Мелисандра - Виктория Холт

На следующий день Мелисанда была тиха, скромна и задумчива. Женевра и Клотильда пристально наблюдали за ней, но она ничем себя не выдала.

Фенелла передала через горничную, что хотела бы побеседовать с Мелисандой, когда девушки возвратятся с послеобеденной прогулки. Фенелле не суждено было иметь этого удовольствия, поскольку Мелисанда к ней больше возвращаться не собиралась.

Они пили свой утренний шоколад, когда она демонстративно зевнула.

– Бедняжка! – пожалела ее Женевра. – Ты так устала после вчерашнего. Что же делать? Приходится смиряться с тем, как устроена жизнь.

– Да, – согласилась Мелисанда, – приходится смиряться.

– Так ты дала Беддоузу отставку и решила принять то, что тебе предлагают?

– Я никогда не стану женой Беддоуза.

Клотильда сокрушенно улыбнулась:

– Желаю тебе всего хорошего, моя дорогая.

После этого девушки ей больше разговорами не докучали. Утром они читали книги, а когда стали собираться на прогулку в парк, она, потихоньку спустившись вниз, выбралась из дома.

Однако от глаз Клотильды ей укрыться не удалось. Стоя в дверях, она наблюдала, как Мелисанда встретилась с Фермором, а потом, довольно улыбнувшись, вернулась в холл и стала ждать Женевру и Полли.

Во время краткого пути в меблированный дом, который Фермор нашел для Мелисанды, ни он, ни она почти ничего не говорили.

Для Мелисанды начиналась новая жизнь. Она к этому долго стремилась – быть с Фермором и не ссориться, не пререкаться, как это случалось раньше, а слиться воедино. Правда, рядом с ними присутствовала третья неясная тень. Каролина не шла у Мелисанды из головы. Каролина в черном траурном платье, с рассыпанными по плечам кудряшками. В Каролине чувствовалась глубина, говорившая о способности к истинному чувству – к любви, к страданию, к горю.

Фермор взял ее руку и крепко сжал, словно боялся, что Мелисанда может убежать.

– Даже теперь, – сказал он, – не могу поверить, что это наяву. – Повернув к ней лицо, он тихо, но восторженно запел: – Жаворонок в небесах поет…

– Перестаньте! – оборвала его Мелисанда, – Прошу вас. Я так счастлива.

А про себя добавила: «Была бы, если б не Каролина».

– Вот мы и пришли, – объявил он.

Они стояли перед маленьким домиком. Мелисанда оглядела решетчатые окна, белоснежные кружевные за навески, крошечный садик, железные ворота и ведущую к двери дорожку.

– Вам нравится? – спросил Фермор.

Она молча кивнула.

– Вот ключ. – Он протянул его ей, чтобы показать. – Наш ключ, моя дорогая. – И, обняв девушку одной рукой, громко рассмеялся и стал открывать дверь.

Войдя в прихожую, Мелисанда заметила, что все блестит чистотой, и удивилась, как он так быстро сумел найти жилье. На столе стояли свежие цветы.

– Все готово, – сказал он. – Все готово к вашему приходу. – Не тратя времени даже на то, чтобы закрыть дверь, он оторвал ее от пола и поднял на руки.

– Фермор… – запротестовала она.

– Обними меня за шею и скажи, что никуда от меня не уйдешь.

Она исполнила его просьбу.

– Это же бесполезно, правда? Ты ведь меня все равно не отпустишь?

Он попытался захлопнуть дверь ногой, но она почему-то не закрывалась. Наоборот, распахивалась еще шире, и они вдруг оказались в доме не одни.

В дом вошли двое и закрыли за собой дверь. Фермор поставил Мелисанду на ноги, и она в отчаянии застыла на месте.

Первой заговорила Уэнна. Каролина хранила молчание.

– Так! Так! Что я вам говорила? Вот они, как говорится, тепленькие.

– Что ты здесь делаешь? – огрызнулся Фермор, обращаясь к Каролине.

Уэнна сделала шаг вперед. В городской одежде она показалась Мелисанде настоящей ведьмой. Ее слипшиеся волосы выбивались из-под черной шляпы, а кожа из-за темной одежды приобрела еще более нездоровый оттенок. На носу и на верхней губе выступили капельки пота, щеки горели, а карие глаза сузились от ненависти.

– Мы застали вас на месте преступления, – продолжила Уэнна. – Я знала, что происходит. Я знала, почему вы так редко бываете дома.

– Наглая дрянь! – вскричал Фермор. – Я прогоню тебя со службы.

– Вы прогоните?! Да я никогда и не была у вас на службе. Я служу миссис Каролине, и буду ей верна. Ну, моя королевна, ты узнала, что он за фрукт, а теперь прошу тебя, пойдем домой, прочь от этого гнезда греха и разврата.

– Я только обрадуюсь этому, – холодно произнес Фермор.

– Фермор… – прошептала Каролина. – Как ты мог?

– Каролина, ты должна образумиться.

Уэнна разразилась громким хохотом. Фермор подошел к ней и схватил за плечи:

– Замолчи или я всю душу из тебя вытрясу!

– Попробуйте! – с вызовом воскликнула Уэнна. – Убейте меня! Тогда вас повесят за убийство. Стоит отправиться на тот свет, чтобы и вы попали туда же.

Он оттолкнул женщину от себя.

– Убери ее отсюда, Каролина, – приказал он. – Не представляю, как ты могла вести себя подобным образом… выслеживать меня… шпионить за мной. Я этого не потерплю.

– Как это на тебя похоже! – печально проговорила Каролина. – Тебя застали врасплох, ты виноват, но пытаешься все поставить с ног на голову и свалить вину на других.

– А ты считаешь правильным выслеживать собственного мужа, а потом натравливать на меня эту мерзавку?

– Ах, Фермор, причем тут это! Ты отправился за ней в Лондон. Выяснил, где она находится. Ты… ты в нее влюблен?

– Да.

– И этот дом предназначается для вас?

– Да.

– А как же наш дом? Как же наша с тобой жизнь?

– Дорогая моя Каролина, тебе, кроме себя самой, винить некого. В обязанности жены входит закрывать глаза на то, чего ей не следует замечать.

Тут Мелисанда не выдержала. Исказившееся страданием лицо Каролины навсегда врезалось ей в память.

– Нет, нет. Это не так, Каролина. Это не так! – воскликнула она. – Мы собирались… но я уйду. Вы вышли за него замуж, так что уйти должна я. Я не хотела причинять вам страдания. Я думала, что вы ни о чем не узнаете.

– Ах, поглядите, какая паинька! – насмешливо фыркнула Уэнна.

– Я никогда вам не доверяла, – сказала Каролина. – Всегда знала, что от вас надо ждать недоброго. Когда отец привел вас в дом, все переменилось. До этого я была счастлива.

– Я уйду, – повторила Мелисанда. – Каролина, я уйду прямо сейчас. Он вернется к вам.

– Когда вы закончите устраивать мое будущее, – с холодным бешенством проговорил Фермор, – я хотел бы кое-что сказать.

– Что ты можешь сказать в свое оправдание? – спросила Каролина.

– Я не собираюсь оправдываться. Мои отношения с Мелисандой ничего в нашем браке не меняют. Что еще тебе нужно знать?

Каролина с горечью рассмеялась.

– Ты слишком долго прожила в деревне, – сказал он. – Тебя приучили узко мыслить. Попытайся принять более либеральные взгляды. Тогда ты увидишь, что все можно вполне благополучно устроить.