Жена для отщепенца, или Измены не будет (СИ) - Марина Бреннер

ловко увернулся сразу от нескольких атаковавших его «плащей», чем уберег и себя, и обоих супругов.

Взревев парой громадных глоток разом и, дружно отрыгнув из них реки пламени, оба Зверя теперь палили землю, щедро поливая огнем уже хорошо видимых сверху, разбегающихся в разные стороны Заклинателей…

Земля была близко и одновременно далеко.

Несмотря на дым, гарь, копоть, дикий смрад и воспаленные глаза, со своего места Эмелина видела решительно всё. Видела и Заклинателей, уже крепко схваченных прочными «петлями» вовремя прибывших законников. Видела и папашу, с размаху ударившего окровавленным кулаком в висок Кортрену. Видела и самого Кортрена, кулем осевшего в руки стражника, одного из помощников законников — исполнителей. И останки «плащей» — фантомов, ковром из нежного, темного крошева покрывшего освобожденную огнем, землю. И снежинки, лениво падавшие на нее…

Ещё раззадоренная восторгом, горящая пламенем быстрой драки, магичка видела всё. И узнавала — всё! Только не узнавала места…

Поле… Ну да, поле. Это явно близко к имению Ланнфель. «Пустые», пограничные земли. Те самые, которые хотел захапать папаша Бильер. Те самые, которые медлил отдать ему город.

«Пока власти Призонские менжуются, да жуют сопли, — говорил папаша часто и негодующе — Земли высохнут! Сорняки все соки высосут, потом хоть плюй, хоть ссы, а расти ничего не будет! Идиоты, форменные идиоты…»

— Это же мы недалеко от нашего имения, вроде? — крикнула льерда, обращаясь к Саццифиру — И как занесло сюда? Опять эти ваши штучки, льерд Ракуэнский?

Тот фыркнул, раздув ноздри ровно норовистый конь:

«Да пошла ты, засранка! Мои штучки, как же… Может, я и всю эту пакость притащил сюда, заклинателей с „плащами“? Завтра вот небо рухнет тебе на пустую твою башку, так и что ж? Опять меня обвинишь?»

Эмелина, похлопав по теплой броне своего Зверя, покрепче прижалась к нему. Диньер… он был такой теплый, и летел теперь так осторожно, трогательно оберегая свою супругу, хотя ведь точно, совершенно не понимал человеческой речи. Может, даже и не понимал, за что дрался…

— Миленький, — прошептала льерда, склонившись и прижавшись щекой к жестким, мелким, изумрудным пластинам, покрывающим мощную шею — Золотой мой…

«Снижаемся, — покосившись на них, предупредил Саццифир — Будь внимательна. Когда достигнем земли, Диньер может обратиться. А может, и нет. Если оборот замедлится, сразу вниз не спрыгивай. Высоко, ещё свернешь себе шею! Поняла?»

Магичка покивала головой и крепче ухватилась за выступы грубой чешуи.

Опустились на землю они быстро, у Эмми даже слегка заложило оба уха от скорости снижения.

Ракуэн, коснувшись покрытой снегом тверди уже человеческими ногами первый, содрал с себя плащ.

— Давай! — рявкнул, голос ещё хранил особые, звериные ноты — Диньер! На счет «три».

Молодой, малоопытный лемейра медлил.

Воздух и высота нравились ему! И те темные, которых он спалил, доставили немало веселья своими прыжками. Вообще, здесь, наверху лучше, чем внизу. Да? Да. Только вот зачем — то ему надо именно вниз. К земле. Интересно, зачем? Не потому ли, что велит опуститься тот странный человек, называющий его, Зверя, странным каким — то именем?

Уж точно, не потому.

— Диньер, — теплый, цветущий, почти летний шепот коснулся ушей — Ну же, миленький! Спускайся. Только осторожно, ладно?

Вот почему! Точно. Как он мог забыть? Как?

Утробно, успокаивающе рыча, лемейра направил тяжелое, неповоротливое тело к черно — белой земле. Поравнявшись с твердью, уперся в неё всеми четырьмя лапами. Проворчав что — то недовольное, встряхнулся будто пес, выбравшийся на сушу из воды.

Ещё один миг, и…

— Наконец — то! — торжествующе провозгласил Саццифир, набросив плащ на плечи внука — Туповат ты, дорогой родственник. Обороты тебе мозги тормозят. Обороты и человеческая половина, будь она неладна…

Повернувшись к спешащим навстречу папаше Бильеру, Аннелизе Ланнфель и паре стражников, Ракуэн прокаркал старым, ворчливым вороном:

— Встречайте! Мой внук — дурак и его супруга — идиотка. Оба в полнейшей целости и сохранности.

…Диньер же, подхватив жену на руки, прижался всё ещё раскаленными губами к её теплой, нещадно воняющей гарью, снежной макушке.

— Я люблю тебя, Серебрянка.

— Я тоже! — брызнув слезами, льерда прижала обе ладони к щекам супруга — Я тоже тебя люблю. Миленький мой! Золотой! Драгоценный мой Зверь…

Глава 69

После того, как поверженные Заклинатели, получившие достойный отпор от слаженно сработавших родственников, попытались дать дёру, но были схвачены стражей, их предводитель, поверенный папаши Бильера, Дюн Кортрен изъявил желание произнести покаянную речь.

Хотя, ммм, собственно… Изъявить желание ему помогли отчасти папашины кулаки, отчасти рычание льерда Ланнфеля, подкрепленное его же обещанием «в… зад на… и в…», равно как и торжественная клятва «свернуть нахрен башку!» и самому Кортрену, и Заклинателям, и еще паре, тройке желающих.

— А я его даже и останавливать не буду, — хмуро подытожил Саццифир, имея ввиду внука — Этого дурака сами Боги не сумеют вразумить, где уж мне… Так что кайся, падаль. Отвечай, откуда знал, зачем тебя звали, ну и… всё прочее.

На это поверенный ожесточенно, аки древняя старуха, затряс взлохмаченной башкой и зачмокал губами, распухшими после горячего, страстного свидания с кулаками папаши Бильера.

— Скажу, всё скажу, льерды! — залопотал предатель, молитвенно складывая трясущиеся руки — Я ведь знал изначально и о Зверях, и обо всём прочем. Ну, и договоренность с Заклинателями имел, разумеется. На всякий случай. Мало ли что? Если Звери взбесятся, почуют силу, так ведь много чего могут натворить… Кто — то же должен им дать отпор! Была, конечно, надежда, что льерд Ланнфель Зверем не окажется. И что с льердой Бильер они не договорятся, и что потомства звериного никогда не будет в нашем Мире, но… Вышло всё таки по другому. А уж когда молодые супруги в Ракуэн отправились… Да. Я и об этом знал.

Здесь папаша Бильер кивнул.

Как раз это ему было понятно! Хоть дети и не посвящали его в свои планы по поводу поездки, однако же громкое, помпезное путешествие вовсе не осталось незамеченным. Папаша — личность известная и в Призоне, да и во всём Округе, словом… было, кому сообщить Бильеру, куда отправились в новеньком экипаже молодожены.

— Это ясно, — пробурчал льерд Бильер — Едва только их экипаж за Округ колеса вывернул, меня оповестили. Греман приезжал, да и Призонский Судья заскакивал на пару пива. Льерд Хартел, управляющий из Сарта — Фрет писал мне. С праздниками поздравлял, да и сообщил, что мои дети через его город проезжали. В общем, секретом большим поездка ни для кого не была. Да и сами они не очень — то скрывали. И, когда вернулись, Эмелина мне сразу сообщила, что ездили туда —