

– Мне нужны вы, – сказал он небрежно, даже чуточку лениво. – Многое было, но все наскучило. Увидев вас, я понял – мне не хватало как раз такой златовласой синеглазой королевы… Подождите! – Он поднял ладонь, увидев ее Порывистый жест. – Я прекрасно знаю глупые обычаи вашей так называемой Счастливой Империи – у вас там с чьей–то легкой руки завели матриархат…

– Что завели?

– Ах да, откуда вам знать… Да вот этот самый порядок, Когда женщины все решают и выбирают сами.

– Но ведь так было всегда, – сказала Анастасия. – Мужчины – слабый пол.

– Ну да, сейчас. Раньше все было иначе. До того, что вы называете Мраком… – Он вдруг громко, по–хозяйски, расхохотался и щелкнул пальцами.

Перед Анастасией, заслоняя от нее волшебника, повисло круглое зеркало в массивной золотой раме, и девушка увидела свое отражение – лицо исполнено невыразимого удивления, рот приоткрыт, широко распахнуты глаза. Словно маленькая девочка, которой показали немудреный фокус, потрясший ее до глубины души и принятый ею за чудо.

Анастасия сердито оттолкнула зеркало ладонью, и оно растаяло в воздухе.

– Простите мне этот смех, – сказал волшебник. – Но у вас был несколько смешной вид…

– Откуда вы знаете, что было до Мрака?

– Я до этого вашего Мрака жил, – сказал он совершенно спокойно, как ни в чем не бывало. – И потому, как вы понимаете, могу сравнивать.

– Но такого не может быть?!

– Почему? Только потому, что вы ничего об этом не знали? – Он наклонился вперед. – Я не властен над живым, но властен над временем! Смотрите!

Он взмахнул рукой. Перед Анастасией на высоте ее глаз словно распахнулось окно в иной мир. Перед ней проплывали улицы небывалых, волшебных городов – несчетные этажи высоченных домов из стекла, зеленые сады, сутолока ярко одетых людей – женщины в штанах и без штанов, в диковинных рубашках, с голыми загорелыми ногами, а у иных ноги покрыты какой–то черной паутиной; мужчины сплошь и рядом ничуть не похожи на мужчин – широкоплечие, сильные, а женщины, наоборот, хрупкие, тоненькие. Нигде не видно лошадей и повозок. Во все стороны ездят какие–то разноцветные, поблескивающие экипажи, без лошадей едут, сами по себе, и сквозь стекла видно, что внутри сидят люди. Чуть попозже Анастасия увидела храм вроде тех, на которые они с Ольгой набрели давеча, – но не ветхий, полусгнивший, а ярко раскрашенный, бело–синий! И он не стоял на земле – он ехал по гладкой серой полосе, не потрескавшейся, ровной, а потом оторвался от нее и взлетел в небо, подпорки втянулись внутрь, и храм исчез в синеве! Это не здание, это летучий корабль!