1993. Расстрел «Белого дома» - Александр Островский

По одним данным, это произошло в 20.18[Яков В. Москва 3 октября. Кровавое воскресенье. „Главные действующие лица“//Известия 1993 5 октября. ], по другим — в 20.37[Иванов Ю. Огонь со всех сторон // Вечерняя Москва. 1993. 8 октября.].

У наблюдавшего за этим А. И. Юсиповича сложилось впечатление, что серьезно стрелять по бросавшим в АСК-3 бутылки с бензином начали только тогда, когда пламя разгорелось. Неоднократно огонь начинал затухать, стрельба затихала тоже, и в левый угол АСК-3 снова летели бутылки с бензином. Огонь опять начинал разгораться. И по бросавшим бутылки опять открывали огонь. [Из свидетельских показаний и других материалов, собранных Комиссией Государственной думы… (воспоминания А. И. Юсиповича) // Портал „Русское воскресение“.]

В этой истории А. Бойцову тоже многое показалось „странным и непонятным“. „…С левой стороны, — вспоминает он, — где планировалось нападение, некие люди вставали, поджигали бутылки с горючей смесью и пытались забросить их на второй этаж. Когда такое не удавалось, бросающий возвращался за новой, и все повторялось. Но по этим действительно нападавшим никто не стрелял!“ [Дубровский В. Тогда стреляли у телецентра (интервью А. Бойцова) // Сайт „Октябрьское восстание 1993 года“.]

Очень странно и то, что среди этих смельчаков не нашлось ни одного человека, который догадался бы подвергнуть такой же атаке останкинскую телебашню. А ведь парализовать телевещание можно было, только выведя ее из строя.

Были и другие, еще более странные вещи.

„Нас… сильно поразило, — пишет И. Иванов, — что спецназовцы вели огонь из телецентра по 2-му и 3-му этажам техцентра, а из техцентра сами же стреляли по телецентру“. [Иванов И. Анафема С. 198.]

„Стрельба велась из здания АСК-3 и из высокого здания напротив, — вспоминает А. И. Юсипович. — Хотя велась она довольно странно, и я даже одно время думал, что там сидят защитники Дома Советов… Я отполз на некоторое расстояние от телецентра и наблюдал просто шквал из трассирующих пуль, направленный не столько по демонстрантам, сколько по самому телецентру. Причем значительная часть пуль пришлась по окнам нижних этажей АСК-3“. [Из свидетельских показаний и других материалов, собранных Комиссией Государственной думы… (воспоминания А. И. Юсиповича) // Портал „Русское воскресение“.]

„Приказа на открытие ответного огня, — пишет И. Иванов, — Макашов не отдавал, и никто из демонстрантов не стрелял“. [Иванов И. Анафема. С. 197.] По свидетельству Л. Г. Прошкина, „частично это свидетельство было подтверждено в ходе следствия. Сторонниками Верховного Совета ответная стрельба напервоначальномэтапе практически не велась“. [Прошкин Л. Штурм, которого не было. Неизвестные страницы уголовного дела № 18/123669-93 //Дуэль. 2004. 28 сентября.]

Между тем, как только в Останкино начали стрелять, сюда стали подтягивать дополнительные воинские силы. „К 20 часам, — говорится в „Анафеме“, — на трех „бэтээрах“ к телецентру прибыли еще 58 военнослужащих отряда „Витязь“, вооруженных 52 автоматами и снайперскими винтовками, шестью пулеметами, тремя гранатометами“ и „100 военнослужащих на 10 БТР в/ч 3118“. [Иванов И. Анафема. С. 174.]

И далее: „К 20.30 четверо военнослужащих в/ч 3485 доставили боеприпасы и дополнительное оружие — 17 автоматов, пулеметов, снайперских винтовок, пять подствольных гранатометов, один пистолет. В это же время прибыли 90 военнослужащих в/ч 5401 и 89 военнослужащих в/ч 5476. Вооружение — 155 автоматов и винтовок, 26 пистолетов“. [Там же.]

По одним данным, в 20.20, по другим, в 21.15 на 10 БТРах в Останкино прибыло около 100 военнослужащих 23-й бригады подполковника Виктора Захарова. [Там же. С. 173–174, 219.]

Кроме того, в 21.00 в Останкино на пяти „бэтээрах“ со штатным вооружением прибыли десять военнослужащих в/ч 3485. [Прошкин Л. Штурм, которого не было. Неизвестные страницы уголовного дела № 18/123669-93 //Дуэль. 2004. № 39. 26 сентября.]

Таким образом, к 21.15 охрана Останкино увеличилась еще на 358 военнослужащих внутренних войск. Правда, к этому времени В. А. Васильев увел из Останкино своих безоружных солдат. [Иванов И. Анафема. С. 205.]

Несмотря на уход софринцев, охрана Останкино продолжала увеличиваться. К концу вечера 3 октября 1993 года МВД РФ сосредоточило здесь не менее 24 бронетранспортеров и свыше 900 военнослужащих и работников милиции со штатным вооружением. [Прошкин Л. Штурм, которого не было. Неизвестные страницы уголовного дела № 18/123669-93 //Дуэль. 2004. 28 сентября.]

