Знаменитые Скорпионы - Павел Глоба

Кстати, о повесах. В реальной жизни Меньшиков на роль последнего явно не годился. И это несмотря на то, что отбоя от поклонниц у него не было. Однако «захомутать» обаятельного артиста ни одной из них так и не удалось. Впрочем, как не удалось это и его коллегам-актрисам, среди которых было много по-настоящему красивых женщин. Олег со всеми без исключения был весел и предупредителен, но ни одного романа ни с одной так и не закрутил. Во всяком случае никаких слухов по этому поводу в актерской среде не возникало. Вот почему очень скоро досужие языки стали распространять слухи, что у Меньшикова… нетрадиционная ориентация. Сам он эти слухи никогда и никак не комментировал. И вообще взял за правило о своей личной жизни ни при каких условиях не распространяться.

Рассказывает актриса Марина Зудина: «Впервые мы с Олегом пересеклись в 1985 году на съемках фильма Петра Тодоровского «По главной улице с оркестром». Олег мне сразу понравился: он такой солнечный был! И однозначно талантливый. Сомнений это ни у кого не вызывало. Ему вообще не надо было ничего доказывать, он все очень легко делал…

Через три года мы встретились на съемках фильма «Жизнь по лимиту», где оба играли главные роли и, естественно, общались уже гораздо больше. У Олега такая способность есть — он обезоруживающе обаятелен! Это данность от Бога. Я знаю, наверное, всего трех человек, которые в общении настолько могут расположить к себе. И Олег, конечно, среди них. Не исключено, что благодаря именно этому его качеству с ним было потрясающе легко играть любовные сцены. То есть, играя, не надо было ничего играть! Позже мне попадались какие-то критические заметки, где говорилось, что Олег бывает не совсем точен в дуэтах с партнершами. Чушь! Я с разными актерами играла любовь и знаю, что по-настоящему оценить — получается или не получается — могут только партнеры. Так вот Олег, как лишь очень немногие, тонок и достоверен в любых лирических эпизодах; ему доверяешь, с ним очень удобно. Помню, уже похолодало (осень), съемки проходили в неотапливаемой квартире, я должна быть по сюжету раздетой, а у нас — пар изо рта. Но мы с Олегом, что называется, совпали биополями и отсняли ту сцену дублей с трех…»

В конце 80-х режиссер Андрей Эшпай пригласил Меньшикова в свою экранизацию «Униженных и оскорбленных» Ф. Достоевского. Актеру была предложена роль Алеши Валковского — жестокого и бессердечного молодого человека, бездумно разрушающего чужие судьбы. Но Меньшиков предложил себя на роль противоположного плана — идеалиста и бессребреника Ивана Петровича. Режиссер сделал пробу с Меньшиковым на роль Ивана Петровича, но она оказалась неудачной (во всяком случае, так посчитал режиссер). А сниматься в ранее предложенной роли актер не захотел и из проекта ушел.

Тогда же (в 89-м) он покинул и труппу Театра имени Ермоловой. Причем после истории, весьма схожей с той, что с ним случилась в «Униженных и оскорбленных». Что же произошло?

Валерий Фокин взялся ставить спектакль «Приглашение на казнь» по В. Набокову. Меньшиков мечтал сыграть в нем роль Цинцинната Ц., однако Фокин отдал ему другую — циника и пошляка Пьера. Меньшиков стал репетировать, а потом внезапно… от роли отказался. По словам самого Фокина: «Я думаю, он испугался: это потребовало бы от него больших усилий, серьезной работы, смены маски, может быть, вообще смены имиджа. Такие задачи могли бы вывернуть все на изнанку, обнаружить неизвестный потенциал Олега. Ему нужно было сделать новый и трудный кульбит. Это всегда сложно для артиста, тем не менее…»

Вместо этого кульбита Меньшиков предпочел совершить другой — он не только отказался от роли (роль Пьера в итоге сыграл Виктор Проскурин), но и… вообще покинул труппу Театра имени Ермоловой. То есть Крыса ушла наконец от Собаки, поскольку не выдержала диктата последней над собой. По словам самого актера:

«Почему я ушел из театра? Ну, такой банальный ответ. Мне просто надоело, что за меня кто-то решает мою судьбу: что мне делать, что мне играть, куда мне ехать, можно ли сниматься там? Я подумал, что я уже сам в состоянии это определить и выбирать роль не на уровне приказа, который вывешивается в театре, а на уровне своих желаний и возможностей, и хотений, так скажем…»

В 1990 году Меньшиков решил вновь вернуться на театральную сцену, но уже не в качестве штатного актера, а актера по договору (в театре Петра Фоменко). Причем он избрал в качестве своего героя не положительный персонаж, а римского императора-извращенца Калигулу в одноименной пьесе А. Камю. Заметим, что первоначально эта роль предназначалась другому актеру той же «Щепки» — Валерию Сторожику (7 декабря 1956 года, Стрелец-Обезьяна). Но он от нее отказалася, объяснив это коротко: «Я не могу играть такого человека». Отметим, что Обезьяна-Стрелец — это нетипичная Обезьяна, этакая белая ворона в обезьяньей стае: у нее высокие идеалы и цели в жизни, она неподкупна.

А вот Меньшикова эта роль не испугала. Может быть, потому, что в нем самом есть что-то от Калигулы? Вспомним характеристику человека, рожденного 8 ноября:

«Эти люди часто увлекаются тем, что другие считают сомнительным, спорным и непонятным. Они производят впечатление обычных людей, но стоит только познакомиться с ними поближе, и вы поймете, что их интересы не просто отличаются от привычных, но порой даже странны. Родившиеся в этот день используют каждую предоставленную им возможность исследовать пределы человеческого опыта, продвигаясь в этом отношении вперед. Их стиль жизни и взгляды на жизнь могут показаться странными, особенно тем, кто привык к размеренной жизни в рамках стандартных параметров…»

А вот как звучит характеристика Скорпиона-Крысы: «Это очень агрессивная и сильная Крыса, которая редко нападает при свете, в основном — ночью. Большей частью она живет подпольной жизнью и в определенные моменты бывает весьма опасна. Личность волевая, динамичная и деятельная, по своей природе запрограммированная на соперничество и противостояние. Если она ощущает свою силу, то без долгих раздумий готова уничтожить своих противников; если же чувствует свою слабинку, уходит в подполье, но не прекращает своей деятельности…»

А теперь послушаем критика Э. Лындину: «В согласии с Камю Маньшиков с первых минут, вообще без всяких приготовлений, дает понять, что Калигула живет в ином мире, нежели все остальные. Он соприкасается с этими остальными как с парадоксальной нелепостью, которая почему-то наделена руками, ногами и еще лицами. В отличие от Гамлета, он не возмущен ходом человеческих дел — ему, в общем, на их дела наплевать: весь мир для него детерминированная нелепость. Так почему бы не развлечься? Не заставить сборище нелепостей обнаружить себя истинных?..