Три подруги и пустынная кошка (СИ) - Анастасия Солнцева

— Что? — не понял он. Ему тоже не хватало воздуха. — Чем?

— От тебя несло мокрой псиной, — кое-как выговорила я. Внутри все горело огнем. И я не могла потушить этот огонь, потому что раздувал и контролировал его он. Контролировал своими руками, бедрами, губами, скользящими по моей шее. Кто бы мог подумать, что шея — настолько чувствительное место?

Решив, что больше просто не в силах это выносить, я попыталась отстраниться. Но меня тут же рывком вернули обратно, пресекая любые попытки к сопротивлению.

Его рука соскользнула с моей мокрой щеки на шею, погладила ключицы и отправилась в путешествие ниже к мягкому животу, застыв там не дойдя до самого интимного лишь чуть-чуть. Но именно в этот момент я всем своим естеством прочувствовала собственную незащищенность.

Вернее, я о ней вспомнила. Всю жизнь старалась забыть, а тут — одно движение и все воспоминания на голову, как град.

Мужчина за моей спиной был злым, жестоким и сильным настолько, что в любой момент из его пальцев могли вырваться когти и закончить то, что начали тогда, у дома Фирусы. Но сейчас, держа руку на моем животе, демонстрируя мне мою беззащитность, он просил сделать то, чего я никогда не делала и не умела делать — довериться ему.

Доверие через страх?

Полная уязвимость.

Я подняла лицо, взглянула ему в глаза и оказалась в капкане.

Это страсть или безумие?

— Незадолго до встречи с вами, я подрался с одним волком, — прошептал он мне в губы.

— Зачем?

— Потому что мне так захотелось. Мне захотелось его убить — и я убил, — он улыбнулся, но улыбку эту я не увидела, а ощутила губами, накрывшими мои. Поцелуй был нежным, ласковым, сладким и тянущимся, как патока, но одновременно с этим таким откровенным, говорящим о многом.

Слишком о многом.

Оторвавшись от моих губ, он рывком развернул меня к себе, толкнул к стене, одновременно прижимая меня к ней собой. Животом я ощутила красноречивую твердость, которая буквально взорвала мой мозг желанием. Настолько мощным, что перед глазами заплясали разноцветные огоньки. Обняв мое лицо ладонями, он погладил большими пальцами мой подбородок и сказал, улыбнувшись краешками рта:

— Хочешь уничтожить Совет и свергнуть папашу-короля? Я знаю, что хочешь. Когда секрет знают двое, особенно двое девушек — это уже не секрет. А ты кровожадная. Знаешь, как я понял? У тебя глаза акулы на охоте. Восхитительный взгляд! — в его жестоких глазах я увидела восхищение, близкое к поклонению. — Я сделаю это для тебя. Я соберу армию и поведу её под стягами с твоим именем.

— Армия? — с губ сорвался горький смех. — Мне не нужна твоя армия! У меня есть своя. Ну… или скоро будет.

— Ты хочешь на трон? — оборотень легонько, но требовательно встряхнул меня.

— Хочу, — честно ответила я.

— Я дам его тебе. Но только с одним условием, — его взгляд пробивал насквозь, подавлял и требовал подчиниться. Он был готов весь мир выстелить перед моими ногами, но сама я должна была признать его власть над собой.

— Каким? — шепотом откликнулась я, боясь даже моргнуть.

— Я хочу тебя. Всю, без остатка. Хочешь власть? Ты её получишь. Я дам её тебе. Но если ты скажешь мне «да» в одном, то скажешь «да» и всему остальному. И будешь отвечать «да» на каждый мой вопрос, который я буду тебе задавать. И прежде, чем дать мне свой ответ, запомни вот что — я никогда не уступаю. И никогда не позволю забрать у меня то, что считаю своим. Если я не смогу завоевать тебя, то… я уничтожу тебя. Помни об этом.

Я смотрела в его золотые глаза и думала о нас, как о паре.

Возможно ли это?

Если да, то наша история не будет трогательной, чистой и прозрачной, как стекло. Она будет подобна канкану на минном поле. И все же… шанс пережить бурю стоил того, чтобы рискнуть и станцевать. Этот танец не будет первым ни для него, ни для меня. Но я видела в нем желание сделать его последним.

Он еще раз коснулся моих губ в мимолетном поцелуе, а после отворил створку душевой кабины, схватил полотенце, намотал его и вышел.

Я осталась одна.

Несколько минут просто смотрела, как льется вода из лейки, мелкими брызгами орошая воздух и наполняя его влагой.

Говорят, ненависть создает лучших любовников.

А еще говорят, что порой, когда к тебе приходит судьба, нужно ей покориться.

Выключив воду, я, мокрая и голая, роняя на пол водяные кляксы вышла из ванной и пошла на звук заигравшей музыки. Дом, в котором обитал оборотень и куда он привез меня после собственноручно подстроенной аварии, вытащив из перевернувшегося джипа, был новым, недавно отстроенным. В нем еще витали отголоски строительных запахов — штукатурки, клея, краски.

В комнате, на дорогом белом диване сидел ягуаретта. При моем появлении он поднял лицо и пронаблюдал за тем, как, подойдя, я забралась ему на колени, усевшись поверх его бедер. Тело златоглазого напряглось подо мной, отреагировав на касание кожи и тесную близость.

— Зачем тебе это? — спросила я, чувствуя, как то, что было подо мной начало стремительно увеличиваться в размерах. — Зачем тебе я?

Его рука накрыла мою грудь, с наслаждением стискивая и вырывая стон из моего горла.

— Потому что хочу.

Добившись, чего хотел, он разжал пальцы и потянулся вверх, к волосам. Обернув мокрые пряди несколько раз вокруг ладони, он потянул вниз, вынуждая запрокинуть голову и приникая губами к моей шее.

Первым инстинктивным порывом было защититься.

Ладонь сама уперлась в его плечо в попытке оттолкнуть. Но он лишь улыбнулся мне в шею, не сдвинувшись ни на миллиметр. Положил свою, крупную и сильную, ладонь поверх моей, будто подталкивая осознать и принять, насколько я слабая и маленькая в сравнении с ним.

Это там, под водой, я была повелительницей стихии, а здесь, силой был он.

И кажется, он не собирался позволить мне забыть об этом.

Я могла бы попытаться повоевать, но последний бой с Лозовским закончился тем, что он ушел, а мне пришлось зализывать раны в доме Нисы.

— Я согласна, — сказала и нервно дернулась, потому что руки оборотня резко впились в мои ягодицы, удерживая на месте и вдавливая в себя. Охнув, я договорила слабым голосом: — Ты получаешь меня, а я — весь остальной мир.

— Что будешь делать с Максом и Лозовским? — прошептал он, прокладывая дорожку из поцелуев по ключице.

— С ними-то? — искренне задумалась. — Еще не решила. Надо подумать, посоветоваться с