Осужден пожизненно - Маркус Кларк

– Зачем так говорить! – сурово возразил Микин. – Я не согласен с вами. – Все почему-то против этого несчастного человека. Капитан Фрер хотел убедить меня, что в его письме есть какой-то скрытый смысл, но я в это не верю. Мне кажется, что он искренне раскаивается в своих проступках. Если мое знание человеческой природы чего-то стоит, то это заблудший, но отнюдь не лицемерный человек.

– Будем надеяться, что так, – сказал Норт. – Лично я ему не доверился бы.

– Ну, его-то нечего опасаться, – весело подхватил Берджес. – Если он начнет бунтовать, мы дадим ему пару горяченьких!

– Я считаю, что строгость необходима;– заявил Микин, – хотя порка – это, конечно, жесткое наказание.

– Наказание не слишком жесткое для ожесточенных людей, – ответил Берджес и засмеялся, довольный тем, что ему в первый раз в жизни удалось сказать что-то вроде каламбура.

Но в этот миг всеобщее внимание было привлечено странным поведением мистера Норта. Он встал и, не извинившись, распахнул окно, словно ему не хватало воздуха.

– Эй, Норт, в чем дело? – окликнул его Берджес.

– Ничего, – сказал Норт, с усилием взяв себя в руки. – Это спазм. Со мной иногда бывает.

– Выпейте бренди, – посоветовал комендант.

– Нет, нет, это пройдет. Я сказал – нет. Ну, если вы так настаиваете… – И, взяв предложенный ему стакан, плеснул туда неразбавленного бренди и одним глотком осушил огненный напиток.

Преподобный Микин в ужасе уставился на своего собрата. Он не привык видеть священников, которые носят черные воротнички, курят глиняные трубки, жуют табак и стаканами глушат чистый спирт.

– Ха! – выдохнул Норт, как-то дико озираясь. – Вот теперь мне лучше.

– Пойдемте-ка на веранду, – пригласил его Берджес, – там все-таки прохладнее.

Они вышли на веранду, откуда виднелись огни тюрьмы и слышался плеск прибоя. Преподобный Норт, казалось, вполне оправился на свежем воздухе, и оживленный разговор продолжался.

Из темноты к ним приблизилась низкорослая фигура с короткой сигарой во рту. Это был доктор Макливен; несчастный случай с констеблем в бухте Норфолк, потребовавший срочной врачебной помощи, помешал ему присутствовать на обеде.

– Ну, как там Форрест? – окликнул его Берджес. – Знакомьтесь – мистер Микин, мистер Макливен.

– Умер, – сказал Макливен. – Рад видеть вас, мистер Микин.

– Черт побери – еще один из моих надежнейших людей! – прорычал Берджес – Макливен, выпейте стаканчик вина.

Но Макливен очень устал и торопился домой.

– Мне тоже надо подумать об отдыхе, – сказал Микин. – Путешествие – хотя и очень приятное – утомило меня.

– Тогда пойдемте, – пригласил его Норт. – Нам с вами по пути, доктор.

– Неужели даже не пригубите бренди перед уходом? – удивился Берджес. – Ну, в таком случае я пошлю за вами утром, мистер Микин. Спокойной ночи, Макливен. Задержитесь на минутку, мне надо вам кое-что сказать.

И не успели священники дойти до середины крутой тропинки, ведущей от дома коменданта к коттеджам доктора и капеллана, как к ним присоединился Макливен.

– Завтра еще одна порка, – буркнул он. – И, должно быть, опять на рассвете.

– Кого же на этот раз он будет пороть?

– Да этого своего молодого дворецкого.

– Что? Керкленда? – вскричал Норт. – Да неужели он велел высечь Керкленда?!

– Да. За неповиновение, – сказал Макливен. – Пятьдесят плетей.

– Ну, это нужно отменить! – горячился встревоженный Норт. – Он этого не выдержит. Я говорю вам, Макливен, он умрет!

– Быть может, вы позволите мне об этом судить, – возразил Макливен, с достоинством распрямил свое тщедушное тело. – Дорогой мой сэр, – начал Норт, понимая необходимость примириться с врачом, – вы уже давно его не видели. Сегодня утром он пытался утопиться.

Микин несколько встревожился, но доктор Макливен успокоил его.

– Такого рода глупости надо пресекать, – сказал он. – Другим это будет уроком. Я удивляюсь, что Берджес не дал ему сто плетей.

– Керкленда посадили в «длинный барак», – сказал Норт. – Вы знаете, что это за местечко. Клянусь небом, меня ужаснули его страдания и позор.

– Ладно, завтра мы поместим его в лазарет на недельку, – сказал Макливен, – это его подбодрит.

– Если Берджес устроит ему порку, я сообщу об этом губернатору! – с горячностью воскликнул Норт. В этом «длинном бараке» черт знает что творится. Безобразие!

– Если парню есть на что жаловаться, пусть жалуется. Без доказательств мы не можем ничего предпринять.

– Вы говорите – жаловаться! Это значит рисковать своей жизнью. Кроме того, он не тот человек, чтобы жаловаться. Поручаетесь ли вы за его жизнь в случае жалобы? Он скорее покончит с собой, чем расскажет, какие постыдные вещи там происходят.

– Все это чистые домыслы, – заявил Макливен. – Мы не можем по одному подозрению выпороть всю камеру. Лично я ничем помочь не могу. Он сам накликал на себя беду, пусть сам и расплачивается.

– Я пойду сейчас к Берджесу, – сказал Норт. – Проходите в калитку, мистер Микин, ваша комната справа. Я скоро вернусь.

– Пожалуйста, не спешите, – вежливо ответил Микин. – Не забудьте, что вы идете просить о милосердии. Перед этим все прочие дела отступают. Значит, мой саквояж уже в комнате?

– Да, да. Позовите слугу, если вам что-нибудь понадобится. Он спит в задних комнатах. – И с этими словами Норт стал торопливо подниматься по тропинке.

– Чувствительный джентльмен, – сказал Микин доктору, когда шаги Норта затихли вдалеке.

Макливен озабоченно покачал головой.

– С ним что-то неладно, но я не пойму, что именно. У него иногда бывают странные приступы. Может быть, это рак желудка? Трудно что-нибудь сказать.

– Рак желудка? Боже мой, какой ужас! – сказал Микин. – Ах, доктор, у каждого из нас свой крест, не правда ли? Как чудесно пахнет трава! По-моему, это прекрасное место, я предвкушаю большое удовольствие от пребывания здесь. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр. Надеюсь, что вы удобно устроитесь.

– Да, и будем надеяться, что бедный мистер Норт преуспеет в своей миссии милосердия, – сказал Микин, закрывая маленькую калитку. – Да поможет ему бог спасти несчастного Керкленда. Еще раз спокойной ночи!

Когда Норт, запыхавшись, вбежал в дом, капитан Берджес закрывал окно веранды.

– Капитан Берджес, я слышал от Макливена, что вы собираетесь высечь Керкленда.

– Ну и что, сэр? – осведомился Берджес.

– Я пришел просить вас не делать этого, сэр. Юноша и без того был тяжело наказан. Сегодня этот несчастный пытался покончить с собой.

– Вот за это мы его и выпорем. Я покажу своим арестантам, как покушаться на самоубийство!