Черта - Ольга Резниченко

Удивительно, но в теле даже эха прежней боли не было. Полная расслабленность и блаженство.

Шальной взгляд метнулся округ, и тут же уткнулся в него…

Ким,

… Ким сидел в кресле (ко мне спиной), бессмысленно всматривался куда-то за окно, неспешно попивая спиртное. Мерные, плавные движения…

— Ты как? — вдруг, совсем неожиданно раздался его голос, невольно меня спугнув.

(не оборачивается)

(сердце ойкнуло и болезненно забилось, заколотило в моей груди;

пытаюсь успокоиться)

— Что вы со мной сделали?

(нехотя повернулся ко мне лицом; встретились взглядом)

— Ничего. Лишь заживили все твои раны…

(на последнем слове голос притих;

боль, боль, разразившаяся в этот момент внутри его, вмиг передалась мне)

Опустила взгляд в пол. Молчу, молчу…. а память, коварная сука, стала вмиг вырисовывать перед моими глазами отрывки гадкого прошлого. И как я не пыталась — мысленный поток все ставал только рьяней и жесточе…

Вдруг резкий рывок — и неожиданно Ким застыл рядом со мной, на кровати (спасая испугом от жути воспоминаний).

Колкий взгляд в глаза — и вдруг приблизился, приблизился на расстояние дыхания…

— Лера, — слова ударили, ужалили меня, словно звон пожарного колокола среди ночи, -

Скажи мне, зачем ты это делаешь? Зачем?

— Что? — несмело шепнула я, утопая в непонимании и удивлении.

— Зачем смолчала о нас?

— Ты знаешь?

— Да. Всё, что там было, -

(дыхание обдало мою кожу, вкрадчивый шепот на ухо,

да только нежность подменена на холод… сомнения истязателя).

— Наши взяли твоего палача. И он — во всем сознался… -

(тяжело сглотнула) —

Зачем? Что это за игра? — (вновь коснулись его колкие слова моего сознания)

(невольно поежилась)

(вдруг взгляд впился мне в глаза, пробуравливаясь в душу)

(дрожу, дрожу — от…

… от боли?

я ему верила, а он — … он оказался чужим, другим,

не таким, как рисовали мои мечты.

(настоящим?)

не верит мне, ищет подвохи)

Я глупо повелась на предубежденные, необоснованные чувства — а вот он,

а вот Ким,

… мой Ким…

оказался мудрее.

— Вы спасли мне жизнь, и я была у вас в долгу.

Я боялась… что мое признание… может сильно вам навредить…

(тяжело сглотнула)

— Не ври мне, не ври! ПРОШУ!!! — отчаянно запричитал Ким, вмиг схватился руками за мое горло и притянул к себе (сжать не решился). — Прошу, скажи, как есть…

— Я… я всё сказала, — (боль, боль с обидой вдруг вихрем завертелись внутри, взывая к слезам; едва сдерживаюсь…)

Черт, даже уж теперь не знаю, что мучительней — осознание неминуемой смерти, или сейчас… недоверие того, кому сердце свое прежде отдала…

— Я верю вам, верю… Пусть даже и необоснованно. Пусть глупо. Мне нравиться то, какие вы, и что делаете….

Хотя

… даже и на долю не знаю, не представляю, какие вы на самом деле.

(слова лились, вырывались изнутри, словно лава из взорвавшегося вулкана,

превращаясь в болезненную тираду,

… в исповедь) —

Может, и глупо было свою жизнь отдавать за вас, глупо… Но…

… я не могла иначе.

— Лера, — вдруг приблизился, приблизился своими губами к моим. — Пойми. Для меня эти люди, Жуки, — это единственное, единственное дорогое, что есть в этой чертовой жизни. Моя семья.

И я в ответе за них, за каждого. В ответе душой и телом.

И я верю, ХОЧУ верить тебе.

Но не могу.

… молю, молю… не ври мне!

Умоляю, — вдруг уткнулся своим лбом в мой и замер. — Скажи мне правду сейчас. Скажи — и я прощу, отпущу тебя с миром.

Но если…

потом… потом

… когда всё это окажется ложью, я уже не смогу,

ничего не смогу…

Понимаешь…?

(тяжело сглотнула)

— Мне нечего больше сказать, — несмелый звук.

(болезненно скривился; несмело оторвался от меня, взгляд в глаза)

— Но я не верю тебе…

— А я — верю…

(тебе)

Рука несмело дернулась на моей шее. Вдруг вдавил, вдавил пальцами в затылок, причиняя острую, дикую боль.

— Чувствуешь?

(неожиданно прошептал Ким; приблизился своими губами к моему уху)

Чувствуешь это?

— Что? — несмело переспросила я.

— Здесь… твой GPS-датчик. По нему тебя отыскивают. Пока он здесь, в тебе, до тех пор ты у них на поводке… очень коротком поводке (если не глушить сигнал).

Но я могу вытянуть его. Освободить тебя.

…

Хочешь?

Пойдешь

… к нам?

ко мне?

(шумно сглотнула;

секунды рассуждений — и сомнений:

убежать, УБЕЖАТЬ??????

"ко мне"

чееееерт! как же звучат эти слова — сердце невольно сжалось;

я так мечтала…)

Вот, вот… Я в шаге от пылкой звезды грез. В миллиметре от мечты.

Но,

…. наверно,

я слишком привыкла к боли, привыкла быть несчастной,

…. чтобы вот так легко позывы разума променять на безрассудное счастье…

— НЕТ.

Я не могу…

Моя семья — там.

Мои друзья — это всё,

… что у меня осталось.

Как и у тебя…

(отстранился, опустил голову;

рука вмиг обвисла, оторвалась от меня)

— Но я не смогу тебя вечно спасать…

— И не надо.

— Почему? — взгляд в глаза. — Зачем ты так?

— Как?

— Почему ты не ценишь свою жизнь?

… и на грамм

(взглянула в глаза;

черт! чееерт! (безумец завопил радостно в моей голове)

я этот вопрос давно ждала, давно…

вопрос на грани риторичности, но все же… с ответом)

(тяжело сглотнула)

Ответ?

Хотите ли вы его слышать?

И способны ли, вообще, хоть кто-нибудь!!!! его услышать?

— СЛИШКОМ ОДИНОКО, ЧТОБЫ ЖИТЬ.

Слишком, одиноко… чтобы, жить.

— А друзья?

(криво улыбнулась)

— Друзья?

друзья как соседние деревья в лесу — с ними ты рядом, с ними по жизни ты вместе. И ради них готов на все, отдаешь свою жизнь,

Но в бою, внутренней войне, на маленьком клочке земли (в своей плоти), в душевных терзаниях, — всё равно один.

На грани отчаяния и смерти души — вокруг пусто…

— Тогда почему ты не хочешь…