К телецентру не зря подтягивали дополнительные силы. К этому времени сюда подходила вторая колонна демонстрантов, возглавляемая Б. В. Тарасовым.

В свое время газета „Коммерсант“ сообщила, будто бы, „узнав о провале первого нападения на телецентр, Александр Руцкой дал приказ стягивать туда новые силы и открывать огонь на поражение“. [Хроника событий. Двадцать шесть часов войны // Коммерсантъ-Daily. 1993. 5 октября.]

Частично эта информация подтверждается воспоминаниями Р. С. Мухамадиева. По его свидетельству, когда в Белом доме узнали о бойне в Останкино, А. В. Руцкой снова появился перед митингующими.

„Я, — пишет Р. С. Мухамадиев, — был на площади среди людей и своими ушами слышал его слова: — Уважаемые товарищи, братья, — сказал он. — В эти минуты у Останкино обстреливают, убивают ни в чем не повинных людей. Мы не можем не оказать им помощи. Без промедления во главе с генералом Ачаловым на машинах надо отправиться туда… — И через некоторое время добавил: — Не для того, чтобы воевать, а для того, чтобы спасти наших соотечественников, москвичей, пришедших к нам на помощь… Чтобы вести переговоры…“[Мухамадиев Р.С. Крушение. С. 175.]

Да, он не давал команду открывать огонь на поражение. Но зачем он звал сторонников парламента в Останкино? Какие переговоры и с кем под огнем автоматов они могли вести?

Обращение А. В. Руцкого не осталось без последствий. Снова началось формирование колонны желающих отправиться к телецентру. И снова „пригодились машины, что были захвачены“ перед этим у Белого дома. Причем садились в них не только безоружные. „Надо сказать правду, — отмечает Р. С. Мухамадиев, — на первых двух машинах я увидел вооруженных автоматами военных. А в основном в машины сели молодые ребята. На передней люди подняли красный флаг. Толпа расступилась, давая дорогу автомобилям. За машинами, кузова которых были полны людьми, бежали подростки, норовя сесть на ходу. Было не счесть тех, кто хотел стать свидетелем больших событий… Таким образом площадь проводила четыре-пять машин. Все они, непрерывно гудя, с развевающимися красными флагами, скрылись на московских улицах. Через центр столицы машины БЕ ЗАДЕРЖКИ и без потерь добрались до Останкино“. [Мухамадиев Р.С. Крушение. С. 175.]

„А там, — пишет Р. С. Мухамадиев, — их уже ждали. По подъезжающим машинам открыли огонь. Многие ребята, даже не успев спрыгнуть, остались лежать в кузовах“. [Там же.]

„Среди тех, кто приехал на помощь, — вспоминает Р. С. Мухамадиев, — было тридцать-сорок человек, вооруженных огнестрельным оружием. Перебегая и переползая по-пластунски, они начали действовать против воинского подразделения „Витязь“, засевшего в здании телецентра и продолжающего осыпать градом пуль находящихся снаружи людей. Началась перестрелка“. [Там же. С. 175–176.]

В это время в Останкино появились бронетранспортеры».

По свидетельству одного из очевидцев тех событий В. В. Попова, он «встретил колонну БТРов, шедшую к телецентру по 1-й Останкинской улице» около 20.40[Сборник документов и материалов Комиссии Государственной думы… С. 183.]. «Известия» сообщили, что «пять бэтээров» появились на улице Королева «в 20.45»[Яков В. Москва 3 октября. Кровавое воскресенье. «Главные действующие лица» // Известия. 1993. 5 октября.].

Именно к этому времени, около 20.40, до Останкино докатилась новая волна демонстрантов, возглавляемая генералом Б. В. Тарасовым.

Ее тоже никто не пытался задержать. Более того, на подходе к проспекту Мира к колонне подъехала «патрульная машина ГАИ, из которой вышел офицер и доложил генералу, что будет сопровождать колонну до „Останкино“». [Иванов И. Анафема. С. 213.] Получается, что милиция специально вела демонстрантов к месту расстрела, не пытаясь их остановить и предупредить о том, что происходит в Останкино.

Шедший в этой колонне Ю. Петухов пишет, что «в районе Сухаревки», то есть на подходе к повороту с Садового кольца на проспект Мира, демонстрантами «было РЕШЕНО ОСТАНАВЛИВАТЬ машины» и использовать их для дальнейшего движения. [Петухов Ю. Черный дом. С. 39.]

В свое время дорога от Белого дома до поворота на проспект Мира заняла у меня примерно полтора часа. Это значит, что кто-то принял решение ускорить переброску демонстрантов в Останкино около 18.30, когда в Останкино прибыл П. В. Голубец.

Одной из первых остановленных машин стал автобус. И надо же было так случиться, что этой случайно остановившейся машиной оказался автобус, «на котором ранее перевозили омоновцев». Что же сделали демонстранты с шофером этого автобуса? А ничего. «Водителем в нем, — сообщает Ю. Петухов, — был солдат, перешедший на сторону народа». [Там же.]