Искушение и соблазн - Сьюзен Джи Хейно

Как удачно, что они все здесь — значит, ни в конюшне, ни вокруг дома никого из слуг мадам нет, обрадовалась она. Это давало ей шанс ускользнуть незамеченной, и Софи не намерена была его упускать.

Бросив последний взгляд на разыгрывающуюся возле рва сцену, Софи зябко передернула плечами. Она сделала все, что могла. А теперь нужно отыскать отца и убедиться, что Линдли до сих пор жив. Софи надеялась, что много времени на это не понадобится.

Линдли быстро шел по коридору, стараясь избегать тех мест, где в это время дня могли оказаться люди. Но дом как будто вымер. По дороге он не встретил ни души — судя по всему, вся прислуга сбежалась посмотреть представление, которое бродячие актеры давали на кухне. Отлично! У него появился шанс без помех поговорить с Фитцгелдером.

— Милорд! — услышал он чей‑то голос.

Линдли, вздрогнув, поспешно оглянулся. Перед ним стоял дворецкий.

— Слава Богу! А я как раз искал вас! Для вас письмо.

— Для меня?

Какого дьявола… кто мог узнать, что он в Хартвуде? Линдли взял из рук дворецкого сложенный вчетверо листок бумаги. Быстрого взгляда на печать было достаточно, чтобы понять, что письмо из Хоум‑офиса. Очень странно.

— Его принесли вчера, — поспешил объяснить дворецкий. — Вероятно отправитель знал, что вы приедете на свадьбу, и подумал, что вы решите задержаться на несколько дней. Леди Дэшфорд распорядилась отослать его назад, но раз уж вы здесь, я подумал, будет лучше, если я отдам его вам в руки.

— Спасибо, — кивнул Линдли.

Оглянувшись по сторонам, он юркнул в гостиную, чтобы прочесть письмо без помех.

Господи помилуй… в письме содержалось все необходимое, чтобы изобличить Фитцгелдера… имена, даты, а также список обвинений, которые Уоррен собирался предъявить этому мерзавцу. Странно, однако, что капитан ни словом не упомянул д’Аршо. Линдли снова пробежал взглядом письмо. Ощущение было такое, словно на Фитцгелдера повесили все — от мелких краж до убийств и других преступлений против короны, — ну просто не письмо, а манна небесная.

Линдли задумчиво сунул его в карман. Уже на лестнице, направляясь в комнату, где сидел ублюдок, лишивший его всего, что было ему дорого, он вдруг сообразил, что по‑прежнему сжимает в руке нож. Пришлось срочно напомнить себе, что сначала нужно вытянуть из Фитцгелдера все, что ему известно о Софи.

Коридор на верхнем этаже, где заканчивалась лестница, был пуст. Линдли на цыпочках подошел к дверям комнаты, где держали Фитцгелдера. Стараясь не поднимать шума, он принялся колдовать над замком. Минута — и замок с легким щелчком открылся. Снова сунув нож в рукав, Линдли выпрямился и одернул сюртук. Джентльмен обязан всегда выглядеть, как джентльмен, хмыкнул он, даже если собирается совершить убийство. Потом взялся за ручку двери, слегка нажал, и дверь с легким скрипом распахнулась.

— Какого дьявола?! — взвизгнул Фитцгелдер. Задрав ноги на спинку кровати, он расположился на постели с книгой в руках. Линдли удовлетворенно усмехнулся — судя по тому, что сапоги Фитцгелдера валялись на полу, ему удалось застать противника врасплох.

— Заткнись! Это я! — прошипел Линдли, переступив порог. — И у меня есть нечто такое, что тебя заинтересует. У меня тут письмо от одного из моих приятелей, — понизив голос, пробормотал он. Фитцгелдер выжидательно уставился на него. Вытащив из кармана письмо, Линдли поднес его к глазам Фитцгелдера, позволив ему полюбоваться на водяные знаки в виде креста. — Оно касается тебя.

Фитцгелдер явно сообразил, о чем идет речь, и, судя по кислому выражению лица, не слишком обрадовался.

— Я слышал, пару дней назад две невинные женщины среди бела дня подверглись нападению, — начал Линдли.

— Мне‑то какое дело?

— Уверен, что никакого. Зато тебе небезынтересно будет узнать, что напасть должны были на Энтони Растмура, твоего кузена.

Фитцгелдер, сделав вид, что читает, демонстративно уткнулся в книгу.

— Поскольку я только утром видел своего кузена, полагаю, у нападавшего ничего не вышло?

По губам Линдли скользнула усмешка.

— Да. К несчастью для тебя.

— Печально…

— Второго тоже прикончили, только немного позже, — продолжал Линдли. — Вероятно, чтобы заставить его замолчать. Хотя, должен сказать, они опоздали. Ему удалось прожить достаточно долго, чтобы дать показания. И перед смертью он поклялся, что действовал по твоему приказу.

— Проклятие! В наше время так трудно найти хорошего помощника.

— Это еще не все. Нашелся способ связать это нападение еще кое с какими темными делами. Право, Фитцгелдер, тебе стоило действовать осторожнее.

Судя по тому, что говорилось в письме Уоррена, удалось проследить связи Фитцгелдера по крайней мере с двумя хорошо известными преступниками, которые были замешаны в шпионской деятельности. Им платили французским золотом, и главной их целью было выслеживать английских агентов. Вряд ли Фитцгелдеру удастся скоро выйти на свободу, довольно усмехнулся про себя Линдли.

Впрочем, говорить об этом Фитцгелдеру он пока не собирался.

— Поэтому я пришел, чтобы сделать тебе одно предложение.

Впервые за все время разговора Фитцгелдер удостоил Линдли взглядом.

— С чего это тебе вдруг вздумалось предлагать мне сделку? — подозрительно осведомился Фитцгелдер.

— Потому что я хочу отыскать мисс Даршо, ублюдок! — прорычал Линдли, с трудом подавив в себе желание задушить его голыми руками. — Мне известно, что твои шпионы шныряют по всей округе, и я не сомневаюсь, что тебе известно, где она может быть.

Фитцгелдер едва не рассмеялся ему в лицо.

— Ты имеешь в виду ту смазливую шлюшку, белошвейку Эудоры? Бог мой… ты серьезно?! Ушам своим не верю! Ты готов отпустить меня — ради нее?!

— Как видишь, готов. Эудора увезла ее до того, как мы с ней… ммм… успели закончить свои дела.

У Фитцгелдера на миг отвисла челюсть, а потом он принялся хохотать с таким видом, словно ничего смешнее он в жизни своей не слышал.

— Похоже, ты держишь меня за дурака, Линдли, — отсмеявшись, пробормотал он. — Выходит, ты тоже охотишься за сокровищем? Забудь о нем — Эудора ни за что не позволит тебе заполучить его. Да и твою цыпочку тоже. Видишь ли, Линдли, — с покровительственным видом продолжал Фитцгелдер, — дело в том, что Эудора по уши влюблена в отца девчонки. Да, да, в этого безмозглого лягушатника д’Аршо!

— Не смеши меня.

Какой вздор! Сам он никогда ничего подобного не замечал и не сомневался, что Фитцгелдер ошибся. Эудора никогда бы… Хотя, с другой стороны, он ведь уже раз ошибся насчет Эудоры, когда считал, что она никак не замешана в делах Фитцгелдера. Д’Аршо утверждал, что знаком с ней не один год, — возможно, их связывало нечто большее, чем казалось на первый взгляд.