Приданое Эсмеральды - Нора Робертс

– Неужели?

– Точно тебе говорю. Любой день, начинающийся шоколадными зайцами и конфетами на завтрак, будет хорошим. Нам нужно припрятать пасхальные яйца.

– Уже сделано, Рокки. Ты все пропустил.

– Это хорошо. С удовольствием возьмусь за поиски. Хотя бы намекни, где искать? – потребовал он.

– Ты, может быть, не знаешь, но Роберт Эдвин Лэндон, глава компании «Лэндон виски», председатель и член советов бесчисленного количества благотворительных организаций и прочего, глава знаменитого семейства Лэндонов, никому не даст их найти, даже своей маленькой внучке.

– Он не посмеет.

– Ну, может, ей он и даст, но своему единственному сыну – ни за что.

– Может быть, но от меня никаких подсказок тоже пусть не ждет. И все-таки давай зайдем в дом и возьмем пасхальную корзинку, прежде чем отец проснется и соберет все пасхальные яйца.

Это был хороший день. Правда, он переел конфет, так что при мысли о том, что на завтрак будут вафли, ему стало муторно. Тем не менее он их съел и постарался забыть обо всем, чтобы сполна насладиться этими приятными минутами.

Отец, желая развеселить Селину, нацепил заячьи уши, и та смеялась до упаду. А радостное лицо Эстер, когда она взяла из его рук вазу с благоуханными весенними луковицами! А перестрелка из водяных пистолетов, завершившаяся как бы случайным попаданием в Тришу, когда та открыла дверь на террасу! А как удивилась Эйбра, когда он вручил ей зеленую орхидею, якобы так на нее похожую!

Затем они перешли в гостиную, где за большим столом отведали окорок с печеным картофелем, молодой спаржей и испеченный Эйброй хлеб с пряными травками, крутыми яйцами, лишившимися красочной скорлупы. Мерцали свечи, сверкал хрусталь, море, бившееся о берег, казалось, услаждало слух сладкозвучными песнями сирен – все это создавало идеальный фон для прекрасного дня, который Эли напророчил Эйбре.

Как ни старался, он не мог вспомнить прошлую Пасху, так как незадолго до нее убили Линдси. Вспоминались лишь долгие часы допросов, нескончаемый страх, вызванный тем, что полиция может в любую минуту снова постучать в его дверь и, надев наручники, увести с собой. Теперь все это забылось, превратилось в смутные обрывки – бледные от переживаний лица родителей, постепенно и неуклонно сужающийся круг тех, кого он раньше считал друзьями, потеря работы, шепот за спиной и косые взгляды.

Он пережил все это и к этому привык. И все то, что сейчас преследует его, он тоже переживет. Но он никогда не откажется от удивительного ощущения, которое дарит ему родной дом, ни за что не расстанется с надеждой на лучшее. Пью за процветание Виски Бич, подумал Эли, подняв бокал, и, перехватив взгляд Эйбры, заметил ее улыбку. Он выпил за родной дом и за любимую женщину.

Когда Эли провожал родных в понедельник утром, надежда по-прежнему была жива в его душе. Он обнял и поцеловал на прощание Эстер.

– Я помню, – шепнула она ему на ухо. – Береги себя.

– Обязательно. И ты тоже.

– Скажи Эйбре, что ей недолго осталось проводить занятия йогой без меня.

– Конечно, скажу.

– Давай, мам, садись в машину, – сказал Роб и, обняв сына одной рукой, похлопал другой по спине. – Скоро увидимся, парень.

– Верно, до лета уже недолго, – ответил Эли, помогая бабушке сесть в машину. – Буду ждать вас.

– Будет замечательно, если все Лэндоны снова соберутся в Блафф-Хаусе, – сказал Роб, открывая дверцу водительского сиденья. – Жди нас. Мы вернемся.

Эли помахал на прощание рукой и смотрел им вслед до тех пор, пока автомобиль не скрылся за поворотом. Стоявшая рядом с ним Барби тихонько заскулила.

– Ты слышала, что он сказал? – повернулся к ней Эли и посмотрел на громаду Блафф-Хауса. – Они вернутся. Но до этого нас ждет большая работа. Мы узнаем, что тут ищет этот засранец. Для этого нужно хорошенько прибраться во всем доме. Согласна?

Барби послушно вильнула хвостом.

– Считаю это знаком согласия. Тогда приступим к делу.

Вернувшись в дом, Эли поднялся наверх. Третий этаж, в былые дни считавшийся территорией прислуги, теперь служил своего рода кладовой для мебели и бесчисленных коробок и чемоданов, где хранились старая одежда и памятные вещи, с которыми предыдущим поколениям сентиментальных Лэндонов было жалко расстаться.

После обыска полицейские не удосужились снова накрыть мебель чехлами, и теперь те лежали разбросанными по всему полу, напоминая сугробы.

– Будь я безумным искателем сокровищ, что бы я стал здесь искать?

Эли решил, что наверняка стал бы искать не само сокровище. Как известно, если вам нужно что-то спрятать – лучше всего положить вещь на видное место. Но такая стратегия далеко не всегда верна. Вряд ли прежние обитатели дома засунули шкатулку с драгоценностями в продавленный диван или за старое зеркало, засиженное мухами.

Эли прошелся по комнатам, заглянул в коробки и чемоданы, снова положил на стулья пыльные чехлы. В окна проникали солнечные лучи, в которых плясали пылинки. Из-за тишины, стоявшей в доме, рокот прибоя казался громче.

Эли с трудом представлял, каково было жить в окружении целой армии слуг, когда-то спавших в этих тесных комнатах или собиравшихся в комнате попросторней, чтобы поесть и посплетничать. Здесь никогда не было настоящего одиночества, настоящей тишины. Об истинном уединении тоже следовало забыть.

Тут дело в компромиссе, решил Эли. Для того чтобы поддерживать в нормальном состоянии такой огромный дом, жить в нем и развлекаться, как жили и развлекались его предки, требовалась целая армия прислуги. Деды и прадеды Эли предпочитали менее замысловатый образ жизни.

В любом случае дни развлечений в духе «Великого Гэтсби» давно прошли, а для Блафф-Хауса – тем более. И все же как-то нехорошо, не по-хозяйски использовать целый этаж под хранилище зачехленной мебели, коробок с книгами, чемоданов, набитых платьями с кружевами и мешочками с лавандой.

– Здесь можно устроить превосходную мастерскую для занятий живописью, верно? – спросил он у Барби. – Эх, если бы я мог рисовать. Вот бабуля умеет, но подниматься ей сюда тяжело, и поэтому она предпочитает рисовать в гостиной или на террасе.

Устроив перерыв, Эли сделал несколько круговых вращений плечами, как его учила Эйбра, и прошелся по гостиной, в которой когда-то собирались слуги.

– Помещение светлое. Так, а это что тут у нас? Маленькая кухонька. Отлично. Заменим раковину, поставим микроволновую печь, заново переоборудуем ванную, – произнес он, заглянув в комнатку с ванной и старомодным унитазом. – Или, пожалуй, все тут восстановим. Воспользуемся мебелью, которая здесь находится, приведем ее в порядок, что нужно – отремонтируем.