Домашний фронт - Кристин Ханна

Майкл постучал в дверь спальни и вошел.

Джолин подняла на него взгляд.

— Со мной что-то не в порядке, — тихо сказала она. Сердце бешено колотилось. — Я боюсь. — Она была с ним откровенна, как никогда. — Что, если я такая, как Кит?

— Нет, Джолин!

— Откуда ты знаешь?

Майкл подошел к ней, встал рядом. Потом протянул руку и поднял ее с кровати. Взгляд его был пристальным, темные глаза мужа были такими родными… Майкл медленно наклонился.

— Я хочу тебя поцеловать, Джолин…

Она понимала, что Майкл оставляет ей возможность остановить его, и в первую секунду она хотела оттолкнуть его и скрыться, защитить то, что осталось от ее сердца. Но не смогла.

Поцелуй был таким, как она помнила, какого жаждала. И ее тело откликнулось так, как откликалось всегда, целиком, без оглядки.

Когда Майкл отстранился, Джолин увидела, что он потрясен этим поцелуем не меньше, чем она. Он задыхался.

— Скажи, что еще не поздно, что у нас еще есть шанс. — В его голосе звучала отчаянная мольба, Джолин не могла поверить, что это говорит ее Майкл.

— Еще не поздно. — Она тоже никак не могла отдышаться. — Но я не готова…

Майкл улыбнулся — наконец-то! Это была та самая улыбка, покорившая ее столько лет назад. Как давно Джолин ее не видела? Он подошел к прикроватной тумбочке, выдвинул ящик и достал маленький полиэтиленовый пакет.

Услышав позвякивание металла, Джолин поняла, что там, внутри. Почему она не вспомнила о них раньше? Ее вещи. В Германии ему отдали все — солдатский жетон, часы, обручальное кольцо. Майкл извлек что-то из пакета, вернул его на место и со щелчком задвинул ящик.

Джолин судорожно вдохнула.

Майкл подошел к ней, взял за руку и, глядя в глаза, надел на палец обручальное кольцо.

— Ты будешь готова. — Уверенность в его голосе глубоко тронула ее.

Джолин смотрела, как он уходит, закрывает за собой дверь. Она едва удержалась, чтобы не окликнуть его. Ей хотелось сказать: «Я ошиблась, я готова», — но помешал страх.

Хромая, она пошла в ванную и приготовилась ко сну. Потом забралась под теплое одеяло, устроила покалеченную ногу на подушке и закрыла глаза. Она чувствовала на пальце свое золотое колечко — давно забытое ощущение. В первый раз за несколько недель она легла спать без бокала вина, без таблетки снотворного. Кит был прав. Она последует его совету. Вернется домой, к людям, которые ее любят — к мужу, к семье. Она должна найти в себе силы. Черт возьми, она же воевала в Ираке, пилотировала боевой вертолет! Разве возвращение домой может быть тяжелее отъезда на фронт?

Уже засыпая, Джолин подумала: «Завтра я начну все сначала, Тэми. Я опять стану мамой. Наконец я вернусь домой».

26

Когда Джолин проснулась, в окно спальни пробивались робкие солнечные лучи. Они падали на прикроватную тумбочку, на пустой стакан на ней и на батарею оранжевых пузырьков из-под снотворного.

Сегодня она от всего этого откажется. Больше никакого снотворного, никакого вина, чтобы успокоить расшатанные нервы. Закрыв глаза, Джолин в подробностях представила, как все будет. Она встанет с кровати и приготовит девочкам завтрак. Отведет их в сторону и откровенно поговорит, расскажет, что война нанесла ей психическую травму и на какое-то время лишила силы духа, но теперь все изменится. Она готова опять стать той мамой, которую знают девочки, и она всегда любила их, даже в самые худшие моменты после возвращения. Наверное, они до конца не поймут ее, может, даже не поверят, но это станет началом. Джолин убедит их, с каждым днем становясь сильнее, отдавая им свою любовь. Она перестанет бояться.

Джолин встала, взяла костыли и двинулась в ванную. Всего через десять минут она вышла, одетая для занятий в реабилитационном центре, с пристегнутым протезом похромала в кухню и начала готовить завтрак. Сегодня оладьи, как в старые добрые времена. Она достала чернику из холодильника, начала месить тесто. Взгляд ее то и дело останавливался на обручальном кольце, и Джолин улыбалась. Надежда была близка!

Джолин выливала ложкой тесто на горячую сковороду, когда услышала за спиной шаги Майкла. Он заглянул ей через плечо.

— Оладьи?

— Искупительная жертва. С ними столько возни! За это время можно изучить квантовую физику. — Она улыбнулась, и на секунду они снова стали прежними Джолин и Майклом. «У нас получится», — подумала она.

— Джо…

Она потянулась к нему, чтобы не пропустить ни единого слова, но тут зазвонил телефон. Майкл взял трубку.

— Алло? — Очевидно, звонили из офиса. Нахмурившись, он сел и спросил, понизив голос: — Когда?

В кухню вбежали девочки.

— Мама печет оладьи! — крикнула Лулу. Недоверчивая гримаса на ее лице сменилась улыбкой, когда она увидела, что оладьи такие же, как всегда.

Джолин повернулась и наткнулась на прищуренный взгляд Бетси.

— Сковородка слишком горячая, — сказала старшая дочь.

— Спасибо. — Майкл повесил трубку.

Джолин улыбнулась:

— Майкл, Бетси считает, что сковородка слишком горячая. Скажи ей, что я пекла оладьи, когда ее еще на свете не было.

Майкл смотрел на нее серьезным взглядом.

— Может, присядешь, Джо.

— Присесть? Зачем? С моей ногой все отлично.

— Бетси, допеки оладьи, — сказал Майкл.

— Почему я? — захныкала Бетси. — Почему все валят на меня?…

— Бетси! — резко оборвал ее Майкл.

И Джолин нахмурилась:

— Майкл? Ты меня пугаешь.

Он взял жену за руку и повел через весь дом в спальню. Там она села на кровать и вопросительно посмотрела на него.

— Тэми, — тихо сказал Майкл и сел рядом. — Она умерла этой ночью.

Джолин не могла дышать. Словно издалека она видела, как Майкл обнимает ее, успокаивает, гладит по руке и по спине, но ничего не чувствовала.

Больше двадцати лет Тэми была рядом, поддерживала в минуты слабости. Я у тебя «на шести часах», летунья.

И Сет… Он будет расти без матери…

Она судорожно вдохнула и разрыдалась.

— Все нормально, Джо, — сказал Майкл, гладя ее по голове.

— Нет. — Внезапно ее захлестнула ярость. — Не нормально. Моя лучшая подруга умерла, и это моя вина. Моя! Она умерла, потому что я ее бросила… — Она умолкла. — Я не должна была никого бросать.

— Джо…

— Мне надоело, что все мне говорят: все будет хорошо. Хорошо уже никогда не будет. Никогда.

Боль была невыносимой. Она поглощала, буквально пожирала ее. Спотыкаясь, Джолин подошла к тумбочке, схватила снотворное, открыла флакон и высыпала на дрожащую ладонь три таблетки.