Знак фараона - Лора Бекитт

— Подожди. Быть может, Мериб передумает.

Тамит мягко притянул молодую женщину к себе.

— У нас есть немного времени? Мы пойдем в наш дом?

«Немного времени», «наш дом» — каждое слово вонзалось в душу точно острый нож. У них всегда было мало времени и никогда не было своего общего дома. Не было и не будет.

Свет заката окрасил их лица, одежду, руки в прозрачный розовый цвет. В эти мгновения река и небо казались слитыми воедино, они простирались перед взором как огромный окровавленный занавес, как напоминание о том, что она едва не совершила ради любви к человеку, который навсегда завладел ее сердцем. Молодая женщина тяжело вздохнула. Пора покориться судьбе и открыто признать свое поражение.

— Я не могу задерживаться. Скажи, — голос Тии дрогнул, — когда ты уезжаешь?

Тамит больно сжал ее плечи.

— Через три дня я должен явиться во дворец фараона.

Тия пыталась справиться со слезами.

— Мы когда-нибудь увидимся?

— Не знаю. Я не хотел тебе говорить, но... там, в Хеттском царстве, есть одна девушка, принцесса Инара. Боюсь, если я приеду к хеттам, мне придется на ней жениться. — Он протянул руку и показал тонкий кожаный браслет на запястье. — Это ее подарок. Она сказала, что будет ждать моего возвращения.

Сердце Тии сначала замерло, а после забилось как бешеное. Она поняла, что эта девушка значила для него, возможно, меньше, чем она, но несравненно больше, чем любая другая женщина.

— Я знала, что когда-нибудь это случится, — прошептала Тия и перестала сдерживать слезы.

Молодая женщина закрыла лицо руками, а когда отняла ладони, встретилась взглядом с полными любви, понимания и боли глазами Тамита.

— Я чувствую себя виноватым. Мне кажется, я прикладывал мало усилий к тому, чтобы мы были вместе. Я хочу предложить: давай уедем, Тия, сбежим!

В ее взгляде сквозила горечь.

— Куда?

— Неважно. Не к хеттам. Скажем, вернемся в Эффе. Мне ничего не нужно. Ничего и никого, кроме тебя.

— Я мать, я не могу бросить детей.

— Возьми их с собой.

— Каким образом? Мой сын любит Фивы, любит своего отца. Он меня не поймет. Я не могу лишать их будущего. К тому же Мериб не успокоится. Он станет искать нас. Наша жизнь превратится в бесконечное бегство.

Тамит опустил руки.

— Тогда я не знаю, что нам делать.

Тия проглотила горький комок.

— Нам придется расстаться.

Он не сводил с нее глаз.

— У нас... у тебя есть три дня. Подумай, Тия. Я буду ждать.

Она ушла первой. Тамит смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Погруженный в свои мысли, он повернулся, чтобы идти назад, и почти сразу столкнулся с Джемет. Он не заметил бы ее, но она стояла прямо на его пути и смотрела на него в упор.

В глазах молодой женщины пылали отблески внутреннего пожара, тогда как во взоре Тамита сквозила странная опустошенность.

— Зачем ты за мной следишь? — бессильно произнес он.

— Я уже говорила, что я не из тех женщин, чье ложе будет пустовать слишком долго! — В голосе Джемет звучал неприкрытый вызов. — Я пыталась тебя забыть, отдаваясь всем подряд, как мне приходилось делать это в карьере. Ничего не получилось: как и прежде, ты один-единственный владеешь моими мыслями. Мне по-прежнему больно отдавать тебя другой. Я слышала, ты предлагал ей бежать? А как же Фивы, твое происхождение?

— В детстве я жил на болотах и плел папирусные веревки. Я способен заняться этим и сейчас. Знак фараона не может мне помешать, — жестко ответил Тамит. — Я, как и раньше, живу не ради чего-то внешнего, наносного, а ради того истинно ценного, что есть внутри.

— А тот браслет, который тебе подарила хеттская девушка? Он тебе не помешает?

Тамит снял ремешок со своего запястья, и надел на руку Джемет.

— Возьми, — сказал он, — делай с ним что хочешь.

Он обошел женщину и направился дальше. Он не оглянулся, даже когда она крикнула вслед:

— Я тебе отомщу!

Посещения усыпальниц совершались по определенным дням, и Уна всегда отпускала рабов и слуг навестить умерших родственников. Сегодня Джемет тоже отправилась в Город мертвых, хотя и она сама, и ее родители родились далеко от Фив, и ей не было известно, живы они или давно отошли в мир иной.

Случалось, бедняки хоронили умерших родственников в старой покинутой гробнице, а то и вовсе сбрасывали завернутые в грубую ткань мумии в общую могилу Их слегка присыпали песком, а сверху кидали тела других покойников. Бывало и так, что смельчаки, сумевшие под покровом ночи миновать посты охраны Города мертвых, рыли могилу рядом с усыпальницей великого фараона в надежде, что останки их близких станут питаться роскошными подношениями и принимать небывалые почести.

Собираясь в Город мертвых, Джемет нарядилась. Надела бусы из цветного стекла и шариков глазурованной глины, плотно обхватывающую голову, сплетенную из ярких шелковых шнурков сетку и белое платье тонкого льна.

Она впервые видела такое множество разбросанных на необозримом пространстве могил. Среди них были крохотные, едва ли больше собачьей будки, и те, что поражали величием не меньше, чем дворцы, в которых обитали знатные фиванцы.

Джемет отстала от остальных и медленно шла по главной аллее, с интересом и страхом оглядываясь вокруг. По Городу мертвых бродило немало любопытных посетителей, равнодушно читавших надписи на погребальных стелах; кое-где слышался заунывный ритуальный плач родственников умерших, которые ставили на жертвенные столы у входа в гробницу еду и кувшины с водой и вином. Иные молились. Кто-то радовался тому, что усыпальница хорошо сохранилась и ее не разграбили нечестивцы.

Повсюду стояли маленькие лавочки, в которых продавались всевозможные амулеты, талисманы и благовония.

Заметив одного из служителей Города, Джемет подошла к нему и задала несколько вопросов. Он ненадолго задумался, потом махнул рукой, указав путь.

Солнце набирало силу. От каменных поверхностей гробниц веяло нестерпимым жаром. Хотелось присесть в тени, но тени не было. Молодая женщина задыхалась, по ее телу струился пот. Джемет давно потеряла из виду тех, с кем прибыла в Город мертвых, и не думала, как будет добираться обратно. Не размышляла она и о последствиях того, что собиралась сделать. Ею руководила обида ребенка, которого обманули, подсунув ярко раскрашенную пустую коробку, разочарование души, не дождавшейся чуда.

Гробница, которую она искала, была вырублена в скале. Она имела обширный внутренний двор и внушительный портик. Во дворе суетились рабы, обустраивая цветники, укладывая гранитные плиты. Один из них ответил, что хозяин находится внутри усыпальницы.