Возвращение в рай - Ширл Хенке

— Он предпочитает меня, — важно ответил Пьеро, хотя червь сомнения уже закрался в его душу. — Прекрати болтать, маленькая воровка, и одевайся побыстрее!

— Зачем это еще?

— Давай быстро одевайся, и без разговоров, если хочешь еще когда-нибудь стать на твердую землю.

— По-моему, только что ты обещал мне, что я отправляюсь кормить акул, разве не так?

— Твое дело одеваться побыстрее и не задавать лишних вопросов. Сейчас ты сойдешь на берег. Капитан перережет тебе горло и оставит гнить твое никому не нужное тело в джунглях.

С этими словами он повернулся и важно вышел из каюты, плотно закрыв за собой дверь.

Рани поднялась с кровати, опять подошла к окну и продолжила разглядывать джунгли на берегу. Если бы она могла плавать, как Бенджамин, она бы выбралась через иллюминатор и скоро была бы уже свободна. Хотя акулы…

Глубоко вздохнув. Рани принялась одеваться. Какая польза в несбыточных мечтах? Ей оставалось надеяться только на милость капитана Бриенна. Может, он еще не потерял интереса к женщинам, хотя и предпочитает мужчин? Пока что он выполнял свое обещание и полностью ограждал Рани от своих изголодавшихся по женщинам матросов.

Но, если отвлечься от того, что капитан хорошо обращается с ней, то значительно важнее выяснить, с кем связан Бриенн в Марселе, кто хочет убить брата Бенджамина и выгнать всю его семью из Эспаньолы. Теперь они, кажется, собираются использовать ее как приманку. Рани вдруг обожгла мысль о том, что если она будет виновата в смерти Риго, то Бенджамин никогда ее не простит. Она должна бежать во что бы то ни стало! Может быть, для этого можно использовать ревность Пьеро?

Бартоломео де Лас Кассас стоял на коленях перед алтарем в маленькой часовне в доме Эстебана Эльзоро. Такие часовни были в каждом богатом плантаторском доме.

Странно, но в этот момент Бартоломео думал не о Боге. Конечно, Эльзоро приставил к нему соглядатаев. Еще вчера после ужина, отправившись на поиски библиотеки, он заметил чью-то тень, неотступно следующую за ним по длинным пустым коридорам. Вот и теперь кто-то явно стоял за дверью часовни.

Бартоломео поднялся с колен, зажег толстую свечу на алтаре и приготовился к службе. Потом он неожиданно вышел из часовни и, конечно же, столкнулся с одним из слуг Эльзоро.

— Доброе утро, сын мой, — смиренно произнес монах.

— Сейчас полночь. Святой отец, до рассвета еще далеко, — смущенно поправил его слуга.

— Прости меня, я всегда встаю рано для того, чтобы отслужить службу за всех заблудших. Ты не хочешь зайти внутрь и поприсутствовать на ней?

Во время службы монах, держа в руках чашу со святым вином и повернувшись лицом к алтарю так, чтобы его одинокий слушатель ничего не заметил, осторожно всыпал в вино одно из снадобий, готовить которые его научили индейцы тайно. После этого монах повернулся к своему соглядатаю.

— Сын мой, я оказался в некотором затруднении. Дело в том, что я уже не молод, слишком ослаб от долгого путешествия и не могу, к сожалению, употребить все вино в этой чаше. Но поскольку это не простое вино, а воплощенная кровь Господня, я не могу его просто вылить. Подскажи мне пожалуйста, есть ли в этом доме специальный сосуд, куда заезжие священники сливают остатки такого вина?

— Конечно, есть, — быстро ответил слуга, облизывая губы.

— В таком случае, сын мой, не мог бы ты оказать мне любезность и отнести туда это вино?

После того как слуга ушел с полной чашей, Бартоломео молча помолился за то, чтобы этот человек не оказался слишком религиозным. Кажется, Господь услышал его молитвы. Слуга не возвращался.

Выйдя из часовни, Бартоломео получил подтверждение своим надеждам. Слуга мирно спал под деревом прямо за дверями часовни.

Бартоломео отправился в дом. Сейчас ему хотелось только одного — чтобы дверь в библиотеку не была заперта. Он шел по пустым коридорам в полном одиночестве. Подойдя к тяжелым дубовым дверям библиотеки, монах тихо помолился и взялся за ручку. Ручка повернулась, и дверь бесшумно открылась на хорошо смазанных петлях. Возблагодарив Бога, Бартоломео немедленно принялся за работу.

— Мне это не нравится. Они взяла с собой слишком маленькую охрану. К тому же до Санто-Доминго путь неблизкий, — сказал Бенджамин Мириам; Они только что простились с его родителями, отправившимися в путь с первым лучом солнца.

— Не беспокойся за них, они в большей безопасности, чем твоя Рани. Господи, почему он до сих пор не возвратился от тайно?

Будто прочитав ее мысли, Бенджамин спросил:

— А почему Риго до сих пор нет? Ты можешь послать к нему кого-нибудь и поторопить его с возвращением? Он нам нужен здесь.

— Вряд ли он обратит большое внимание на мое послание.

— Да, тебе с ним, кажется, нелегко. Такое впечатление, что он поставил перед собой цель — ни в чем и некогда никому не уступать.

— Бенджамин, а как ты думаешь, любовь — это уступка? Бенджамин усмехнулся.

— Для Риго — безусловно. Во всяком случае, мне так кажется. — Вдруг неожиданная мысль пришла ему в голову. — Мириам, а ты не думаешь, что Риго не возвращается так долго…

Громкий стук со стороны въездных ворот не дал ему договорить. Мальчик тайно, вырвавшись из рук стражников, подбежал к Бенджамину и упал перед ним на колени.

— Вам послание от Святого отца, дон Бенджамин. — С этими словами он протянул ему сверток.

Мириам приказала слугам позаботиться о посланце, а затем присоединилась к Бенджамину, ушедшему в дом. Они прошли в библиотеку и разложили на столе несколько листов исписанной бумаги, среди которых оказалась небольшая книжка.

— Эта книга похожа на те, в которых ведут свои записи венецианские банкиры, — заметила Мириам.

Бенджамин бегло просмотрел листки и вскрикнул от удивления.

— Это переписка между капитаном Бриенном и Рейнардом, из которой ясно видно, что наш сосед виновен во всех набегах на плантации отца. Его люди воровали наших лошадей и жгли наши посевы. Но почему?

— Может быть, для того, чтобы заставить нас вернуться во Францию? — предположила Мириам. — Ведь если мы уедем отсюда, то Эстебан Эльзоро останется единственным плантатором во всей долине и ему не составит труда прибрать к рукам наши земли.

— Ты только послушай, что пишет этот пират Рейнарду! Он благодарит его за то, что тот сообщил ему дату отплытия каравелл отца, на которые он потом напал и разграбил две из них! Я сейчас же отправлюсь к Эльзоро и буду поджаривать его на медленном огне до тех пор, пока он не скажет мне, что Бриенн сделал с Рани.

В этот момент в комнату вошел Бартоломео Торрес. Услышав последние слова Бенджамина, он горько усмехнулся и протянул ему еще один свиток.