Владычица снов. Книга вторая - Джонатан Уайли

— Мы прибыли сюда сражаться, — пробурчал генерал Нур. — Прибыли демонстрировать свои отвагу и мастерство, а вовсе не просиживать штаны в вонючем лагере.

— Но вы же сами отказались от переправы через соль, — напомнил Ярлас.

— А вы, в свою очередь, позабыли предупредить нас об опасности этого перехода, — огрызнулся генерал Олин.

— И вот мы валяемся в грязи, да и получаем за это какие-то жалкие гроши, — презрительно фыркнул генерал Нур.

Младший из наемничьих командиров постоянно пьянствовал, и лицо его теперь еще больше побагровело.

Ярлас неуверенно перевел взгляд с одного генерала на другого. Он невольно подумал о том, что привел к себе домой погостить парочку хищных волков.

— После победы над Монфором вас ждут сказочные трофеи, — с кажущимся хладнокровием произнес он, стараясь умиротворить своих грозных союзников. — Вы не раскаетесь в том, что прибыли сюда.

— Куда бы мы ни приходили, мы никогда в этом не раскаивались. — В словах генерала Олина прозвучала недвусмысленная угроза. — И на этот раз исключения не предвидится. Я уж об этом позабочусь.

Наемничьи генералы вышли, оставив барона наедине с бессильной яростью.

«Когда настанет день, в который мне больше не понадобятся ваши услуги, — мысленно поклялся он, — то вы в этот день не доживете и до заката!»

Меж тем в другом конце города Риано разворачивалась другая дискуссия.

— Мы не можем больше терпеть никаких отсрочек! — нахмурившись, воскликнул настоятель. — Всего через несколько дней наша сила пойдет на убыль. Слишком много времени провели мы в приготовлениях, чтобы теперь тратить его попусту.

— Мы скоро выступим, — решительно заявил Хакон. — Независимо от того, что за новости поступят с севера.

— Но почему ты так уверен в этом? — спросил престарелый монах.

— Потому что любого человека… включая барона… включая вождей наемничьего войска… можно уговорить… оказав на них соответствующее давление, — ухмыльнулся постельничий.

Костистое лицо настоятеля исказила гримаса ужаса.

— Ты готов пойти на такую жертву? — изумился он. — Но ведь и твое собственное могущество будет существенно ослаблено в результате подобных действий.

Им обоим было известно, что использование колдовских чар для воздействия на человеческий разум означает такое ослабление магической мощи колдуна, что на ее восстановление должны уйти многие месяцы.

— У Рэлиэля хватит уменья.

— Но это же будет означать, что он погибнет!

— Вне всякого сомнения, — невозмутимо согласился Хакон. — Но наше дело важнее, чем жизнь одного-единственного брата. И он непременно поступит, как должно.

Когда ярмарочные фургоны прибыли на поле недавней битвы и скитальцы увидели итоги резни, они застыли от ужаса перед грудами бездыханных тел и перед необъяснимыми воронками в земле. Клубы дыма все еще вились в воздухе, в бледном утреннем свете их можно было принять за привидения.

Жители окрестных деревень слонялись по полю брани, хороня воинов и ища дармовой поживы, но ярмарочный люд не пожелал здесь задерживаться. Всем было известно, что Прядущей Сновидения необходимо как можно скорее попасть в Крайнее Поле — и никто не взялся бы возразить ей.

После переправы через реку дорога стала лучше, и все вздохнули с облегчением. Фургоны прикатили на давным-давно облюбованную окраину города ранним вечером, всего через два часа после возвращения победоносного королевского войска. Ребекка и Эмер были конечно же страшно взволнованы и решили немедленно отправиться в замок. Галена они взяли с собой, а Кусаку — изрядно обидевшегося на них из-за этого — оставили на ярмарке.

Повсюду в городе можно было увидеть солдат, да и другие приметы войны попадались буквально на каждом шагу. Некоторые дома сгорели до основания, гораздо большее число домов подверглось частичному разрушению. Кое-где из деревянных дверей и наличников все еще торчали стрелы, булыжник мостовой здесь и там был окрашен в темный цвет. В городе царила тишина — и эта тишина балансировала где-то на грани между страхом и скорбью.

Стражи у входа в замок не признали троих друзей, но стоило дочери барона сказать им несколько слов, как поднялся радостный переполох. В известность об их прибытии поставили Элларда, и он поспешил к воротам с приветствиями, а затем препроводил всю троицу в одну из боковых комнат в покоях барона Бальдемара. Все они нервничали, в особенности — Гален. Ведь он впервые за все время, прошедшее после знаменитой партии в «живые шахматы», вернулся в замок, некогда бывший для него собственным домом.

Эллард постучал в соседнюю дверь, но не дождался ответа. Он приоткрыл дверь, глянул внутрь, а затем отступил на шаг, предлагая Ребекке пройти первой. Ее отец бессильно лежал в кресле, на столе, у него под рукой, стояли бутылка и бокал. За столом, с другой стороны, также развалившись в удобном кресле, сидел Скаттл. В руке он держал, а точнее, баюкал бокал, и на лице у него застыло такое знакомое выражение полного опьянения и столь же полного беспамятства. Оба сидели, уставившись в пустоту, и стороннему наблюдателю было бы непросто определить, кто из этой парочки является господином, а кто слугой. Подобное единение всего несколько дней назад казалось бы просто немыслимым.

Бальдемар медленно поднял голову, увидел дочь и тут же, словно внезапно ожив, вскочил на ноги. Скаттл тоже заметил появление Ребекки и попробовал было подняться, но затем — от греха подальше — раздумал. Вновь шлепнулся в кресло и наполнил себе бокал.

Барон уставился на дочь, и его глаза утратили бессмысленное выражение. И когда он заговорил, то заговорил так тихо, что едва можно было разобрать слова:

— Боги, Ребекка… А я уж думал, что и тебя потерял.

Ребекка была глубоко шокирована. Она с трудом узнавала этого человека. И ее изумление еще усилилось, когда он простер к ней руки, чисто по-детски желая показать, насколько желанен ему приход дочери. Как во сне, Ребекка подошла к отцу — и его большие, но на этот раз нежные руки тут же стиснули ее в объятиях. Девушка неуверенно отозвалась на отцовскую ласку, не зная, как отвечать на столь бурное и столь внезапное проявление нежных чувств.

— Я так рад, что ты вернулась, — просто, но не без дрожи в голосе сказал Бальдемар.

— Я тоже рада, отец. — Она посмотрела ему в глаза и увидела в них слезы. — С тобой все в порядке?

Барон ничего не ответил. Он увидел, что в дверях, не решаясь войти, стоят Гален и Эмер. Смотрел он на них без гнева, напротив, в его взгляде можно было прочесть печаль и раскаяние.

— Рэдд… — начал было он.

— Где он? — перебив барона, спросила Эмер.