Ласточки улетают осенью (СИ) - Елена Баукина

«Получай, тварь, я умираю за отца, за брата, за сестру, за Мишеля…» — подумала Ласточка, проваливаясь в белый дым беспамятства.

Когда дым несколько рассеялся, Садрин почувствовала, что её кто-то несёт. Глаза открыть она не смогла.

— Что можно сделать, Горознай? — услышала девушка над собой голос отца и ощутила сильную острую боль.

— Только невозможное… — ответил алхимик, шаги и голос которого она сразу узнала.

Сандрин снова провалилась в туман. Когда туман снова рассеялся, она услышала, как над ней шептали молитвы, какая-то женщина плакала без умолку. Боль волной пробежала по всему телу.

— Она начала превращаться, сэр Эдвард… — сокрушался Мишель Горознай, голос мэтра дрожал.

— Горознай, если ничего не поможет, лучше убей! — строго сказал ему граф Кордейн. — Моя дочь не может быть такой… Всем уйти, тут нечего смотреть!

Мишель Горознай промолчал в ответ.

Молившиеся над ней люди зашагали прочь. Сандрин с большим трудом, но всё же смогла открыть глаза. Перед ней стоял бледный Мишель, учитель, очень дорогой для неё че… полуэльф. Он то и дело хмурился и боялся смотреть на юную леди Кордейн.

Сандрин хотела спросить у него: «Что происходит?», но не смогла издать ни единого звука. Почему она вдруг онемела? Садрин дёрнулась, хотела подняться, но вдруг с ужасом обнаружила, что пристёгнута ремнями к широкому столу. К обычному, даже какому-то подлому столу из досок. На подобных столах мясники разделывали туши баранов или телят. «Что они хотят сделать со мной? Неужели убить?!» — испугалась юная леди, задёргалась сильнее и застонала.

— Сандрин, милая Сандрин… Ты больна, прошу тебя, успокойся, — пытался объяснить ей алхимик Горознай.

«Предатель!» — думала девушка, боясь даже предположить, зачем её связали. Она с трудом осмотрелась вокруг, желая понять, где находится. Тёмное помещение казалось незнакомым. Пахло сыростью и плесенью. Сандрин заметила цепи для узников под потолком. Алхимический фонарь выхватывал из полумрака дверь с решёткой. В неё вошёл круглолицый, чисто выбритый человек в шлеме поверх бегуина. В нём Саднрин сразу узнала стража темницы.

— Господин Горознай, Стангор… в общем, его уже нет, — сурово произнёс страж.

Мэтр остановил его речь, взял за плечо и указав жестом на лежавшую на столе юную леди Садрин. Тот безнадёжно покрутил головой:

— Мэтр, леди Садрин не спасти, вы же понимаете, стоит ли мучить её понапрасну? — страж говорил, алхимик молчал.

Садрин задрожала. Она, беспомощная и связанная, смогла полностью ощутить весь ужас предсмертного одиночества. «Мы живём вместе, но умираем в одиночку» — так, кажется, сказал не так давно отец своему собеседнику, но Сандрин услышала и запомнила жестокие слова.

— Мы должны попробовать! — Мишель Горознай будто очнулся, подошёл к столу, на котором лежала его ученица, и притронулся к её руке.

— Посмотри на меня, Сандрин. Я дам тебе один из своих элексиров. Возможно, он спасёт тебя, возможно нет… Прошу тебя, выпей.

Садрин отрицательно замотала головой.

— Выпей! Ты сильная девушка, ты умная, пойми, что другого выхода нет. Ты превращаешься в чудовище…

— Мэтр Горознай, — послышался грубый мужской голос, — подержать её?

— Нет, я сам! — у мастера сжались до побеления губы.

Сандрин приподняла голову и снова осмотрелась. Что хотят сделать с ней эти два типа? Где она вообще находится? Юная леди повернула голову набок и увидела, что вся столешница залита кровью. Её кровью?

Мишель поднёс к губам Саднрин пузырёк с желтовато-алой сияющей жидкостью.

«Он хочет меня отравить!» — врезалась страшная мысль в голову Ласточки. Она дёрнулась из последних сил, выгнулась всем телом и чуть не выбила пузырёк из рук Мишеля. Алхимик огорчённо вздохнул.

— Ладно… Держите её, крепко держите! — приказал он стражу, стоящему рядом. Голос мэтра прозвучал равнодушно и холодно. Словно перед ним была не Сандрин, а бездушная тварь.

Здоровяк вцепился в девушку своими ручищами, прижимая к столу. Алхимик сел на столешницу у неё в изголовье:

— Не дёргайся, а то будет больно! — Горознай сильно сжал челюсть Садрин. Так обычно делают, когда хотят вырвать из зубов собаки добычу. Когда рот девушки открылся, алхимик силой влил эликсир.

Безвкусная жидкость потекла в горло. Сандрин закашлялась, выплёвывая часть эликсира обратно. Мишель немного подождал. Когда девушка откашлялась, снова принялся вливать эликсир силой. Сандрин схватила зубами алхимика за палец. Мишель взвыл от боли. Ласточка почувствовала солоноватый вкус его крови во рту, разжала зубы и плюнула Горознаю в лицо.

Её отпустили. Юная леди притихла, лежала и думала о смерти. Умереть так нелепо, от рук того, кому она доверяла! Она взглянула на Мишеля с укором. Как можно? Как ты посмел? Слёзы заструились по щекам, обжигая кожу. Алхимик молча сидел рядом, держал её за руку.

Садрин ощущала, как холодеет тело, немеют губы. Сознание погружалось в бездну. Она увидела, как огромный тоннель возник за спиной Мишеля. Девушка с лёгкостью поднялась со стола, словно путы растворились сами собой, прошла сквозь алхимика к тоннелю и обернулась назад. На столе лежала девочка. Со светлыми грязными волосами, в окровавленном платье, с выражением муки на лице. Лицо девочки стало белеть.

«Это же я! — вдруг испугалась Садрин. — Что со мной?»

Двое мужчин отступили от стола, на котором лежала Ласточка. Они стояли, повесив головы, словно хоронили кого-то. Вдруг Горознай бросился трясти её безвольное тело, дико крича:

— Сандрин, вернись!!!

«Надо было откусить ему палец!» — зло подумала Сандрин. Она посмотрела на тоннель, пребывающий в каком-то завораживающем притягивающем вращении. В тоннеле показался тёмный лик.

— Я ждал тебя, — прохрипел зычный голос. Сандрин стало засасывать внутрь тоннеля. Она падала, летела, катилась кубарем в бездну. И чем дальше она падала, тем темнее становился тоннель. Когда тоннель закончился, Садрин зависла в воздухе, словно облачко. Ощутила запах серы, сырой земли, почувствовала жар. Осмотрелась по сторонам. Место это похоже было на ужасную душную огромную пещеру со множеством галерей и ходов, солбов и массивных колонн. Бестелесные призраки скользили мимо неё. Внизу под ней торчали острые сталагмиты, созданные водой за века. Шёпот призраков слышался отовсюду. Среди них находились души не только людей, но других существ и даже животных. Разноцветные, разновозрастные души плутали среди пространных сводов пещеры. Некоторые собирались в вереницы семьями, а то и целыми родами. Сандрин не чувствовала своего тела. Неужели она тоже стала призраком?