i 77717a20ea2cf885 - Admin

  - Марта, проводи наших гостий в их комнату. На сегодня, дорогие, мы разместим вас вместе, надеюсь, вы не в претензии? Майкл предупредил, что Ангелика очень к вам привязана, Иоанна, и поэтому...

  - Да-да, - подхватывает Геля. - Конечно, нам будет веселее вместе, мы вам очень признательны!

  Они очаровательно улыбаются друг другу, а я, вздохнув, отправляюсь вслед за Мартой, невысокой, хорошенькой девушкой в тёмно-синем форменном платье - здесь, как я заметила, у всего персонала униформа, - и в белом передничке, настолько накрахмаленном, что кружева стоят дыбом. Геля, договорив с хозяйкой дома, несётся вприпрыжку за мной вслед. Мы доходим до самого конца коридора, и я уже начинаю опасаться, что нас сейчас загонят в какой-нибудь тупичок или чуланчик, но вот Марта распахивает перед нами двустворчатую дверь...

  И мы с Гелей дружно ахаем.

  Чуланчик, да? Тупичок?

  - Башня! - в восторге говорит Геля. - Всю жизнь мечтала пожить в дворцовой башне!

  - Башня! - Повторяю следом. - Настоящая!

  - Лучшая гостевая комната, миледи! - Голос у Марты мягкий, она слегка растягивает гласные, очевидно, это местный говор. - Посмотрите, какие большие окна! В той башне, что в другом крыле, всё ещё бойницы, а здесь недавно сделали ремонт. И вот вам какая красота! Хоть обглядись во все стороны!

  Здесь в полукружье стены три больших окна, высоченные, стрельчатые, как в часовне, с витражными вставками, от которых на полу колеблются цветные пятна. Для спальни как таковой выделена половина башни.

  - А здесь ванная комната и гардеробная, - Марта распахивает дверь в перегородке, ведущей на вторую половину башни. - Для юной леди мы подберём что-нибудь от леди Абигайль, а вы, миледи, можете выбрать что-нибудь из вот этого, - она показывает на ряд вешалок в гардеробной. - Здесь несколько раз останавливалась леди Лора, она не любит возить с собой вещи, оставляет, хоть и бывает редко. Вы себе что-нибудь посмотрите, а я быстренько подгоню, если понадобится, надо же вам переодеться к обеду.

  Она поясняет что-то ещё, а я опять впадаю в ступор. Переодеться?

  - Марточка, - деликатно прерывает Геля, - а как у вас обычно одеваются к обеду? И какие цвета?

  В жизни не догадалась бы спросить!

  - О, леди, обычно белое или что-то светлое, и не слишком при этом парадное, если день будний. У нас всё просто.

  - А какой день сегодня? - вкрадчиво уточняет Геля.

  Марта заговорщически оборачивается на дверь, шепчет:

  - Леди Аурелия собиралась в вашу честь и праздник организовать, и обед парадный устроить, и соседей созвать. - Я содрогаюсь. - Но сэр Майкл... - она восторженно закатывает глаза, - он такой внимательный, он сказал, что для вас обеих это пока слишком утомительно, что не надо вас на-пря-гать. - Ага, словцо точно из репертуара сэра. - Так что, миледи, не на-пря-гай-тесь. Может, вы пока посмотрите платья, а я приготовлю ванну?

  Геля уже перебирает вещички.

  - Не напрягайся, Ваничка, - говорит она и неожиданно прыскает. - Ой, надо же так придумать! Сейчас мы всё подберём. Я же вижу, ты как на иголках. Почему так?

  Ой, девочка взрослеет не по дням, а по часам...

  - Ну... я из другого мира, Геля, и из другого общества, - поясняю.

  - Ну и что? Я тоже.

  - У нас разница в социальном происхождении, - сухо говорю я. - Ты сама не видишь?

  - Вижу. Для тебя переодеться к обеду - будто в ловушку попасть. Ну и что? Я же тебе говорю - Михаэль видит нас иначе. А его родные - все такие же, как он. Хоть им и нравится играть в эти условности. Взрослым тоже нужно играться... - Сдёргивает с плечиков платье. - Вот это надень.

  Я с сомнением верчу в руках нечто струящееся, серо-голубого мраморного окраса. Цвет-то мой...

  - И больше ничего не надо, - решительно говорит Геля. - Марточка, пожалуйста, подойдите! Прихватите немного здесь, - Геля собирает несколько складок в районе моей талии, - и длину отпустите.

  Марта замеряет складки, длину и, дождавшись, пока я сниму платье, исчезает, предупредив:

  - Ванна готова, миледи!

  - Гелечка, что бы я без тебя делала! - говорю я с облегчением. Она улыбается.

  - Ты бы выкрутилась. Ты такая.

  В ванной комнате мне больше всего нравится окно, громадное, с видом на озеро. Окно открыто нараспах, жаркий воздух гуляет по комнате, колышет ароматный пар от пенящейся воды. Я вдыхаю полной грудью; до чего же здесь хорошо!

  И спокойно.

  Сама комната величиной, пожалуй, с мой зал, а в башне можно без особого труда разместить и всю мою квартиру. Ну, особо тосковать не будем, а просто воспользуемся случаем и расслабимся по полной: по крайней мере, будет что вспомнить! И если коллеги, побывавшие в Праге и Испании, вздумают снова хвастать отдыхом в старинных домах, обустроенных под отели, - право слово, я найду, что им рассказать!

