Кружева Бессмертия - Юрий Пашковский

Лезвие упало, обрезая нити, разрывая связь между гильносотавром и Сверх-Мозгом. Гильносотавр взревел, развернулся, воздев топоры, и растворился в воздухе. Бесследно.

Уолт слабо улыбнулся. Повезло. Получается, что именно образ Сверх-Мозга — основа вражеской воли, а атаковавшее существо не более чем инструмент, нож в руке. Он выбил нож из руки. Что последует за ним? Новый нож? Меч? Секира? Или, что хуже всего, лук со стрелами — какое-нибудь чудовище с дальнобойными атаками?

Сверх-Мозг находился по другую сторону холма, и Уолт не видел, чем он сейчас занят. Но ждать, когда внезапно нагрянет новый враг, Магистр не собирался. Поднялся, осмотрелся. Ландшафт не изменился. Это точно доказывало, что психомаг попался никудышный. Цфик-лай-Тораг заставил бы саму психореальность напасть на боевого мага, не говоря уже о том, что мог сломать Ракуру и одной-единственной атакой. Другой уровень. Как и наставник, Райхгер в своей сфере деятельности достиг второго разряда, на что прямо указывала метка инициации на ауре элхида. Вряд ли, атакуя, северный маг мелочится и делает скидку на ментальную неразвитость оппонента.

Мелочился, поправился Уолт. Элхиды — не упыри. После таких ранений Райхгеру не выжить. Успей Уолт и Эльза оказать психомагу помощь, подлечи они его хотя бы Малой Рукой Исцеления, и эль-элхид имел бы шансы. Но психомаг поглощен человеком (человеком ли?!), и ему не помочь.

Интересное совпадение: убийца психомага сам оказался психомагом. Или…

Уолт осторожно выглянул из-за холма, высматривая Сверх-Мозг. Громада бело-серого вещества разбрасывалась нитями по ближайшим башням. Словно солнечные лучи тянулись к перевернутому городу из неба-степи. Зеленые искры кузнечиками запрыгали по нитям, устремляясь к бойницам башен, в которые нити ушли. Уолту не нужно было объяснять, что происходит. Чужая воля собиралась с силами и решила воплотиться сразу в нескольких образах.

Совершенно неопытный психомаг. Простейшее решение: где не справился один, справятся два, три, двадцать три… Но количеством образов с чужой волей не разобраться: толпа хоббитов, равная по массе огру, не завалит огра. Раздробившаяся на ручейки воля не одолеет полноводную реку решимости. Неопытный психомаг только попусту разъединил Силу.

«А ведь это шанс!» — осенило Уолта. Он прикинул расстояние от холма до Сверх-Мозга, бросил взгляд на башни, по которым в такт вздрагиваниям оранжевых нитей начали бежать трещины. Может получиться. Великий Перводвигатель, должно получиться!

Уолт быстро побежал к Сверх-Мозгу, на ходу пытаясь представить нужное оружие. Что-нибудь метательное… способное нанести множество повреждений…

Память услужливо подсунула образ. Не его память, не Уолта Намина Ракуры. Потеснив Тахида, Лан Ами Вон с гордостью напомнил о выдумке преднебесных умельцев. Чо-ко-ну. Скорострельный арбалет, способный выпустить до тридцати зарядов за пятнадцать секунд. Без всякой магии — а это сейчас как раз то, что нужно. Потому что Локусы Души все еще сидели в ложе, с любопытством поглядывали на сцену, но выбраться на подмостки и подыграть актеру не спешили.

Уолт бежал, на ходу концентрируя волю в оружие. Арбалет мерцающим мороком появился в руках. Две узкие коробки, по пятнадцать стрел в каждой, прикреплены к ложу. В желоб стрелы опускаются под действием силы тяжести, а возводится чо-ко-ну простейшим рычагом. Бронированная конница, тяжелая пехота или рыцари в заколдованных доспехах без труда выдержат залпы преднебесного арбалета, но дальневосточные оружейники создавали его для борьбы с кочевыми племенами Ледяных пустошей. Для особых случаев, например, когда шаманы пускали впереди воинов на снежных волках, созданных из льда монстров, использовались заговоренные стрелы, но случалось такое редко: в отличие от гоблинов и орков Восточных степей, пользующихся покровительством могущественных Мрака и Тьмы, занимающих не последнее место в Пантеоне, кочевники Ледяных пустошей поклонялись малозначительным Младшим богам, и Источники для Силы их шаманов были весьма скудны.

Уолт, не останавливаясь, вскинул чо-ко-ну, прицелился. Меткость не главное, Сверх-Мозг огромен, тут важно — зацепить. Мелкие уколы в своей совокупности могут привести к мощному ранению, раздробленная в отдельных ударах воля соединится, ручейки, сливаясь, создадут реку — и, вполне возможно, решимость врага не выдержит, плотина чужого разума треснет, Уолт покинет психореальность.

А там, в истинной реальности, он покажет этому гаду, что с отдельно взятым индивидуумом могут сделать несколько целенаправленно пущенных Четырехфазных заклинаний Стихий!

Он остановился и выстрелил. Стрелы отправились в полет гудящими шмелями, и одновременно треснули все башни, куда тянулись нити Сверх-Мозга.

Уолт мельком отметил, что их восемь. Значит, восемь монстров? Ну, посмотрим, посмотрим…

Он был необычайно спокоен. Память свернулась клубком и посапывала, Тень шлялся по закоулкам души и ничем не проявлял себя, сознание очистилось и затихло, как медитирующий буддист-ракшас. Разум необычайно ясен. Потому что ему нельзя проиграть. Потому что там, вне психореальности, Эльза, и она ждет. Ждет его.

Его воля сильна и разит без пощады!

Стрелы вонзились в Сверх-Мозг, когда обломки башен рухнули на землю, следом за ними вывалились в степь восемь многоруких и многоногих (ну никакой фантазии!) чудищ, а Уолт усилием воли создал новые снаряды и как бешеный дергал рычаг, посылая стрелы в концентрат чужой воли.

Ну! Давай! Давай, подыхай уже!

Сверх-Мозг вздрагивал, оранжевые нити бесились, скручиваясь в зигзаги и опадая, по ним скакали вперемешку с зелеными искрами голубые и коричневые, созданные врагом психосущества поднимались и неуверенно двигались к Уолту — а он все стрелял, не обращая внимания на заливающий глаза пот (он-то откуда взялся?!), на пронзающую кисти боль, появившуюся из-за напряжения воли, на колеблющийся ландшафт — и это тоже из-за напряжения…

Сколько он выпустил стрел? Сто? Двести? Триста? Убоги с ними. Он видел, что творила его воля со Сверх-Мозгом: погружаясь в подрагивающие скопления нервных и глиальных клеток, стрелы оставляли за собой рваные раны, струящиеся необычайно темной кровью. Неопытный психомаг явно не ожидал, что кто-то перехватит его инициативу и атакует, воспользовавшись условиями им же созданного мира.

А это опять заставляло задуматься: почему сразу после поглощения элхида толстяк не сотворил то же самое с Уолтом, а попытался сокрушить его ментальным ударом? Какие-то ограничения на магию, творившую кости из ничего? Или поглощение элхида не прошло даром, и толстяк вынужден был без должной подготовки воспользоваться психомагией Райхгера? По крайней мере, это объясняет посредственность его псионики…