Черная кровь - Лорел Гамильтон

В следующую минуту я утонула. Поцелуй, который был будто глоток воздуха, сладкий и чистый, начал душить меня. Руки, обещавшие безопасность, вдруг показались мне капканом, из которого мне нужно было вырваться.

Я перешла от мления в его объятиях к ожесточенной схватке за свободу.

Ричард старался заставить меня продолжить поцелуй, все еще удерживая меня в своих руках. Но были и другие руки, на моих плечах, которые помогали мне от него освободиться. Они не боролись с Ричардом, скорее помогали моему разуму и мне самой в борьбе с ним. Рука Ричарда прошла сквозь мои волосы и попыталась удержать мою голову, чтобы я не ушла от поцелуя, но чужая рука, что уже была там, помогла отделить мое тело от его, утянула меня назад.

Страх Джейсона нахлынул на меня вместе с его прикосновением. Страх от того, что сделал Ричард. Не только от его новых вампирских сил, но и от того, что я успела ощутить в этом поцелуе. Страх перед тем, чтобы утонуть в навязчивой идее вечной любви.

Джейсон ощутил то, что чувствовала я, то, что Ричард заставил меня почувствовать, и я ощущала протест Джейсона против этого, протест против того, чего хотел Ричард. Протест против того, чтобы принадлежать только одному человеку. Страх перед тем, чтобы быть чьей-то собственностью. Джейсон говорил, что всем сердцем этого хочет, но он лгал себе. В один момент, когда я начала задыхаться, когда оба мы были под властью силы Ричарда, мы оба знали, что не этого он хотел. Одна только мысль о том, что нужно быть только с кем-то одним навсегда, заставила его похолодеть.

Я была поймана между ними. Между двумя мужчинами, способными разорвать меня в буквальном смысле. По напряженности это напоминало эпизод из детства, когда ты пытаешься попасть деревянной битой по мячу. Не считая того, что нужно было еще и вырваться из чьих-то рук. Я рванулась из объятий Ричарда, борясь при этом с его силой, пока не оказалась в руках Джейсона, так что у Ричарда оставалась только одна моя рука.

Джейсон и я оказались на полу, прижатые спинами к дверному косяку ванной. Он прижимал меня настолько крепко, как только мог, даже ноги обернул вокруг моей талии сзади. Я чувствовала, как бьется его сердце под моей спиной, я ощущала его страх, как что-то металлическое, на моем языке. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть его лицо за моим плечом, его расширившиеся голубые глаза, приоткрытые губы и бледную кожу.

Ричард стоял на коленях и всматривался в нас. Его глаза уже вернулись к обычному своему карему цвету.

— Я чувствую, как вы оба меня боитесь.

— Ты пытаешься заставить меня покориться, Ричард. Пытаешься отобрать у меня право выбора.

— Я хочу, чтобы ты желала только меня, Анита. Я настолько сильно этого хочу. Что это сводит меня с ума. Я ненавижу одну только мысль о том, что ты можешь быть с другими мужчинами.

Я разумно решила воздержаться от комментариев, поскольку точно знала, что ему нравилось иногда наблюдать за мной и Жан-Клодом. Иногда ему нравилось делить меня с Жан-Клодом. Но, как и с большей частью его жизни, Ричард не желал этого принимать. Если бы я спросила его мнение, он ответил бы, что делил меня с Жан-Клодом потому, что его лишили выбора. Он редко был с нами, потому что ему это не нравилось. Но так ли это на самом деле? Очень может быть, что нет. Думаю, он редко с нами бывал, потому что боялся, что ему это понравится.

— Ты сломаешь мне руку, Ричард.

Он смотрел на то место, где его пальцы уже оставили отпечатки на моей коже, и будто не мог вспомнить, как это сделал. Он отпустил и присел на пятки, все еще оставаясь на коленях. Выглядел он озадаченным.

— Я не хотел сделать тебе больно, — сказал он.

— Я знаю, — ответила я.

Джейсон продолжал сжимать меня в объятиях, но его пульс начал замедляться.

— Если бы Джейсон не вмешался, ты бы сделала все, как я хотел. Но я верил во все это, Анита. Я думал, что счастье возможно. Я думал о браке, о детях и…

— Я ощутила, о чем ты думал, — сказала я.

— Но ведь и твои мысли были о том же. — Он смотрел мне в лицо и был таким искренним, так верил в то, что он прав.

— Ты заставил меня думать так, но мысль эта была твоей, а не моей. Я не стану больше извиняться, Ричард. Ты получил свою версию ardeur'a, испытал его в первый раз, и ты будешь использовать его так же безжалостно, как и любой другой вампир из тех, кого ты успел обвинить.

— Ты несправедлива, — проговорил он.

— Я ощутил то, что ты сделал с ней, Ричард. Ты забрал ее волю и заполнил ее душу ложным счастьем, — вмешался Джейсон.

— Оно не ложное.

— Это не ее счастье, а твое, Ричард.

— Ты не имеешь никакого права лезть в то, что происходит между твоим Ульфриком и его Лупой.

— Может и нет, но я не мог просто так чувствовать то, что ты с ней делал. Анита молила, чтобы ей помогли, и я был обязан вмешаться.

Я коснулась его рук там, где они обхватывали меня.

— Что ты хочешь этим сказать, Джейсон?

— Ты мой друг, и самое главное, девушка моего лучшего друга. Я не мог позволить ему насиловать тебя.

— Но это совсем не то, что я хотел сделать, — возразил Ричард.

— По закону использовать волшебную или паронормальную способность, чтобы лишить человека воли является применением насилия. — Джейсон озвучил это, но мысль была моей.

Я ощущала себя спокойной в кругу его рук, и мне показалось, что то же чувствовал и он.

— Ты только что сказал вслух то, о чем я подумала? — спросила я.

— Я?

— Думаю, что так и было, — сказал Ричард. Он наклонился к нам, принюхиваясь. Меня все еще немного смущало, когда мои знакомые оборотни начинали делать что-то, присущее скорее животным, в человеческом обличии.

Джейсон рванул нас обоих от него, будто его спина могла сдвинуть стену и предоставить нам еще немного места.

— Что ты пытаешься унюхать? — спросил он.

Ричард стоял на четвереньках, волосы плотной волной закрывали по обеим сторонам его лицо, обращенное к нам, так что я не могла точно разглядеть его выражение. Но думаю, что Джейсон мог.

— Жан-Клод мог бы освободить ее от моей власти. Может даже Мика или Натаниэль, потому что у них есть метафизическая связь с ней. Дамиан мог бы, потому что он передал бы ей свой самоконтроль. Он ее слуга-вампир. — Ричард наклонился, не замечая меня, почти упираясь грудью мне в лицо. Чтобы принюхаться к лицу Джейсона, которое было у меня на плече. — Но ты всего лишь пища. Ты pomme de sang Жан-Клода, но с Анитой ты никак не связан.

Было немного трудно говорить твердо, будучи руками и ногами одного мужчины и почти целующей грудь другого, но я очень постаралась.

— Он — мой друг.