  Вода в меру горячая, пена восхитительного аромата яблок с корицей, оттоптанные пятки успокаиваются, пропылённая дорожной пылью кожа напитывается влагой, и сердце моё тоже растворяется... Чуть не засыпаю, когда резкое карканье заставляет меня вздрогнуть.

  На подоконнике сидит чёрная птица и меня разглядывает. Недолго думая, машу ей ручкой.

  - Привет!

  Птица шарахается в сторону. Что, не ожидала? Думала, я сейчас со страху здесь же и утоплюсь?

  А та взмывает к потолку, кружится, и аккуратно приземляется на бортик ванной.

  - И чего тебе здесь надо? - спрашиваю. - Погладиться пришла? ...Пришёл? Поправляюсь, потому что узнаю вОрона.

  - Ккррарр, - он словно давится смешком. И начинает потешно расхаживать по бортику. В какой-то момент оскальзывается и чуть не сверзается в воду, в ужасе машет крыльями, балансируя, но я голым коленом выпихиваю его назад. Он облегчённо вздыхает, у него даже плечи поднимаются по-человечески.

  - Ну, ты, дурачок, - говорю ему ласково, - ты хоть бы спасибо сказал, ведь нахлебался бы.

  - Крра, - говорит он покаянно и пускается в обратный путь по бортику, уже по направлению ко мне. Решившись, осторожно протягиваю к нему руку; он слегка приседает, но даёт себя погладить. Мягкий и пушистый, а я думала, у него перья жёсткие, как у голубя... Ишь ты какой красавец. Я даже чешу шейку, как котёнку, и ему это нравится. И мне нравится, пока этот нахал не решает сократить дистанцию и прыгнуть мне на плечо. Он неожиданности я и сама подпрыгиваю. Он вцепляется коготками, чтобы удержаться.

  Я сердито сгребаю его в охапку.

  - Знаешь что? Больно, между прочим... Тут сегодня меня обвинили в излишней целомудренности, так имей ввиду, мне же надо теперь соответствовать! Как притоплю сейчас, будешь знать!

  Пересаживаю его на борт. Он снова тянется ко мне. Я перехватываю и подбрасываю его в воздух: лети отсюда! Он взлетает, кружится, и пикирует снова на плечо. Плюнув на условности, ловлю его последний раз, выскакиваю из ванны вся в клочьях пены, бегу к окну и вытряхиваю его вон. Пущай полетает, как говаривал царь Иоанн Васильевич, тёзка мой. Авось крылья есть, вынесут. И закрываю окно. Так этот наглец усаживается на подоконник снаружи и начинает долбить клювом в стекло.

  Не обращаю внимания и иду домываться. Хватит с меня на сегодня целомудренности. Ещё какая-то птица будет тут охальничать! Мало мне вас, Тёмных...

  Глава 15

  У меня, истинного дитя асфальта и "хрущёвок", так и не сложились отношения с просторными жилищами. Я спокойно воспринимаю необъятные площади торговых центров и маркетов, аэропортов и столичных вокзалов, но стоит заглянуть в гости к подругам, волею судеб сменившим квартирки типа моей на личный особнячок, во мне тотчас пробуждается комплекс черепашки, выпавшей из панциря. Каждый раз я испытываю нечто, противоположное приступу клаустрофобии: потолки кажутся затерянными где-то в облаках, стены словно отодвигаются, как в кошмарном сне, и самой себе я кажусь маленькой и беззащитной. Хочется нырнуть в каморку потеснее, в крайнем случае - отсидеться под столом. Первым "одомашненным" большим помещением, в котором я почувствовала себя комфортно, была Васютина кухня.

  Так и сейчас: наша с Гелей гостевая хоть и занимает половину башни, но, к великому моему удивлению, необъятной не кажется. Всё в ней соразмерно: пропорции, дизайн - если это слово уместно в данном мире, - мебель, вроде и старинная, но ухоженная, деревянные части которой отполированы до мягкого блеска, обивка свеженькая, будто только вчера обновлена. Знаете, что меня всегда угнетало в музейной обстановке? Прелестные какие-нибудь рококошные или в стиле барокко стулья и диваны, обтянутые выцветшей полинялой тканью, только что молью не побитой. Не верилось, что эти помещения, несмотря на богатую отделку и роскошь, были когда-то жилыми - пахло в них ветхостью и запустением. А здесь, в башне витает едва уловимый запах мебельного воска и мастики для паркета, от него сразу становится по-домашнему уютно; стены обтянуты штофом в мелкий цветочек, который иногда называют "деревенским", и такая же весёлая расцветка, радуя глаз, перебегает со стен на диван напротив центрального окна, повторяется на спинках и сиденьях стульев, банкеток и кресел и отражается в широком зеркале над туалетным столиком. Меня очаровывают две кровати с балдахинами на резных столбиках, каждая - словно шатёр: достаточно задёрнуть занавески - и ты в своём убежище, никому не доступная, прямо как "в домике" в детстве. Что ещё интересного? В простенках между окнами - небольшое бюро, этажерка с фарфоровыми статуэтками, на консольном столике стеклянный кувшин с розовыми лилиями. Обстановка простая и располагающая к отдыху и покою. Пушистый ковёр щекочет пятки, кресло за туалетным столиком так и напрашивается, чтобы в него сели, а диван, усыпанный подушками, просто требует, чтобы на нём развалились с книжкой, непринуждённо задрав ноги на боковину. Что я и делаю, запахнувшись плотнее в халат; жаль, книги нет под рукой, а то бы я тут надолго зависла, позабыв про обязанности гостьи...