Звёздный свиток - Мелани Роун

— Не лучшее качество для правителя… Но сейчас это неважно. Продолжай. Он бегло усмехнулся.

— Слышу речь верховной принцессы… Так о чем это я? Ах, да. Костас не смог справиться с собой и во всеуслышание заявил, что они с Геммой во время Риаллы поженятся. Она ответила на это так, как сделала бы на ее месте любая гордая и благородная девица. Сьонед, она наотрез отказала Костасу, а он с тем же упрямством поклялся, что непременно женится на ней и после моей смерти объединит Оссетию с Сиром.

— Ничего себе… — пробормотала Сьонед. Давви наклонился, набрал горсть гальки и принялся бросать ее в воду.

— Мне по душе эта девочка. Она заменила нам с Вислой Риазу, которую мы потеряли во время Мора. Но я люблю ее не только поэтому. Когда Гемма не проявила интереса к Костасу как к будущему правителю Сира, я начал ее уважать.

— Да, временами с ним бывает трудно, — дипломатично заметила сестра.

Давви фыркнул.

— Скажи лучше, что временами он бывает полнейшим идиотом — за примером далеко ходить не надо! Гемма вовсе не торопилась замуж. А теперь она выскочит за первого встречного, только не за Костаса. Когда два года назад умерла Висла, она очень помогла мне. Гемма и Данлади — дочка Ролстры от леди Аладры — мое единственное утешение на старости лет.

— Данлади?

— Тихая девочка, светловолосая, очень застенчивая. Странная дружба, потому что Гемма очень властная.

— Еще страннее другое. Именно Ролстра вовлек Ястри в войну, которая стоила ему жизни.

— Я уже говорил, что у Геммы странный выбор друзей и недругов, но мнений своих она не меняет. Они с Данлади однолетки; когда умерли Ястри и Ролстра, обе были детьми и обе стали своего рода изгнанницами. Сьонед, они мне как дочери.

Она опустилась на корточки и принялась подбирать гальку.

— Знаешь, если Гемма будет брыкаться и голосить, Костасу не удастся жениться на ней в Последний День. — Брат не ответил, просто опустился рядом, и Сьонед подняла испуганные глаза. — Ты хочешь сказать, что он не постеснялся бы обесчестить Гемму и силой заставить выйти за него замуж? Рискованное предприятие. Закон на этот счет очень суров.

— Похоже, именно это он и задумал, — угрюмо ответил Давви. — Я считал, что вы с Роханом что-нибудь придумаете. По правде говоря, я не хочу, чтобы Костасу достались и Сир, и Оссетия. Костас мой сын, я люблю его, он хороший парень и сумеет управиться с тем, что я ему оставлю. Но…

— Но ты не полностью доверяешь ему, — тихо закончила она.

— Ужасно говорить так о родном сыне, правда? Будь на его месте Тилаль, я не колебался бы ни секунды. Сьонед, вы с Роханом сделали из него хорошего человека.

— Спасибо тебе и Висле, материал был отличный. Давви пожал плечами.

— Перед тобой такая проблема не стоит. Правда, Поль пока еще слишком юн…

— Думаю, разница в том, что Поля с рождения готовили нести ответственность за два государства, а не за одно. Костас же хочет присоединить Оссетию просто из честолюбия, но плохо представляет себе, чем это грозит.

— Кроме того, Поль будет фарадимом, — тихо напомнил Давви.

Сьонед испуганно воззрилась на брата.

— Ты намекаешь, что Костас хочет, чтобы Гемма нарожала ему «Гонцов Солнца»?

— Пожалуй. Сама знаешь, в роду принцев Оссетских это не новость. Вот вторая причина, по которой я не хочу, чтобы он владел двумя странами. Ему не слишком по душе большие возможности Поля. Не смотри на меня так — ты прекрасно знаешь, что не он один такой. Поль будет верховным принцем и «Гонцом Солнца». Это сочетание приводит в трепет очень многих.

Она швырнула камни в воду и вскочила.

— Отец Бурь! Неужели это прекратится только тогда, когда все принцы станут фарадимами?

— Не знаю, — честно ответил он. — Опять же, будь на его месте Тилаль, я бы не беспокоился. Он долго прожил у вас. Он не завидует, не обижается и не боится ни вас, ни того, кем станет Поль. — Давви тяжело вздохнул и покачал головой. — Сьонед, я иногда думаю, что бы сказали о нас родители.

Сьонед положила руку ему на плечо.

— Ты лучше помнишь их, чем я. И что же, по-твоему, они сказали бы?

Он смущенно замялся.

— Наверно, что не стоило мне жениться на Висле. Если бы не это, тебя никогда не отправили бы в Крепость Богини.

— И я никогда бы не вышла за Рохана, а ты никогда бы не стал принцем Сирским. Не глупи, Давви.

— Ты была такая маленькая, — пробормотал он, не глядя сестре в глаза. — Я не знал, как тебя воспитывать. А Висла…

— Она хотела быть хозяйкой в новом доме. А я была не таким уж легким ребенком, — криво усмехнувшись, добавила она. — Мне не за что тебя прощать, милый. Что было, то было. Мы делаем выбор, а потом смотрим, что из этого получится. Мысль не новая, однако верная.

Наконец он слегка улыбнулся.

— Да, но события можно слегка подтолкнуть. Сьонед вернула ему улыбку.

— Тогда подтолкни Гемму к палаткам Чейла. Наверно, он ждет не дождется, когда же увидит свою наследницу.

— М-да… Видно, все-таки тебе на роду было написано стать верховной принцессой.

— Именно это я и твержу Рохану.

— Я повторю ему эти слова при первой же встрече. — Они повернули к лагерю, но через миг Давви остановился у ивы и взял сестру за локоть. — Так что ты можешь рассказать про самозванца?

— Не так уж много, — призналась она, перебирая узкие зеленые листья. — Конечно, он появится здесь и попытается предъявить свои права. Беда в том, что в ту ночь, когда родилась Чиана, здесь стояла полная неразбериха.

— Бьюсь об заклад, сейчас она рвет на себе волосы.

— Если бы только это! В честь нашего приезда во дворце лорда Визского давали обед, и Чиана пыталась обольстить Чейна, уговаривая поддержать ее. Как будто Чейн может всерьез относиться к этому человеку… — Она внезапно хихикнула. — Я думала, Тобин вот-вот лопнет!

— От ревности? — недоверчиво спросил Давви.

— От смеха! Теперь ты понимаешь положение Чианы? Если самозванцу поверят, все ее претензии пойдут прахом. Она просто в бешенстве. А ее поведение заставляет призадуматься даже тех, кто никогда не сомневался в том, что она дочь Ролстры. — Она с досадой пожала плечами. — Если бы у нее была хоть капля ума, она бы делала вид, что замечать соперника ниже ее достоинства. Но нет, она будет клянчить о поддержке каждого, не жалея для этого ни улыбок, ни собственного тела.

— Слава Богине, что Поль пока слишком юн, — усмехнулся Давви.

— Да, но Рохана от нее не спасет ничто. Давви, у нее нет никакой логики! До нее не доходит, что Рохан тоже ни за что не поверит самозванцу.

— Может, она станет приставать к нему совсем по другой причине.

— Гм-м… Как Янте на Риалле шестьсот девяносто восьмого года? Ты знал, что Янте пыталась обольстить Рохана?